Архимаг Игнациус ничего не ответил. Аккуратно закрыл крышку сундучка с кристаллами, запечатал заклинанием и только после этого склонился над Аглаей.
- Целитель Динтра поступил мудро, не вступая в мою фигуру, - он кивнул на девятилучевую звезду. - Целитель Динтра поставил свою безопасность выше безопасности пациента, о которой он только что произносил столь горячие и патетические речи.
Динтра прищурился, но ничего не ответил.
- Вот что, сударь мой целитель, - Архимаг уже овладел собой. Совершенно нечего нам тут ссориться и пыхать гневом друг на друга. То, что я сделал, было необходимо. Не одну сотню лет стоял я во главе Долины, и, мне кажется, доселе ещё никто не мог упрекнуть меня в тиранических наклонностях. Мне нужен был настоящий, глубокий поиск. Мы движемся навстречу грозным событиям, друг мой Динтра. Один раз Совет Долины уже предпочёл позорное бегство честному бою. Я был против, как вы, конечно же, помните. Но подчинился решению большинства. Именно потому, что Долина магов - не тирания. Но сейчас мне надо было закинуть крючок в самый глубокий омут. Так, чтобы Падшие бы наверняка заметили бы приманку. И я могу уверить вас, друг мой, - они заметили. Мои усилия не пропали даром...
- Мессир Архимаг, раз уж вы были столь любезны, что вслух предупредили меня об опасности, грозящей ступающему на ещё активную нонаграмму, то, быть может, вы всё-таки поможете Аглае, а не будете даром терять время? - ответ Динтры прозвучал непозволительно резко, но Игнациус решил это проигнорировать.
- Разумеется, разумеется. Но уверяю вас, друг мой, с ней ничего не случилось, - Игнациус небрежно щёлкнул пальцами над самым лицом Аглаи, и бедняга тотчас открыла глаза. Взгляд у неё казался мутным и совершенно бессмысленным.
- Всё кончилось, дорогая Аглая. Ты оказала неоценимую услугу всей Долине. Это не будет забыто, - напыщенно проговорил мессир Архимаг. - Ну, пойдём, пойдём, пусть Динтра осмотрит тебя, хотя, уверяю, всё прошло самым наилучшим образом.
Он почти что выволок шатающуюся и всякий миг тяжело повисавшую на нём Аглаю за пределы нонаграммы. Девятилучевая звезда вспыхнула в последний раз и стала медленно угасать.
- Она вся ваша, дорогой друг, - любезно улыбнулся мессир Архимаг. Динтра лишь метнул на того сердитый взгляд и тотчас же ухватил Аглаю за запястья, закрывая глаза и принимаясь что-то бормотать себе под нос.
"Подумать только - до сих пор использует вербальные формы! Сколько столетий назад они окончательно вышли из употребления?" - с известным пренебрежением подумал Игнациус.
Собственно говоря, больше ему тут делать было нечего. Поиск успешно завершён. Мессир Архимаг точно знал, где сейчас Клара Хюммель. И теперь это должны были знать и Падшие. Мышеловка насторожена, приманка помещена на самое видное место; осталось только ждать, когда щёлкнет сорвавшаяся пружина и ловушка захлопнется.
О возможных последствиях мессир Архимаг сурово запретил себе даже и думать.
- Мэтр Динтра, если вы ещё не передумали отправляться на поиски, то покорнейше прошу пожаловать ко мне в любое вам удобное время. Думаю, что мешкать нет никакого смысла - тем более сейчас, когда мы точно знаем местонахождение бедной Клары Хюммель.
- А как насчёт Кэра Лаэды, мессир? - угрюмо осведомился Динтра, не поворачивая головы. Старый целитель совершал какие-то пассы над неподвижно лежавшей на кушетке Аглаей.
Разумеется, мессир Архимаг не собирался сообщать этому забывшему всякую почтительность целителишке о том, что он по-настоящему видел в сгустившемся над но-награммой облаке.
А видел Архимаг там не только Клару. Вернее, Кэра Лаэду он там не видел, а чувствовал. На самом пределе даже собственных чувств, справедливо почитавшихся им весьма и весьма обострёнными. Должен же Архимаг иметь хоть какие-то преимущества над остальными чародеями Долины, кроме возраста, опыта и авторитета...
Кэр Лаэда тоже был где-то там. Поблизости. В странном и непонятном мире Эвиала. Мире, о котором сам Игнациус предпочитал без нужды не вспоминать. Потому что именно там много-много лет назад он потерпел своё единственное поражение (к счастью, не оказавшееся летальным) - когда постарался понять, что же такое тамошние Кристаллы Магии и кем в точности они сооружены.
Впрочем, сейчас ни Кристаллы, ни их, гм, малосимпатичные Хранители мессира Архимага ничуть не волновали. Падшие и то, что последует за исполнением его плана, - вот настоящие вещи. Вот где реальность. Мощь. Власть. Всё, что угодно. Вплоть до бессмертия и собственного божественного статуса - по его, Архимага, выбору.
Но и это, в конце концов, не главное. Главное - оно...
Почувствовав, что сердце начинает бешено колотиться, Игнациус вновь заставил себя отогнать непрошенные мысли.
...Сборы его, как и положено, были недолгими. В конце концов, отправляя Сильвию, Игнациус просчитывал и вариант, если девчонка не справлялась и в дело приходилось вступать ему самому. Не самый лучший исход, но важен конечный результат, а не способы его достижения.
Раскрывая один из тайников с артефактами, сделанными собственными руками, купленными, вымененными, добытыми в бою, похищенными и так далее, Игнациус позволил себе усмехнуться. Он никогда не отличался слепой верой в могущество мёртвых вещей. Сила мага - в нём и только в нём самом; всё прочее призвано лишь облегчить его главную задачу.
Но сегодня он не пренебрёг запасами. Настал день, который Игнациус ждал очень, очень долго - целые века, ждал с бесконечным терпением, широко раскидывая сети, твёрдо веря - крупная рыбка в конце концов непременно клюнет. Не сегодня, так завтра. Или через месяц, через год, через столетие. Он умел ждать и потому дождался.
Негатор магии двунаправленного действия. Возьмём обязательно. Очень удобно - лишить противника и малейшей возможности творить даже самые простые заклятья. Долго обеспечивать такую благодать не под силу никакому артефакту, но Игнациусу и не потребуется слишком много времени.
Скромный прямой клинок невзрачной серой стали, рукоять обмотана потёртой чёрной кожей. Игнациус надел перчатку, прежде чем взяться даже за безопасный как будто бы эфес. Воплощение давней мечты многих и многих чародеев, называвших себя "тёмными", - меч, мгновенно поглощающий всю жизненную силу жертвы. Даже малейшая царапина, нанесённая им, - смертельна, и против него не существует никакой магической защиты. Во всяком случае, мессиру Архимагу она неизвестна. Ножны с мечом Игнациус повесил за спину.
Кинжал, в противоположность первому, богато украшенный. Воронёное, чуть волнистое лезвие, по клинку вьются золотистые змеи, в глазах инкрустированные рубины. Казалось бы, безделка, парадное украшение богатого и солидного царедворца в летах, а не боевое оружие. Если не знать, что этот кинжал способен извергать прожигающее всё и вся пламя на два десятка шагов, пламя, перед которым не устоят ни камень, ни сталь, ни песок.
