Это была компания неотесанных и необузданных ребят — всего человек сто: отставные солдаты, моряки, более похожие на пиратов, охотящиеся за состоянием младшие сыновья, разбойники, бродячие ремесленники, валлийские повстанцы, парни с низин, занимающиеся кражей скота, — они собрались отовсюду — от Дувра до Лендс-Энда, от Шевиот-Хиллз до лондонских улиц. Локридж мог только гадать, как был каждый из них завербован. Кто-то по религиозным побуждениям, кто-то за деньги, кто-то, чтобы избежать виселицы; одного за другим, Хранители разыскали их и втянули в тайный союз — и вот теперь пришло время воспользоваться их услугами.
Факел высвечивал лица в бурлящей и ворчащей толпе, собравшейся на острове. Рядом с Локриджем стоял коренастый моряк с косичкой, в драных штанах и рубашке, босой, с серьгами в ушах и изрезанным старыми шрамами лицом.
— Ты откуда, друг? — спросил его Локридж.
— Из Девона я, — ответил тот. Локридж понимал его с большим трудом: даже лондонцы все еще произносили гласные на голландский манер, а у этого парня вдобавок имелся еще и сильнейший диалект. — Я был в борделе матушки Колли, когда меня вызвала. Была там, знаешь, на редкость шустрая бабенка! Будь у меня еще часок, она б нескоро забыла Неда Брауна. Но когда медальон заговорил… Клянусь Богом, я был под французским огнем и накалывал на пику караибов, а они орали и лезли по бортам галеона… но никогда не посмел бы я ослушаться этого вызова.
— Медальон?
Браун постучал по диску с изображением Девы Марии, который висел у него на шее. Локридж заметил такие же диски на волосатых торсах еще нескольких человек.
— А тебе что, не дали такого? Ну он шепотом сообщает, когда ты им нужен, да так, что никто, кроме тебя, не слышит, и говорит, куда надо двигать. Он меня там встретил и перенес в какое-то дикое место, а потом сюда. Я и не знал, что на службе такая уйма народу.
Перед входом в хижину выросла фигура Марета. Он возвысил голос — не слишком сильно, — но волнение улеглось.
— Люди, — сказал он, — долгое время большинство из вас состоит в Товариществе, и многие могут вспомнить, как оно спасло их от тюрьмы или смерти. Вы знаете, что служите делу добрых магов, которые своим искусством помогают Святой Католической вере в борьбе с язычниками и еретиками. Сегодня вы призваны, дабы исполнить свою клятву. В далекий и необычный путь отправитесь вы, чтобы сражаться с дикими людьми, в то время как мы, ваши господа, займемся колдунами, которым они служат. Идите же смело вперед, во имя Господа, и те, кто останется в живых, будут богато награждены, а павшие получат еще более высокую награду на небесах. Теперь преклоните колени и получите отпущение грехов.
У Локриджа этот ритуал оставил неприятный привкус. Была ли необходимость в таком цинизме?
Ладно — во имя спасения Сторм Дарроуэй. «Я увижу ее снова», — подумал он, и сердце забилось в его груди.
Притихшие и серьезные — Локридж и не предполагал, что они могут быть такими, — англичане гуськом вошли в дверь хижины и спустились вниз. В аванзале, перед радужным занавесом, им роздали оружие: меч, пику, топор, самострел. Порох был бесполезен против Патруля, для сражения с ютоазами в нем не было необходимости. Марет подозвал Локриджа.
— Ты лучше оставайся со мной как проводник. — Он вложил в ладонь американца энергопистолет. — Держи. Ты прибыл из эпохи, технически достаточно развитой, чтобы пользоваться им. Это несложно.
— Я знаю, как им пользоваться, — огрызнулся Локридж.
Марет оставил свой высокомерный тон.
— Да, она ведь остановила на тебе свой выбор, — пробормотал он. — Ты далеко не обыкновенный человек.
Сквозь толпу протиснулась Аури.
— Рысь! — взмолилась она: ее начинал мучить возвратившийся страх. — Будь рядом со мной.
— Пусть она остается здесь, — приказал Марет.
— Нет, — возразил Локридж. — Она отправится с нами, если захочет.
Марет пожал плечами:
— Тогда пусть держится в стороне.
— Я должен быть в передних рядах, — объяснил ей Локридж. Ладонями он ощущал ее дрожь. Нужно поцеловать ее… или не стоит?
— Пойдем, крошка. — Йеспер Фледелиус положил на плечо Аури свою огромную, как у гориллы, руку. — Держись рядом со мной. Мы, датчане, должны держаться вместе среди этих английских невежд. — Они скрылись в толпе.
В течение дня Локридж помог протащить через ворота несколько летательных аппаратов — флаеров. Они были яйцеобразной формы, сверкающие и прозрачные, и основу их составляло не вещество, а энергия непонятной ему природы. В каждом из аппаратов могло поместиться двадцать человек. Он забрался в первый из них вместе с Маретом. Люди, которые уже были в нем, тяжело дышали, шептали молитвы или бормотали ругательства и затравленно озирались, словно попавшие в западню животные.
— Они не слишком будут напутаны, чтобы сражаться? — поинтересовался Локридж на датском.
— Нет, я их знаю, — ответил Марет. — Кроме того, обряды посвящения включают бессознательное кондиционирование. Их страх превратится в ярость.
Аппарат бесшумно поднялся и под тихое жужжание, исходившее от стен, поплыл по отливающему холодным светом туннелю. Остальные флаеры полетели следом — в каждом из них за пультом управления сидел Хранитель.
— Раз уж у вас есть этот коридор, — спросил Локридж, — почему бы не набрать еще подкреплений в других периодах?
— Нет возможности. — Марет отвечал рассеянно, пальцы его бегали по разноцветному щиту, черты лица были напряженно сосредоточены — Коридор был построен, в основном чтобы обеспечить доступ именно в эту эпоху. Его терминал в будущем находился в восемнадцатом веке, где у нас есть еще один надежный опорный пункт в Индии. Патруль особенно активен в Англии от Нормандского завоевания до войн Алой и Белой Розы, поэтому у нас вовсе нет ворот, выходящих в средние века; немного их и в более ранних эпохах, где критические регионы, театры крупных сражений находятся в других местах. Фактически на севере времен неолита и бронзового века ворота служат почти как пересадочные пункты. Это во многом просто удачное совпадение, что у нас здесь есть ворота, имеющие частичное временное перекрытие с воротами в Дании.
Локридж хотел было продолжить расспросы, но безжалостно быстрый флаер был уже в нужном им году.
Марет вывел его из коридора и вылез, чтобы свериться с находящимися в шкафу часами-календарем.
— Отлично! — с воодушевлением сообщил он, вернувшись. — Нам повезло. Не придется ждать. Сейчас ночь, приближается рассвет, и мы, похоже, совсем недалеко от того момента, когда она была захвачена.
