какой рассказываешь. Ты умерла по-настоящему.
– Онка… – Карина помолчала, чувствуя, как в салоне сгущается тяжелая тишина. – Чего ты от меня хочешь? Зачем ты спрашиваешь?
Ольга отвернулась и уставилась на стоянку поверх руля, бессильно уронив на него руки. Потом резко выдохнула и повернулась к Карине снова.
– Кара, я спрошу тебя прямо. Ты – Сущность? Демиург?
Карина заледенела. Она напряглась, ее кулаки стиснулись, щупальца малого манипулятора непроизвольно свернулись в груди в тугие конические пружины, готовые к удару. Она заставила себя медленно расслабиться, отвернулась и принялась молча смотреть в окно.
– Да, я Демиург, Ольга, – наконец сказала она. – Прости. Я действительно не умею врать. Я… не выйдет из меня конспиратора. Не в ближайшие сто лет уж точно.
Она прикусила губу.
– Я не хотела говорить. Никто не должен знать. Я сама узнала совсем недавно, после… после смерти. Папа перенес наши психоматрицы, даже не предупредив. Оказывается, я была Демиургом, еще когда меня похитили. Онка, я… – она резко повернулась к Ольге и схватила ее за руку. – Онка, я знаю, что ты чувствуешь рядом со мной. Я бессмертна, всемогуща, мне никто ничего не может сделать, а я могу делать все, что мне захочется. И я играю с людьми от нечего делать, да? Онка, честное слово, я не играю! Мы все не играем! Мы просто не можем открыться людям. Пожалуйста, поверь – мы не играем!
Ольга молчала, по-прежнему глядя поверх руля, и Карина почувствовала, как в сердце зарождается отчаяние.
– Онка, мы стали Демиургами совсем недавно. Мы не замышляем ничего плохого, мы просто должны завершить восстановление нашего мира, прежде чем уйдем дальше. Ты же читала наши книги, ты знаешь, как появилась Текира и почему она именно такова, какова есть. Мы должны построить в Сураграше нормальное государство, чтобы уничтожить последний источник игровой нестабильности, а потом… потом мы уйдем. Через десять лет, пятнадцать или тридцать, но уйдем. Мы оставим вам стабильный мир, чтобы вы могли в нем жить, а сами… Я не знаю, что мы станем делать потом, но уж точно не захотим играть чужими судьбами, как Старшие. Онка… я не просила, чтобы меня сделали Демиургом. И не ожидала такого. Папа просто поставил меня и остальных перед фактом. Честное слово, я не изменилась. Я такой же человек, как и раньше, пусть у меня теперь немного больше способностей. Я все равно не могу их открыто применять. Онка, ты… ты сильно переживаешь? Я очень хочу, чтобы мы остались друзьями, ну пожалуйста! Ну скажи хоть что-то!
– Значит, ты сейчас бессмертна и неуязвима? – Ольга прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла, по-прежнему не глядя на Карину. – А других можешь делать такими же?
Карина сгорбилась от бессильной тоски. Все. То, о чем предупреждал Рис, случилось. Они с Ольгой даже не успели как следует подружиться, и вот их отношениям конец.
– Нет, Онка, – тихо сказала она. – Только Старшие умеют. Для нас, Младших, это знание пока закрыто. Не могу. Прости.
Неожиданно Ольга криво усмехнулась.
– Не переживай, – сказала она, накрывая своей ладонью кисть Карины. – Я понимаю. Ты думаешь, что вроде как ты своим бессмертием предала всех остальных, оставшихся смертными, так, что ли? Да расслабься и не парься. Я же телохранитель, я под смертью ходить привыкла. И никогда, в общем-то, не рассчитывала, что доживу до пенсии. Ты знаешь, почему у нас все более-менее важные шишки с охраной ходят? В девяностых, сразу после войны с Грашем, внезапно мода появилась – наемных убийц подсылать, а списывать вроде как на грашские диверсии. Настоящая вакханалия началась. Чуть ли не каждую неделю сообщение – на пороге своего особняка убит граф такой-то или барон такой-то. У тогдашнего Повелителя троюродную сестру убили, даже на него самого покушались – у него тогда наследники еще не появились, наверное, кто-то рассчитывал династический переворот устроить. Плечо ему снайпер прострелил, но, к счастью, удачно – пуля прошла через мышцы, ничего важного не задела. А уж сколько охранников тогда полегло… Сейчас куда легче, конечно, но все равно нет-нет, да постреливают, то губернатора провинции завалят, то промышленника какого. А уж у Медведя столько врагов! На него трижды покушались, один раз сразу пятеро наших погибли, и ни разу концов не нашли… Так что для меня смерть привычна, я о ней даже и не думаю.
Она тряхнула головой и наконец-то взглянула Карине в глаза.
– А вообще я дура. Не следовало тебя допрашивать. Твое личное дело, кем ты являешься. Просто… ну, просто должна же я знать, чего от вас ожидать, верно?
– Онка, мы намерены играть по правилам, – Карина постаралась придать своему голосу твердость и уверенность. – По тем правилам, которые устанавливают люди. Мы не намерены использовать свои сверхспособности, чтобы влиять на политическую ситуацию. Нам всего лишь нужно создать базу для дальнейшего развития государства в Сураграше. Создать необходимые структуры, подобрать кандидатов на ключевые посты, организовать полноценную власть, наладить функционирование государственной машины, образование и финансы в первую очередь, все такое. Мы для всех останемся простыми людьми. Пожалуйста, не говори никому о нашем разговоре, хорошо? Незачем другим знать. Совсем незачем.
– Не станете использовать сверхспособности? – недоверчиво качнула головой княженка. – Даже если к вам вторгнется армия?
– Ну… не вторгнется. Онка, мы знаем, что ваша армия скрытно концентрируется на границах северных областей Сураграша. Мы не сможем и не станем удерживать их, если вдруг ваши солдаты решат их занять, у нас просто нет людей для их контроля. Поэтому мы и отдаем вам сразу Муналлах и Чукамбу. Вы получаете выход к защищенным бухтам Западного побережья и к богатым рудным залежам, там вроде бы даже алмазные трубки есть. А мы взамен получаем благосклонно настроенного северного соседа.
– А если наша армия пойдет дальше, к югу?
– Тогда… тогда у нас есть способы ее остановить. Онка, мы могли бы организовать классические партизанское сопротивление, и тогда ваша армия увязла бы в лесах и джунглях, как уже увязала раньше в боях с Драконом. Но мы не хотим никого убивать. Поэтому мы применим… технологии, которые просто рассеют ваших солдат страхом. Ваши командиры утратят контроль за своими людьми, и армия разбежится. С базами Дракона мы сейчас именно так и разбираемся. Но конфликт – самый крайний вариант. Мы приложим все усилия, чтобы до него дело не дошло: война с ЧК, объявленная или необъявленная – последнее, что нам надо. У нас есть чем торговаться и что предложить, просто еще не пришло время. Вот почему я
