— Это ты. Это ты с письмом сделала. Тебе так хотелось, чтобы оно не было написано, что его просто не стало. Вот что произошло.
— Ну да, конечно, — отозвалась сестра. — Я тут могучая ведьма… Сказала же, не важно.
— Нет, важно.
Она так отвыкла видеть Марвина с обоими глазами, что его лицо показалось ей вдвойне серьезным, а он очень тихо добавил:
— Ты у нас самая крутая ведьма, Энжи. Ему нужна была ты, а не я.
На сей раз она не ответила, и Марвин продолжал:
— Я был приманкой. Да, я играю с мешками для мусора и кларнетами и заставляю ходить гадких кукол. Ему-то что с того? Но он знал, что ты за мой придешь, поэтому и запер меня в прошлом четверге, чтобы легче было тебя зацапать. Только он просчитался, не сообразил, что ты сама сможешь одолеть весь путь назад. Без заклинаний и прочей ерунды. Именно так все и было, Энжи! Именно поэтому я знаю, кто из нас двоих настоящая ведьма.
— Нет! — почти закричала Энжи. — Нет, я просто была очень зла, это совсем другое дело. Никогда нельзя недооценивать разозленную женщину, о Великий. Но ты… Ты прошел всю дорогу назад совершенно один, и ты схватил его. Ты будешь гораздо сильнее, и он это знает. Он просто решил избавиться от конкурента, пока у него есть такой шанс. Не слишком великодушный старик этот El Viejo.
Пухлая мордашка Марвина вдруг посерела.
— Я не такой! Не хочу быть, как он!
Оба глаза у него вдруг наполнились слезами, и он повис на сестре, как того не делал со своего возвращения.
— Это было ужасно, Энжи, это было так ужасно. Ты ушла, я остался совсем один и не знал, что делать, только понимал: делать что-то надо. А потом вспомнил про Миледи и решил, что если он не пускает меня, то я пойду другой дорогой, мне было так страшно и я был так зол, что просто шел и шел в темноте, пока не… — Он плакал так горько, что Энжи едва разбирала слова. — Я больше не хочу быть ведьмой. Не хочу!!! И чтобы ты была ведьмой, тоже не хочу!
Энжи обняла его и укачивала, как любила это делать, когда ему было три или четыре года, и пряники рассыпались по всей кровати.
— Все хорошо, — говорила она, прислушиваясь, не раздастся ли в гараже шум родительской машины. — Ш-ш… ш-ш… все хорошо, все кончилось, мы в безопасности, все хорошо… Все нормально, мы с тобой не ведьмы. — Она уложила его головой на подушку и накрыла одеялом. — Поспи.
Марвин поглядел на нее, потом на стену магов у нее за спиной.
— Сниму-ка я их, — пробормотал он. — Может, повешу парочку футболистов. Бразильцы клево играют. — Он уже начал дремать, как вдруг рывком сел: — Энжи! Ребеночек!
— А что с ним такое? Из El Viejo получился вполне симпатичный младенец. Сердитый, но миленький.
— Когда я уходил, он был больше, — сказал Марвин. Энжи непонимающе уставилась на него во все глаза. — Я оглянулся, когда он лежал у старушки на коленях, и он уже был больше, чем когда я его нес. Он начинает сначала, Энжи! Как Миледи.
— Лучше он, чем я, — отозвалась Энжи. — Надеюсь, на сей раз у него будет младший брат, он это заслужил.
Она услышала шум машины в гараже, потом звяканье поворачиваемого в замке ключа.
— Засыпай, — сказала она. — И ни о чем не волнуйся. После сегодняшнего мы с чем угодно справимся. Вдвоем справимся. И безо всякого колдовства. Кто бы из нас ни был ведьмой, обойдемся без сорняков и волшебных палочек.
Марвин сонно улыбнулся.
— Если только они нам очень-очень не понадобятся.
Энжи протянула руку ладонью вверх, и брат хлопнул по ней, скрепляя соглашение. Глянув на свои пальцы, Энжи вдруг охнула:
— Фи! Высморкался бы!
Но Марвин уже спал.
Перевела с английского Анна КОМАРИНЕЦ
© Peater Beagle. El Regalo. 2006. Публикуется с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy & Science Fiction».
Заледеневшая сага
Джордж Мартин. «Пир стервятников». АСТ
Лед в известном цикле романов Джорджа Мартина «Песнь льда и огня» победил окончательно. Читатель, перевернув последнюю страницу новой книги сериала «Пир стервятников», окажется, по сути, там же, где остановилось действие предшествующего романа «Буря мечей» — в сконструированном автором мире, на материке Вестерос, разделенном на семь королевств.
Здесь все также идет жестокая гражданская война, образ которой Мартину явно навеяла схватка династий Алой и Белой Розы в Англии XV века. А пока надменные лорды Вестероса выясняют отношения, с севера надвигается главная опасность — раса демонических Иных, порождений тьмы и мороза, начинает решающую битву с людьми, круша ослабевшие отряды Ночного дозора, главного защитника человечества.
Все более ускорявшийся от романа к роману темп событий достиг у Мартина своего апогея в «Буре мечей», а в новой книге, увы, почти заледенел. «Пир стервятников» производит впечатление паузы: автор словно бы переводит дыхание, прежде чем взяться за описание решающих событий войны, рвущей на части семь королевств. Здесь даже Иные, кажется, приостановили свое неудержимое наступление на юг.
Однако надо отдать писателю должное: несмотря на замедлившийся темп, повествование лишено затянутости. Автор виртуозно удерживает читательское внимание за счет введения дополнительных линий, вроде рассказа о ситуации на Железных островах, которым в ранних книгах эпопеи отводилось куда меньше внимания. На передний план выходят герои, доселе казавшиеся второстепенными: женщина-рыцарь Бриенна Тартская, наследница престола южного королевства Дорн Арианна.
Мартин действует как хороший создатель телевизионного сериала, ловко переключая внимание читателей с одного героя саги на другого. В то же время он легко расстается с самыми психологически проработанными персонажами. Досадно только, что в четвертом томе подобная «выбраковка» выглядит не всегда оправданной. Более того, исчезают герои, от которых читатели справедливо ожидали значительной роли в грядущих событиях. Но душа писателя — те еще потемки…
По ходу движения саги становится заметно, как автор все больше и больше минимизирует фантастическую составляющую, отдавая предпочтение псевдоисторическому фону. Наиболее заметные фэнтезийные моменты, столь ярко заявленные еще в «Играх престолов», в «Пире стервятников» практически исчезли.
Автор, будто нарочно испытывая терпение читателей, умалчивает в романе и о судьбе ведущих персонажей ранних книг — лорда-карлика Тириона Ланнистера, местного аналога Ричарда Третьего; бастарда Джона Сноу, ставшего командиром Ночного дозора; королевы Дейенерис Таргариен, Матери Драконов, истиной наследницы всего Вестероса.
