— Мне бы комнату,— сказал я. Потом вспомнил, какие уточняющие вопросы задавал бармен в Москве, и добавил: — На одного человека, среднего уровня комфорта, пока на неделю.
Бармен кивнул и полез под стойку за ключом. Я мог бы взять и самую шикарную комнату — с деньгами теперь проблем нет. Перед тем как идти в гостиницу, я зашел в банк и снял часть денег, выигранных на турнире. Но светиться мне не хочется, так что буду соответствовать среднестатистическому посетителю. Тем более что я абсолютно равнодушен к комфорту, как и большинство людей, много и интенсивно работающих за компьютером.
— Еду сейчас будете заказывать? — поинтересовался бармен, протягивая мне ключ.
— Нет. Попозже спущусь в зал, здесь и поем. И девочек мне тоже не нужно.
Похоже, бармен сильно обиделся на меня за то, что я предугадал его вопрос. В любом случае, у меня прорезается талант — выводить барменов из душевного равновесия.
— Тогда ваша комната на втором этаже. Шестой номер.
Я кивнул и стал подниматься по поскрипывающей лестнице. Интересно, а почему она скрипит? Сделана-то из пластиковых плиток, а не из дерева. Значит, скрипеть не должна. Может быть, это специально сделано, чтобы создать ощущение уюта? Уж не знаю, как у других людей, а у меня противный скрип не вызывает никаких ощущений, кроме раздражения.
Впрочем, это как раз не проблема. Нужно просто не обращать внимания. Хотя для многих это как раз невыполнимая задача. Чем больше они стараются не думать о белом медведе, тем настырнее он возникает в сознании. А секрет как раз в том, чтобы не пытаться не думать о медведе. Просто нужно думать о чем-то другом. И тогда для медведя в голове просто не останется места.
Конечно, даже это может быть затруднительным — часто ненужная мысль лезет в голову невероятно назойливо. Но если знаешь основной принцип развития концентрации, остальное лишь дело практики.
А подобной практики в моей жизни было предостаточно. Например, в студенческие годы, когда необходимо подготовиться к экзамену, в то время как в той же комнате празднуется чей-то день рождения. И без того непросто за одну ночь выучить то, на что учебный план отводит полгода. А тут еще громкая музыка, пьяные крики и знакомые, которые то и дело подходят и зовут, пойдем, мол, с нами веселиться.
Так что не обращать внимания на скрип оказалось делом совсем легким. Тем более что накопилось очень много вопросов, которые необходимо обдумать. Да и лестница скоро кончилась.
Войдя в номер, я решил первым делом провидеофонить Галке. Потому что если я сейчас займусь обдумыванием более насущных вопросов, то про необходимость позвонить просто забуду.
Кладу очки на тумбочку, поворачиваю их сенсорами в свою сторону. Зеленые строчки меню на втором визуальном слое сменяются списком контактов.
Через несколько секунд передо мной уже лицо Галки. Автоответчик, сразу понимаю я. Эту запись я вижу уже третий раз и успел хорошо запомнить.
— Здравствуйте. С вами говорит автоответчик. Сейчас я не могу подойти к видеофону. В ближайшие пару недель меня не будет в городе. Но если хотите, можете оставить сообщение.
— Это опять я. Как ты там?
Застывший кадр автоответчика исчезает, уступая место настоящей Галке.
— Сашка, привет!
— Привет, Галка. Та девушка с мальчиком, которых я к тебе направлял, они приехали?
— Приехали. Вчера вечером.
Ого! Быстро управились со всеми формальностями. Конечно, в таких случаях визу получить легко — все-таки от этого жизнь ребенка зависит. Но я все же думал, что они в лучшем случае сегодня доберутся.
— Мальчик уже в больнице, — продолжила Галка.— А Даша с ним, ни на шаг от его кровати не отходит. Похоже, она кое-что понимает в уходе за больными, чувствуется опыт. И поразительно быстро приобретает новые навыки. А самое главное, у нее сердце золотое. Детям, которые в одной палате с Игорем лежат, тоже внимание уделяет. Из нее великолепная медсестра получилась бы. Где ты откопал такое чудо?
— А что, она сама не рассказывала?
— У нас было не слишком много времени, чтобы поговорить. И рассказывала она в основном о тебе — какой ты хороший, абсолютно незнакомой девушке помог. Эй, ты чего?
Наверное, сейчас я абсолютно красный, как помидор.
— Галка, ты смеяться не будешь? Я, кажется, влюбился. По-настоящему.
— А она как к тебе относится? В смысле, что-нибудь кроме естественного чувства благодарности есть?
— Если бы я знал!
— Ну ладно, сегодня под вечер она ночевать сюда приедет — в больнице-то посторонним ночью нельзя быть. Я тогда у нее спрошу.
— Не вздумай!
— Ну нет так нет. Кричать-то зачем?
— Извини. Ты лучше скажи, как мальчик-то? Поправится?
— А куда он денется? Новую печень ему выращивать уже начали. Пересадят — будет как новенький.
— Оперативно вы там! Как вам удалось?
— Так у меня же среди коллег полно связей.
— Вообще-то лучше бы избежать ненужных контактов.
— Не учи ученую! Я позвонила, сказала, что на курорте. И что ко мне издалека родственница приехала, которой с оформлением мальчика помочь нужно. Лично я ни с кем не встречалась, все по телефону. Так что никто и не знает, что я в городе.
— Но ты все-таки поосторожнее, звонок-то отследить можно. И узнать, что говорила ты из Москвы.
— Не учи ученую. Звонок шел действительно из Крыма. Думаешь, один ты в компьютерах разбираешься?
У меня глаза полезли на лоб. Никогда не подозревал в Галке наличия столь специфических талантов. Впрочем, если бы я не знал ее и встретил бы на улице, то никогда не заподозрил бы в хрупкой невысокой девушке обладательницу черного пояса.
— Галка, а Олег как?
— Все так же — пятьдесят на пятьдесят. Ты лучше скажи, когда всю эту конспирацию прекращать можно будет и поместить его в нормальную больницу?
— Надеюсь, что через несколько дней все разрешится к лучшему. Ты, главное, не волнуйся, я через Инсайд порылся в архивах. В ближайшие дни с Олегом точно ничего плохого не случится.
— А... потом? — Галка заметно напряглась. Что же сейчас происходит в Галкиной душе, если даже ее невероятный самоконтроль дал сбой?
— Этого я не знаю.
Галка взглянула на меня и успокоилась. Похоже, по моему лицу поняла, что я действительно говорю правду. И подумала, что я просто не смог найти данные о более далеком будущем.
Все-таки самый верный способ врать — говорить только часть правды. И самый противный. Почему-то, когда сочиняешь небылицы, совесть мучает не так сильно. А когда лавируешь на тоненькой тропинке между правдой и ложью, все естество возмущенно вопит.
— Ладно, Галка, мне пора. Позаботься о Даше и Игоре. И не вздумай расспрашивать о том, как она ко мне относится.
