— Надо же! Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — пожал плечами Вася и отметил про себя, что девушки с грозного Амазона-4, оказывается, способны очень мило улыбаться.
За дверями зала обнаружился темный извилистый коридор, заканчивавшийся тонкой раздвижной переборкой. Из-за нее доносился шум пьянки. Другого выхода не наблюдалось.
— И что дальше? — уныло поинтересовался Хвостиков.
— Надо прорваться в ангар со спасательными капсулами, пока далеко не улетели.
— А мы что, уже летим? — воскликнул Вася, часто-часто захлопав ресницами.
— Сильно тебя приложили, — констатировала Ардена. — Уже часа четыре, как отчалили. Того и гляди в джамп войдем. Тогда пиши пропало — окажемся около их системы. Поторапливаться надо.
— Как же поторапливаться, когда там весь обезьянник в сборе?
Девушка чуть-чуть раздвинула створки и заглянула в образовавшуюся щель. Вася последовал ее примеру.
То, что им открылось, более всего напоминало футбольный стадион, переоборудованный в свинарник. Огромное круглое помещение, должно быть, располагавшееся в центре корабля, кишело пьяными ростунами, облаченными в лучшее из того, что могли предоставить самые большие помойки Галактики.
Расставленные как попало столы были покрыты толстым слоем объедков и уставлены невообразимым количеством бутылок.
Между столами бродили всклокоченные красномордые личности с огромными кулаками и внимательно озирали окрестности, должно быть, подыскивая желающих поучаствовать в веселой драке.
— Лучше не придумаешь, — воскликнула Ардена, сдвинула каску на затылок и взъерошила волосы, отчего стала похожа на готового к бою петуха. — Мальчики до того упились, что просто не заметят нас.
— А куда мы должны попасть? — поинтересовался Хвостиков.
— Видишь, с той стороны зала дверь, — показала девушка, — она ведет прямо в ангар. Я знаю корабли этого класса.
— Угу, — пробормотал Вася, — плевое дело.
— Не дрейфь, — ободрила его Ардена.
— Ты не поэт, тебя не били, — вздохнул Хвостиков. — Ладно, открывай, пойдем. Только, чур, я первый!
Вася почувствовал, что снова мелко дрожит. Однако деваться было некуда, и он протиснулся между створками переборки.
Сделав два шага, Хвостиков почувствовал, что наступил на нечто упругое. Опустив глаза, он обнаружил, что стоит на ладони лысого дылды, прикорнувшего на узкой полоске суши между двумя пивными озерами. Дылда свирепо уставился на поэта, однако тот как будто прирос к месту, даже не пытаясь двинуться дальше.
— Может, все-таки сойдете? — проникновенно спросил дылда.
— Да-да, конечно, — ответил Вася, продолжая стоять. Поэта поразили пристальные взгляды пяти или шести ростунов, минуту назад казавшихся мертвецки пьяными. Двое громил даже попытались подняться ему навстречу.
— Я, конечно, понимаю, у каждого может быть неотложное дело именно в это время и в этом месте, — произнес плешивый ростун, и Вася почувствовал, что тот знает, о чем говорит. — И все же в некотором смысле я оказался здесь первым. Улавливаете суть?
— Ты чего встал? — услышал Хвостиков над ухом шепот Ардены.
— На меня ползала таращится, — прошептал он в ответ.
— Иди, — подтолкнула девушка.
— Покорнейше вас благодарю! — воскликнул интеллигентный дикарь, когда Вася все-таки сошел с его руки. И уныло добавил: — Ну вот, теперь пусть девушка постоит…
Ардена окинула зал цепким взглядом и, схватив Васю за шиворот, потащила его обратно в коридор.
— Дрянь дело, — сказала она, сомкнув створки. — Вся орава пьяней пьяного, но бдят, сволочи.
— Нас стерегут? — поинтересовался Хвостиков, проникшись ощущением важности собственной персоны.
— Скорее, ждут, справится вождь или нет.
— С кем справится?
— С двумя бабами, — разъяснила Ардена.
Вася почесал макушку.
— Ну, одна ба… женщина — это ты. А вторая?
— Ты, конечно, — сказала девушка, удивляясь тупости собеседника.
— Я?! — вскричал поэт. — Эти обезьяны приняли меня за бабу… ох, прости… за глупую женщину?!
— Именно за глупую, — подтвердила Ардена. — Ты на себя в зеркало-то смотрел, патлатый? Вылитая девица с пушком над верхней губой.
Хвостиков фыркнул и заявил, что его артистический образ не обсуждается.
— Ну ладно — я, — сказал он немного погодя, чтобы сменить тему разговора. — Я — поэт, существо безобидное. Смятенье муз — оружие мое. Но как они решились оставить вождя наедине с тобой? Ты же амазонка, воительница, богиня войны.
Тут Ардену не уберегла даже общеизвестная толстокожесть жителей Амазона-4. Девушка залилась краской и наградила Хвостикова шутливым тычком под ребра, от которого он позеленел и полминуты восстанавливал дыхание.
— У него работа такая, — сказала богиня войны, справившись со смущением. — Какой же он вождь, если не сладит с двумя бабами!
— Так они его отправили на верную гибель без всякой подстраховки?
— Вождь должен быть сильным. А если не справится, выберут нового, — пояснила Ардена. — Те оглоеды у выхода этого только и ждут. Так что в открытую мы там не пройдем — сцапают.
— А нас-то за что?
— Из рабства нас пока никто не отпускал.
— Мы еще и в рабстве! — простонал Вася. — Что же делать?
Ардена уселась на пол, по-восточному скрестив ноги, и пригласила Хвостикова проделать то же самое.
— Давай рассуждать логически, — сказала она, провожая взглядом Васю, который отказался садиться и расхаживал от стены к стене.
— Давай, — буркнул поэт.
— Пройти внахаловку у нас не получилось и вряд ли получится.
— Угу, — кивнул Вася.
— Одеться в рванье по-туземному, чтобы не узнали, тоже не выйдет. Им известно, что за этой переборкой только мы да вождь.
Хвостиков снова выразил согласие кивком.
— Значит, — продолжала рассуждать Ардена, — надо задействовать вождя.
— И как ты предлагаешь с ним договориться? — горько рассмеялся Вася. — Простите, мол, уважаемый, за то, что звезданули по башке, и проведите нас, пожалуйста, к капсулам? Может, еще попросить постоять на стреме, чтобы никто не мешал смыться с этого корыта?
Ардена пропустила Васин выпад мимо ушей. Она молча подошла к завернутому в мешковину вождю и встряхнула с такой легкостью, словно он был малым ребенком. Со стороны она походила на муравья, управляющегося с огромной куколкой.
Как ни странно, демонстрация силы произвела на представителя туземной власти самое благоприятное впечатление: глаза восхищенно округлились, а из-под тряпицы, закрывавшей рот, донеслось довольное урчанье. Вася готов был поклясться, что бородач пребывает в полном восторге оттого, что скоро его гарем пополнится столь бойким экземпляром.
