— Ну, и что с того?
— А что бы вы сказали, и что бы сказали ваши покупатели, если бы эти «шесть с плюсом» были не на свитере школьника, а на Луне?
— Не надо так шутить, Ди-Ди, — ответил Григгс. — У меня сегодня был трудный день.
— Я не шучу, Пат. Вы, наверное, слышали, что я собираюсь на Луну. Надо вам сказать, что это дело очень дорогостоящее; даже для меня. Пару дней назад ко мне пришел один человек — я не назову его имени, но вы и так догадаетесь — одним словом, он представлял фирму, желающую купить права на лунную рекламу. Они знают, что мы не гарантируем успеха, но готовы рискнуть. Сперва я не понял, что он задумал, потом решил, что он шутит. Честно сказать, он меня озадачил. Посмотрите-ка сюда… — Гарриман развернул на письменном столе Григгса большой чертеж. Если выстрелить пиротехническими ракетами таким образом, они разбросают угольную пыль там, где нужно. На Луне нет воздуха и пыль там может лететь, словно камень из пращи. А вот результат. — Он перевернул чертеж: поверх бледного контура Луны было выведено черным — «6+».
— Так вот что придумали эти отравители!
— Конечно, этот чертеж лишь в общих чертах иллюстрирует идею, но «шесть с плюсом» — это всего два знака, они получатся вполне разборчивыми.
Григгс уставился на роковую цифру.
— Я не верю, что это сработает.
— Пиротехники гарантируют, что сработает, если я смогу перебросить оборудование. Это обойдется не так уж дорого. При лунном тяготении нет нужды в больших ракетах.
— Люди не позволят! Это же святотатство!
— Хотелось бы, — печально отозвался Гарриман. — Но ведь люди не возражают против рекламы на облаках и коммерческого телевидения.
Григгс пожевал губами.
— Но почему вы явились ко мне? — раздраженно спросил он. — Вы же знаете, что нашу рекламу на Луне не нарисуешь: слишком много букв.
Гарриман кивнул.
— Именно поэтому, Пат. Для меня это не только бизнес, это моя мечта, моя душа. Меня корчит от одной мысли о том, что кто-то будет поганить Луну, превращая ее в афишную тумбу. Я согласен, это небывалое святотатство. Но эти шакалы пронюхали, что мне нужны деньги. Они знали, что я не могу просто послать их ко всем чертям. Я ничего им не обещал, сказал, что дам ответ в четверг. Дома я никак не мог уснуть — все думал об этом. А потом я вспомнил о вас.
— Обо мне?
— О вас и о вашей фирме. У вас делают хороший продукт, но и хорошему нужна реклама. Я подумал, что Луну все-таки можно использовать для рекламы и при этом вовсе не обязательно пятнать ее. Представьте: ваша компания покупает права на лунную рекламу, но клятвенно обещает никогда ими не пользоваться. Представляете, как это можно подать? Представьте рекламу: парень с девушкой под Луной и с бутылочкой «моки». Представьте, что единственным напитком, который возьмут с собой первооткрыватели, будет именно «мока». Да что я вам говорю; вы же видите все это лучше меня. — Он посмотрел на часы. — Мне пора, Пат. Я не собираюсь на вас давить. Если захотите иметь с нами дело — дайте знать до завтрашнего полудня, а Монтгомери обговорит подробности с вашими рекламщиками.
Шеф большой и влиятельной газеты принял его почти сразу — привилегия магнатов и министров. И снова Гарриман, едва переступив порог, нацепил на лацкан значок.
— Хэлло, Дилоуз, — сказал издатель. — Я слышал, вы продаете самую большую сырную голову. — Тут он увидел значок. — Если вы хотели пошутить, то у вас это плохо получилось.
Гарриман отколол значок: на нем были уже не «шесть с плюсом», а серп и молот.
— Нет, — ответил он, — это на шутка, это кошмар. Мы-то с вами, полковник, понимаем, что коммунистическая угроза не миновала.
Чуть погодя они беседовали так дружелюбно, словно газета полковника никогда не называла лунный проект беспочвенной авантюрой.
— Но как к вам попали эти планы1? — спросил издатель. — Их выкрали?
— Скажем так — скопировали, — ответил Гарриман, не думая, насколько его слова соответствуют истине. — Разве это важно? Главное для нас — оказаться там раньше. Мы не можем допустить, чтобы русские поставили там свои базы. Мне часто снится один и, тот же кошмар: я просыпаюсь, развертываю газету и вижу аршинные заголовки, что, мол, русские — скажем тринадцать мужчин и две женщины — высадились на Луне и объявили об организации Лунной Советской Республики. Что они послали правительству СССР петицию с просьбой о включении в состав Союза, а те, ясно, с радостью согласились. Не знаю, планируют ли они нарисовать серп и молот во всю Луну, но, согласитесь, это вполне в их духе. Вспомните хоть их плакаты.
Издатель притушил сигару.
— Давайте посмотрим, что можно сделать. Чем я могу вам помочь?
— Мистер Гарриман?
— Слушаю.
— Здесь снова мистер Ле Круа.
— Скажите ему. что я не принимаю.
— Да, сэр… Но мистер Ле Круа говорит, что он пилот космического корабля.
— Черт побери, я пилотов не нанимаю. Пошлите его в «Скайуэйз».
Вместо секретарши на экране вдруг возник незнакомый мужчина.
— Мистер Гарриман, я — Лесли Ле Круа, сменный пилот «Шарона».
— Да будь вы хоть самим архангелом Гаври… Как вы сказали? «Шарона»?
— Да, «Шарона». Мне нужно поговорить с вами.
— Заходите.
Гарриман поздоровался с пилотом, предложил сигарету и с интересом оглядел его. «Шарон», транспортная ракета погибшего спутника, была почти настоящим космическим кораблем, а ее пилот, погибший при взрыве спутника, вполне мог считаться первым космонавтом.
Гарриман удивился, как он упустил из виду, что у «Шарона» был и сменный пилот. Конечно, он знал об этом, но все, связанное со спутником и транспортным челноком, отошло на второй план. Он списал все это в убыток и забыл, но теперь с интересом смотрел на пилота.
Тот держался спокойно и уверенно. Это был человек невысокого роста, но хорошо сложенный, с тонкими чертами умного лица и крепкими руками.
— Итак, капитан Ле Круа, что вы хотите?
— Вы строите космический корабль?
— Кто вам сказал?
— Строится лунный корабль, и поговаривают, что за всем этим делом стоите вы.
— А если и так?
— Я должен его пилотировать.
— Почему именно вы?
— Потому что лучше меня пилота нет.
Гарриман глубоко затянулся сигарным дымом.
— Докажите это — и штурвал ваш.
— Вот это настоящий разговор, — Ле Круа поднялся. — Я оставлю свой адрес у секретарши.
— Постойте, я ведь сказал «если». Давайте поговорим подробнее. Я и сам собираюсь лететь, так что мне не безразлично, кто поведет корабль.
