Чтобы разместить все эти нововведения, память Звездного Орла была существенно расширена по сравнению с тем, что требовалось для его непосредственной работы, и он – им уже трудно было думать о пилоте иначе как о живом существе – мог обращаться к скрытым банкам данных, содержащим в основном разнообразные сведения по истории и технологии. Люди не понимали, зачем это понадобилось, но у Звездного Орла имелись кое-какие догадки.
– Говорят, что Главная Система вовлечена в большую войну, где-то в глубине космоса. С кем она сражается, неизвестно, но ясно, что битва яростная, исход ее не определен, и с обеих сторон пока дерутся только машины. В результате Директоры, и не только на Земле, получили беспрецедентную свободу.. Стало намного легче обманывать и обходить Систему и укрываться от ее преследования. Ходят упорные слухи, что Главная Система считает ситуацию опасной, но война мешает ей уделить этому должное внимание. Многие независимые компьютеры, особенно главный комплекс Мельхиора, полагают, что в конечном счете Главная Система уничтожит всю нынешнюю администрацию и введет некие новые элементы, которые на тысячелетия подавят любые творческие искры и сведут человечество до примитивного уровня. И еще есть мнение, что полигоном для отработки этих новых элементов будет избрана Земля.
– Значит, ты – хранитель, средство сберечь живое знание, – сказала Хань.
– Мне кажется, я – нечто большее. Я битком набит знаниями о межзвездных кораблях, картами путей и сведениями о приватирах и флибустьерах. По-моему, вы используете меня как раз для того, для чего я и предназначен, хотя те, кто меня модифицировал, никак не думали, что дело может повернуться подобным образом. По-моему, я – корабль, построенный, чтобы спасти Президиум.
– Почти то же самое говорил мне Ласло Чен, – вставил Козодой. – И мне, честно говоря, подозрительно, что мы нашли убежище на этом самом корабле, несущем все необходимые нам знания.
– Это может оказаться всего лишь совпадением, – отозвался Звездный Орел. – Есть некоторые свидетельства, что по меньшей мере еще дюжина кораблей, включая и те, которые останавливаются на Мельхиоре и на Земле, подверглись аналогичной модификации. Учтите, им надо было подумать еще и о семьях, и о высших подчиненных. Наша задача состояла только в том, чтобы доставить их всех к резервному флоту, а в свое время эти корабли были сконструированы для того, чтобы перевозить более ста тысяч человек за один рейс. Перевозить, обслуживать и перестраивать, если это необходимо.
Козодой заинтересовался. Он был историком, но даже для него это явилось новостью.
– Перестраивать?
– Да. Используя сложную технику, превращать массы людей в нечто такое, что могло бы выжить и поддерживать существование культуры в мирах, не предназначенных для землян. Этот процесс получил название аналитической искусственной эволюции. В тонкости я не посвящен, однако эта информация может оказаться в памяти пилотов звездных кораблей. Впрочем, с теоретическими основами я знаком. Когда Главная Система решила рассеять человечество среди звезд, она очень спешила. Все миры были обследованы и сопоставлены сданными о человеческой психологии и физиологии. Другими словами, это была попытка теоретически смоделировать эволюцию человека на этих планетах и в кратчайший срок искусственно создать ее конечный результат. Затем организовывалась экспериментальная колония, и, если она успешно выживала и разрасталась в течение приблизительно десяти лет, развертывалась массовая колонизация планеты. Если эксперимент оказывался неудачным, вносились коррективы, и все повторялось до тех пор, пока не будет достигнут успех. Впрочем, в некоторых случаях от планеты приходилось отказываться.
– Переселение приобрело гигантские масштабы, – заметила Хань. – Не встречалась ли при этом какая-нибудь разумная жизнь?
– Да. Не очень часто, но встречалась. Кое-где это были остатки вымирающих видов, но иногда попадались аборигены, стоящие на низших ступенях цивилизации. Главная Система включила их в себя и удерживает на том же уровне и теми же средствами, что и у нас. Одни повиновались добровольно, а тем, кто отказывался, преподали жестокий урок. Эти сообщества существуют до сих пор, и кстати, некоторые оказались удачными моделями для адаптации людей.
– Я становлюсь своего рода экспертом по части того, насколько можно изменить человека, – отметила Хань. – А капитан Колль носит самый настоящий хвост, который ей отрастили с помощью похожей технологии.
– Да. На Мельхиоре пытаются разработать свои собственные принципы и приемы; они знают, что это возможно, поскольку один раз это уже было сделано. У них есть кое-какие успехи, но очень ограниченные. Мои банки данных содержат полную информацию по этому вопросу.
– Весьма удобно, – сухо сказал Козодой.
– Схема твоих основных систем впечатана в мой мозг, – обратилась к пилоту Хань. – Мне хотелось бы пройти вперед, на капитанский мостик, если только это безопасно.
– Вполне, только там нет тяжести. Иди. Я проведу тебя. Но там мало интересного, и, боюсь, ты будешь разочарована. В основном это ментопринтерные интерфейсы.
Никто из них еще не бывал в капитанской рубке. Почти на всех кораблях эти отсеки были разгерметизированы, и войти сюда можно было разве что в случае аварии. Длинный и узкий коридор привел их к люку, сквозь который они вплыли непосредственно на мостик.
Первое, что им бросилось в глаза, – два больших кожаных кресла, установленные перед множеством экранов, индикаторов и приборов. Еще четыре кресла стояли по бокам и сзади. Все это никак не соответствовало представлению Козодоя о корабле, который с момента постройки управлялся автоматикой.
– У всех кораблей такие мостики, а у некоторых даже сложнее, – объяснял Звездный Орел, – хотя ручное управление давно разомкнуто. Никто не знает, почему Главная Система сохраняет это оборудование, но в конце концов никто не может задать Главной Системе вопрос, на который она не хочет отвечать. Такие устройства есть даже на орбитальных буксирах, и каждое место имеет свое название. То, что слева, это кресло пилота, рядом с ним – место второго пилота, у правой стены кресло связиста, у левой – навигатора, а два места позади предназначены для бортинженера и оператора систем жизнеобеспечения. Соответствующая аппаратура действительно подведена к этим креслам, но никаких соединений нет. Я убежден, что человеческий экипаж не смог бы вести этот корабль; он с самого начала конструировался в расчете на компьютерное управление, и в чрезвычайной обстановке люди просто не смогли бы среагировать достаточно быстро.
