Я не удивился. Я ожидал, что так и будет. Как просто, в самом деле...
- Видите ли, он был дядей Россетти...
- Кто? Полидори?
Хури встряхнул головой и взглянул на мелькающую за окошком улицу.
- Доктор Джон Вильям Полидори, - пробормотал он, - умер, предположительно наложив на себя руки, в 1821. Врач изучал сомнамбулизм, временами пописывал нечитаемые рассказы...
- Да, - вдруг вспомнил я. - Стокер упоминал о нем. Я бы никогда не подумал...
- Вам Стокер не рассказывал, что он писал? - поинтересовался Хури, шевеля при этом бровями так, что они задвигались вверх и вниз.
Я мотнул головой.
- Его самая известная повесть, Джек, называлась "Вампир". Можете догадаться, как звали этого вампира? - Он выдержал театральную паузу. Нет? Тогда позвольте помочь вам. Это был английский аристократ. Точнее, английский лорд.
- Неужели Рутвен?
Хури просиял.
Я откинулся на сиденье.
- Чрезвычайно! - пробормотал я. - Ну, Хури, должен вас поздравить, свое рвение и смышленость вы явно использовали самым наилучшим образом. А как вы узнали об этой повести?
- Детская игра, - воскликнул Хури, звонко щелкая пальцами. - Вы забываете, Джек, вампиры давно интересуют меня. Плохо, если бы я не знал о работе Полидори. Стоило вам только назвать эту фамилию, и я вспомнил его опус о вампире по имени лорд Рутвен. До меня сразу дошло, - он вновь щелкнул пальцами, - вот так! Но это только начало. Подождите и увидите, что будет дальше. Моя поездка по Англии оказалась крайне полезной. Я узнал, кто такой лорд Рутвен на самом деле.
Я нахмурился:
- Что означает "на самом деле"?
Хури улыбнулся и постучал по стенке кэба.
- Пойдем и посмотрим, - сказал он, когда кэб начал останавливаться. Хури расплатился с возницей и затрусил ко входу в галерею. - О, да, хихикнул он, - пойдемте и хорошенечко посмотрим!
Я последовал за ним по лестнице, через анфиладу залов, увешанных картинами. Наконец, у какой-то впечатляющей двери он остановился и взглянул на меня.
- Ну, Джек, и взъерепенитесь же вы! И рассердитесь неописуемо, что пропустили такое!
- Почему?
- Мистер Стокер рассказал вам о Полидори. А сказал он вам, чьим врачом был Полидори?
- Да, - ответил я, - лорда Байрона...
И тут я словно окаменел. Лорд Рутвен. Лорд Рутвен! Вот почему Хури хотел его видеть! Вот почему он спросил меня, когда мы выходили из дома лорда Рутвена, читаю ли я поэзию! Я стоял, как столб, и даже не почувствовал, что Хури взял меня за руку и подвел к картине на стене. Я пристально посмотрел на картину. Лорд Байрон был одет в какой-то багрово-золотой восточный мундир. Из-под тюрбана мне улыбалось не только его лицо, но в то же время и лицо другого человека, человека, с которым я встречался, которого я знал не как Байрона, а как... лорда Рутвена!
- О, Боже, - пробормотал я, поворачиваясь к Хури. - Это же невозможно, но...
Я вновь всмотрелся в картину.
- Но это так, - прошептал Хури, заканчивая за меня фразу.
Я медленно кивнул:
- Кто же еще, как вы думаете, может пить людскую кровь? Бетховен? Шекспир? Авраам Линкольн?
Хури улыбнулся и покачал головой:
- Думаю, что они этого не делают. Обстоятельства, связанные с лордом Байроном, совершенно особые...
Мы стали выходить из галереи, и по пути Хури объяснил ход своих исследований на кладбищах Ноттингемшира, в юридических фирмах и различных отделах записи актов гражданского состояния. Первое упоминание о лорде Рутвене он проследил до 1824 года - в тот год Байрон умер в Греции - и смог выяснить, что лорд Рутвен унаследовал богатство погибшего поэта. Он также провел поиски по генеалогическому древу семьи Рутвенов, ища противоречия тому, что лорд Рутвен и Байрон - одно и то же лицо. Но поиски были напрасны. Не было никакого лорда Рутвена, титул этот - всего лишь псевдоним.
- Но Люси? - спросил я. - Артур? Какому роду они принадлежат?
Лицо Хури потемнело, он поднял руку:
- Вот здесь-то дело и приобретает крайне серьезный оборот, Джек. Помните телеграмму, которую я вам послал?
- Естественно.
- Отлично, конечно помните, - произнес Хури.
Мы уже вышли на улицу, и Хури поднял лицо к лучам солнца, словно призывая белый свет к себе на помощь, затем поискал взглядом скамью и со вздохом сел на нее. Я сел рядом. Хури вновь вытащил свои бумаги, раскладывая их на коленях. Некоторое время он молча смотрел на них, затем слегка ударил себя по лбу и вновь взглянул на меня.
- Линия семьи Люси, как и ссылки на самого лорда Рутвена, прослеживается лишь до 1824 года. Логическое заключение? Рутвены произошли от лорда Байрона.
Я нахмурился:
- Логическое?
- И более того... - вновь поднял руку Хури. - Все не так радостно, Джек.
- Вот как? Расскажите...
Хури кивнул, взял связку бумаг, передавая их мне.
- Это копии свидетельств о смерти. Каждый из Рутвенов, после того как у него или у нее рождался ребенок, умирал в течение года. Как только линия крови была продолжена... трах! - Он щелкнул пальцами. - Родитель сразу становился ненужным. Видите ли, Джек, такое у них незыблемое правило. Железное! Но даже не это самое худшее - их смерть всегда наступала от катастрофической потери крови. Ваш друг Артур - недавний пример тому.
- Но у Артура никогда не было ребенка.
- У него не было. А у Люси есть.
Я неверяще покачал головой и взглянул на небо.
- Но это же невозможно, - пробормотал я. - Невозможно... И вы в самом деле верите, Хури, что лорд Рутвен питается своими родственниками, высасывая их кровь?
- Я убежден в этом. Иначе какую иную теорию можно согласовать со всеми этими фактами?
- Это что же, традиция вампиров, - спросил я, - питаться кровными родственниками?
- Традиций много... Вампиры это вам не какие-нибудь дурацкие микробы, Джек. Их нельзя изучить и сказать, что верно, а что нет.
- Но мы можем изучать лорда Рутвена. Пока мы с вами тут разговариваем, у меня под микроскопом его кровь.
- Да, - бесстрастно сказал Хури. - Ну и что с этого?
- Странно, он нанял меня и тут же пьет кровь под носом.
- Ничуть. Да раскиньте же мозгами, черт вас дери, Джек. Именно этим и объясняется его отчаяние. Он раб своих страстей.
- Но ребенку Люси уже больше года. Почему он начал питаться ею только сейчас?
- Может быть, вам надо взглянуть на это с другой стороны. Возможно, он пришел к вам, потому что почувствовал, что жажда его становится все ненасытнее и он не может ей больше сопротивляться.
- Так вы думаете, это гонка? Или я вылечу его, или он высосет Люси до последней капли?
- Еще один подход к этой проблеме.
- Но боюсь, что довольно-таки отчаянный. Ход исследований меня не очень вдохновляет. Может, мы сумеем сделать что-нибудь еще?
- Киргизское серебро, - напомнил Хури. - Вещь безотказная.
