Я очутился в какой-то просторной комнате с высокими потолками, выкрашенными в золотой цвет. Сам я находился в полусферическом углублении в полу. Часть пульта всё ещё находилась передо мной, запрыгнув на неё, я выбрался из него. Тут сбоку открылась дверь, и в неё вбежал человек в каких-то синих штанах. Это были джинсы! Кто в наше время одевается по средневековому стилю? В тот момент я посчитал, что попал на праздник посвященный событиям давно минувших дней. Вошедший субъект, в свою очередь, оглядел меня и резко выбежал из помещения. Что он кричал, я не слышал, так как защитное поле все ещё продолжало работать, и волны звука не достигали моих ушей.
По-видимому, опасность мне не грозила. Я отключил защиту и вышел из комнаты. Я все ещё находился в институте, только помещения были немного перекрашены какой-то примитивной краской. У них, что и вправду что-то такое намечалось? Но куда делась лаборатория, где я находился?
В тот момент моих размышлений ко мне подошли люди, одетые в хорошие костюмы. Они очень дивились мне и спросили, кто я такой? Как только я поведал им, что ставил в этой лаборатории эксперимент, они тут же попросили меня пройти с ними. По дороге они принялись рассказывать мне, что же произошло здесь на самом деле.
Собранное профессором устройство генерировало мощный антигравитационный импульс, который, в свою очередь делал материю нестабильной, и она перемещалась в параллельную вселенную. Обычный генератор создавал антигравитацию плавно, и материя становилась такой постепенно, при этом распадаясь на элементарные составляющие, не сохраняя своей прежней формы. Импульс происходил за несколько миллиардных долей секунды, и попадавшая под его воздействие материя просто не успевала распадаться, тем самым сохраняя свою изначальную форму.
Тогда я очень удивился этому. Естественно есть предположения о существованиях других реальностей, но даже для науки они были недостижимыми. Но откуда они это узнали и почему столь странно одеты? Спросив их об этом, я получил шокировавший меня ответ: в данный момент я находился в другой вселенной, куда вслед за мной переместился весь институт. Мало того, с тех пор как он оказался здесь, прошло около трехсот лет и эти люди потомки тех, кто присутствовал в этот счастливый день в институте. С тех самых пор, они исследовали этот инцидент, исходя из чертежей, которые я дал профессору.
Поинтересовавшись у них, каким это образом я материализовался здесь на триста лет позже, они пустились в долгие очень долгие объяснения. Из-за того, что я включил устройство на полную мощность, образовалась брешь в пространстве, куда я собственно и попал. Они просчитали, что я пробил целый сектор реальности. По их подсчётам выходило, что реальность делится на несколько секторов, у них получалось три: первые два отличались лишь вероятностным строением, а последний сектор, ещё и законами физики.
Впервые узнав о вероятностном строении, я потребовал внятных и чётких объяснений. Реальности в секторе, в котором раньше находились мы, каждое мгновение делились на количество вероятностей существующих на данный момент и так каждое мгновение времени. В отличном секторе, где сейчас присутствуем мы, все вероятности, как и реальности уже существовали и не делились. Мне стало непонятно, как одна и та же вероятность может существовать сразу в двух секторах, значит, чем-то всё-таки они отличались. Про третий сектор им было известно лишь то, что там совершенно иные законы физики и иное пространство-время.
А задержался я только по тому, что очень быстро перемещался по своему сектору, возможно выхватывая часть материи из него в этот. Но опять же, я появлялся в определённых координатах, куда, же могла подеваться материя, на месте которой я должен был возникнуть? Они объясняли это тем, что в области моего появления генерировался гравитационный импульс, смещая материю, там находившуюся из измерения времени, когда же я занимал её место, то измерение, куда она попала, не могло отторгнуть её, в результате всё оставалось там. Всё же, я какое-то время, хоть и незначительное, находился там, реальность уже успевшая поделиться изменялась, и я мог зацепить и утащить с собой часть материи из неё. Моё тело, попавшее под воздействие антигравитации, теперь само могло генерировать её, как и материя из моего сектора, которую я, возможно, прихватил с собой.
После того как я исчез, был сгенерирован ещё один импульс, больший по объёму, но меньший по мощности, он-то и переместил институт сюда через брешь в пространстве, пробитую мной. Эта материя не могла создавать антигравитацию. Устройство же куда-то переместилось, запасных деталей не было, поэтому они застряли здесь. Я же приостановил свои смещения только благодаря тому, что попал сюда, в этом секторе, с их слов я узнал, что антигравитация генерировалась не так как, как поначалу происходило со мной, а в хаотическом порядке. Случилось это от того, что здесь реальности располагались иначе, и гораздо сложнее допускали в себя инородную вероятность.
Я мог переместиться только во вселенную со схожей средой обитания, то есть близкую по вероятности. В открытом космосе я никак оказаться не мог. Если я был в воздушном пространстве, то туда же и попадал, очутиться под водой возможно, лишь сместившись в сходной среде.
Сначала меня прельщала такая неожиданная возможность, но после того, как мне поведали, где я очутился, у меня отпало всякое желание её иметь. История этого мира в корне отличалась от событий, произошедших в нашей вселенной.
Здесь правила религия, а не наука, поэтому он был невероятно отсталым во всех отношениях. Ключевой точкой отличия реальностей стал поступок Сократа. В этом мире он согласился умереть за свои убеждения и принял чашу со смертельным ядом. С тех пор его примеру следовали многие ученые умы, поэтому религия захватила власть над народами, и путь науки был загублен, по крайней мере, на несколько тысячелетий.
У нас же Сократ решил отстоять свои идеалы по-другому. Используя свой гениальный ум и ораторское искусство, он за короткие сроки собрал огромную армию, управляемую философами и напрочь разбил своих врагов, уничтожил многие храмы, таким образом, религия деградировала и уменьшила своё влияние. За ним последовали многие, и наука захватила власть и идеологию масс.
Здесь же шёл период, когда управляющие церкви уничтожали своих идеологических врагов, обвиняя их в ереси или колдовстве. Потом тех подвергали пыткам и казнили. Религия была знакома мне только по древним мифам, и я в корне не понимал их действий. Они подвергали гонениям учёных и изобретателей, пытавшихся улучшить жизнь людей на этой Земле. Почему надо убивать того, кто хочет лишь пользы и блага всем людям? Конечно, наука не всегда достигает этого хорошими методами, ведь между добром и эффективностью огромная разница. Но и в этом случае пользы будет гораздо больше, нежели вреда.
