Иван смущённо покряхтел.
— Подождём.
— Подождём, так подождём. А чего?
— Может быть, Напель придёт.
— Напель? Ай, Подарок! Надо тебе связываться с женщиной?
— Надо.
— Ну, смотри, я тебя предупреждал и предупреждаю ещё. Женщины, они ж такие… Да что я тебе говорю? Напель сейчас властительница Пояса. Вон куда женщина замахнулась. Женщина! Что в них хорошего?
Элам мог бы долго продолжать говорить в том же духе. Прервало его свечение экрана над входной дверью. На нём промелькнули белые пятна, похожие на ракорды изношенной киноплёнки, потом он засветился голубовато-серым светом.
Элам удивился, завертел головой.
— Сейчас увидишь, — пробормотал Иван, не отрывая взгляда от экрана. — Сейчас…
Тело его одеревенело от ожидания. Скорее бы появилась Напель, и начать с ней диалог-игру по завлечению её сюда.
Экран посветил с полминуты и погас, почему-то страшно обрадовав этим Элама.
— Вот! — воскликнул он торжественно, будто сам погасил его.
У Ивана заболела шея, он опустил голову и увидел в проёме двери точёную фигурку Напель.
Он задохнулся, жадно рассматривая её. Высоко открытые стройные ноги, перетянутая широким поясом тонкая талия, обнажённые руки, полу прикрытая восхитительная грудь — вся словно фарфоровая, ни одной лишней линии или детали. Само совершенство!
Сейчас она на меня набросится, изругает, завизжит, позовёт стражников… Но Напель вошла неуверенно под своды зала. Может быть, от яркого света, ослепившего её.
— Элам! — шепнул он.
— Вижу, — также ответил Сопроводитель. — Ух, ты какая… Я тебя теперь понимаю.
— Будь рядом. Когда я её схвачу, ты…
— Знаю.
— Пистолет держи наготове. Как только я её схвачу, ты…
— Да знаю я! — Элам рассердился и сказал в полный голос.
Она увидела их. Лицо её оживилось.
— Ваня!
— Напель!
Он шагнул ей навстречу, не замечая потянувшегося за ним Элама. Она — к нему. Заметила Шестого, отшатнулась. Опять сделала короткий шаг вперёд. Руки их встретились. Иван пережил, наверное, самый сладкий миг в своей жизни. Миг, когда она обвила его шею ласковыми руками. Они слились в поцелуе.
Он позабыл всё.
Всё!!!
Больной толчок в спину отрезвил его.
— Ты-ы! — яростно стучал по его спине кулаками Элам.
Поверх головы Напель Иван увидел стражу, готовую к нападению. Во всяком случае, ему так показалось. Реакция у него была мгновенной. Одной рукой он до хруста костей в хрупком теле Напель прижал её к себе, выхватил засунутый под ремень бластер и крикнул Эламу:
— Огонь
Ослепительный луч перечеркнул накрест Творящего Время, заметался снизу вверх, взад-вперёд, сверху вниз. Элам стрелял по клубку нитей…
Мир рушился, гудел сто звонными колоколами и угасал в темноте.
Напель, Напель!
Сарый вытаращил глаза, разглядывая Напель, когда Иван, держа её на руках, реализовался в своей квартире, выйдя из поля ходьбы.
Опущенная на пол, Напель гордо повела головой.
Такого Учителя Иван ещё не знал. Его масляные глазки бегали туда-сюда, он показывал всем своим видом любование женщиной.
Напель посмотрела на него свысока — богиня глянула с небес и что-то там увидела копошащееся в грязи.
— Кто это? — фыркнула она.
— Мой Учитель. Камен Сарый.
Напель с сомнением ещё раз оглядела тщедушного человечка и с нескрываемым презрением бросила:
— Этот?
— Напель! — Иван укоризненно покачал головой. — Мы же договорились. — Здравствуй, Сарый! Здравствуй, дорогой!
Он притянул ошеломлённого от такой ласки Учителя за плечи к себе и поцеловал его в лоб.
— Это Напель, — представил он свою спутницу, фыркающую как кошка.
— Из каких же, Ваня, веков ты достал такое чудо?
Напель комплимент понравился, она уже более благосклонно посмотрела на невзрачного Ваниного учителя в поношенном спортивном костюме, явно великом для него.
Иван счастливо засмеялся. Он был дома! Он был дома с Напель!
— Вот и хорошо! Познакомились. А теперь — ванна! Все разговоры и расспросы на потом. Напель, в ванну! Если Сарый не всё на себя вылил, то там был сносный шампунь. Полотенце я тебе дам. Сарый, где твой восточный халат? Уходя, я его постирал.
— Ну вот! — буркнул Сарый. — Набегут всякие…
— О! — только и произнесла Напель, как он тут же выпятил куриную грудь и молодцевато тряхнул облезлой головой.
— Я сейчас, мадам! Вам понравится, — он сказал «Вам» с несвойственным ему уважением и придыханием. — Я уверен. Даже в Фимане, поверьте…
— Сарый! — строго оборвал его Иван и пояснил Напель, невольно повторяя сказанные когда-то слова Симона. — Он, Напель, у нас хороший. Он тебе, надеюсь, понравится. А сейчас — всё! Иди, мойся. Там у нас, правда, далеко не твои апартаменты, но всё остальное — в порядке.
Она беспрекословно подчинилась ему.
Всё-таки ему удалось её вышколить. Не рычит, не показывает заострённые ногти, поднося их к самому лицу. И — вообще.
А как трудно с нею было вначале…
Мир рушился и исчезал в темноте, затихал колокольный гуд. В руках у него билась и верещала Напель, на плечах висел Элам. Они куда-то проваливались, или это только казалось. Он пытался встать на дорогу времени или выйти в реальный мир, но, потеряв ориентировку, он не знал, в каком времени находится. Падение продолжалось. Наконец, ему показалось, что наступил критический момент, и он не выдержит и сам завоет не по-человечески, но всё вдруг озарилось светом и зеленью.
Напоследок был сильный толчок, подобный взрыву, между Иваном и его спутниками. Их разъединило и раскатило в разные стороны по изумрудной весенней траве.
Оглушённый Иван вскочил на ноги.
Рядом, погрузившись в мягкий ковёр травы, руками и ногами колотила землю Напель. Сквозь её несвязную речь несколько раз прорвалось:
— Предатель, предатель, предатель!..
Элам тоже поднялся, потирая ушибленные локти и колени. На истерику Напель он не обращал внимания.
— Как ты думаешь, Пояса больше нет?
Иван пожал плечами: судьба Пояса его сейчас не занимала. Он подошёл к Напель, нагнулся приподнять её. Она извернулась из-под его рук.
— Не прикасайся ко мне! Ты!.. Как я тебя ненавижу! Предатель!..
Колени её были окрашены травой, блузка, и без того лёгкая и открытая, порвалась в нескольких местах, лицо пылало ненавистью.
Но притом она была так прекрасна в своём неистовом гневе, так гибка и совершенна, что Иван приоткрыл рот и в полном изумлении глядел на неё широко раскрытыми глазами, будто видел впервые.
Она грозила и обвиняла, плакала на его груди и бросала в него вырванной с корнем травой и землёй, пока в полном изнеможении не заснула на его руках.
Но третий глаз её ни разу не напомнил о себе, чего так боялся Иван. Оттого он был всё время начеку, дабы каким-нибудь образом нейтрализовать его силу. Единственное, что он смог придумать — это схватить Напель, развернуть её к себе спиной и дать выплеснуться неведомой энергии глаза в пустоту, а не на него или Сопроводителя — Элама Шестого.
Впрочем, он не очень-то надеялся, что ему удастся в такой момент удержать Напель. Однако ничего иного в запасе у него не было…
Всё это время Элам с безразличным видом прогуливался в стороне и раза два голосом и взмахами рук отгонял каких-то любопытствующих животных.
Вокруг слабыми волнами на выровненной земной поверхности расстилалась зелёная, переходящая в матово-серое марево на горизонте, степь. То тут, то там виднелись стада животных, и как будто пахло дымом. Где-то невдалеке, возможно, жили люди.
— Говорил тебе, — проворчал подошедший Элам, помогая Ивану удобнее уложить спящую Напель на траве. — Женщина, какая бы она ни была распрекрасная и хорошая, всегда мужчине обуза. С ними всегда неприятности.
— Слышал уже. Что делать будешь? Со мной в будущее пойдёшь?
— Зачем? Кому я там нужен? Здесь, чуешь, — он принюхался широким носом, — бывшие люди Прибоя живут. Останусь вместе с ними деградировать… — Серьёзно добавил: — И дичать буду.
