Вдохновлять людей, ставших заложниками ситуации, на подвиги, а тем более им что-то обещать у Гардона духу не хватило.
Капитан вышел. Кто-то судорожно вздохнул, кто-то выругался.
– Глаза у него какие, – тихо сказал Лари. – Смотреть страшно…
– В нас, значит, стреляют, а мы идем себе в альфа-радиус, – хмыкнул Фишер. – Далеко уйдем. Левис, ты как думаешь, у нас хоть один шанс есть?
– Знаете, что все это значит, охламоны мои ненаглядные? – вдруг задумчиво произнес Левис Белтс. – А ведь нам только что жизнь пообещали… Рэд сдохнет, но их всех уделает. Все по местам!!! – заорал он. – В скафандр-р-ах! Кто не оденется – башку оторву и капитану заложу к ядрене матери. А он ваши бошки безмозглые по бортам вместо габаритов развесит!
* * *
Серж вышел из рубки. Светящиеся элементы на полу коридора располагались зигзагообразно. Он резко повернул голову, и картина идеальной разметки медленно вытеснила волнистый узор. Серж потер рукой лоб и спустился на первый технический, где Блохин, лишившийся из-за учебной тревоги помощников на целых тридцать минут, сам тестировал электронику запуска.
– Привет, – сказал штурман, протискиваясь между силовыми кабелями.
– Давно не виделись, – кивнул бортинженер. – Руками не маши. Координационный узел открыт, не видишь? Как долбанет.
– Ты Гардона стимуляторами накачал?
– Нет.
– Врешь?
– Мне больше делать нечего, как за ним с инжектором по отсекам бегать! Я и так из-за него две ночи не спал. Он гарнитуру и инком в каюте бросил, я его по делу найти не мог. А он, гад, еще и наорал на меня! У нас гравитационная ловушка полетела на центральной платформе – катер может закувыркаться в момент маневра. Весь отсек разнесет. Его крепить надо, а он тут техникам учебные тревоги устраивает. Мобилизатор хренов!
– Вижу, не врешь, – вдруг рассмеялся Серж. – Просто капитан у нас вдруг вспомнил, что кому-то надо кораблем командовать. Я, грешным делом, подумал, что без дури какой-нибудь не обошлось.
Виктор захлопнул распределительный щит.
– Рэд стимуляторов как огня боится. Его в молодости ими так накачали, что он с полдозы заваливается и за сердце хватается. Не со всех, конечно, – хитро сощурился Блохин. – Но ведь он классификацию лекарственных средств не изучал. Вот и остается алкоголь. Тут проблемы с переносимостью редко бывают. Да и то, в последнее время… Что ты хохочешь, как идиот? Серж, ты что, выпил?!
– Угу. Для пользы дела. Можешь меня поздравить, эксперимент удался.
– С ума все посходили, – обескуражено пробормотал Блохин.
– У каждого члена экипажа своя версия острого приступа капитанского алкоголизма, – улыбаясь, продолжил Серж, вспомнив слова первого пилота. – Причем с узко профессиональной точки зрения. Надо еще техников спросить, вот интересно будет послушать!
– Полчаса до старта. Работы до черта. Нашел время!
– Виктор, пойдем. Помогу тебе с гравитационной ловушкой. Полетные карты уже перед глазами плавают. Кстати, техники на местах и уже в скафандрах. Я Эрика у двигательного отсека видел. Испугался даже с непривычки.
– Джери, давай прикинем раскладку по времени, – сказал Рэд.
Вся дорога, пройденная до пункта назначения, заняла чуть больше недели, но учитывалось только «чистое маршевое время». Следуя директивам кораблей сопровождения, «Моника» только дважды воспользовалась тоннелями подпространственного перехода. Еще следовало отминусовать сутки пути, которые были потеряны в самом альфа-радиусе. Отсчет велся от базы. В идеале можно было уложиться в трое суток или чуть больше. Но Рэд отдавал себе полный отчет в том, что самые популярные «ворота» перед ним никто распахивать не собирается. Скорее всего зоны разрешенных переходов уже тщательно охраняются, или будут охраняться, стоит только изменить орбиту. Гардон снова развернул карту.
– Ну-ка, капитан, посмотри сюда, – сказал Стрэйк.
– Лига-31. И что я должен увидеть?
– Когда вы все еще в космошколе учились, в этом квадрате пытались организовать разрешенный переход. Решили: вроде, можно – «чистый горизонт»… При пробных прыжках разведчик пропал. Видишь, белый гигант рядом? То ли гравитация фонит, то ли индекс пространства перехода неправильно выбрали. Короче, не открыли. Но и официального запрета нет. Серж об этом не знает.
– Звучит заманчиво. А СКБ может об этом не подумать?
– Спроси их…
– Джери, мне нравится. В любом случае, основные силы в такую дыру не бросят.
– Все хорошо. Только как туда добраться незамеченными?
– Я знаю, как, – сказал Рэд. – Мы прыгнем, не доходя до охраняемых ворот в альфа-радиус, а на выходе заложим координаты Лиги-31. И они нас потеряют на время.
– Вот этого я не люблю, капитан. Игры с подпространством ни к чему хорошему не приводят, – решительно заявил Стрэйк.
– Джери!
– Прыгнуть до точки отсчета он собрался! Молекулярная субстанция на выходе будет, а не звездолет с людьми. Видел я одного такого переходчика. Вместе с креслом похоронили.
– Джери! – Рэд улыбнулся. – Ты же уже согласился.
– А, делай, что хочешь. С тобой, в самом деле, всерьез маршрут обсуждать, так лучше голым задом в реактор.
– Джери…
– Ну, чего еще?
– Все эти годы я тайно тебя любил.
– Тьфу!
– Что такое? – спросили одновременно Виктор и Серж, вернувшиеся в рубку.
– Капитан только что объяснился в любви первому пилоту, – серьезно сказал Фил. – Вы прохлопали.
– Сексуальные меньшинства в космосе, – задумчиво произнес Серж, наблюдая, как Гардон со Стрэйком проверяют аппаратуру виртуального контроля. – Хм, проблема глубже, чем мне казалось.
– Капитан – экипажу. Обратный отсчет с десяти минут. Доложить готовность по отсекам.
Стрэйк занял свое место.
– Ну, ребята, с богом.
– Интересно, с каким именно? – хмыкнул Серж.
– После того, как Гардон на планете древневосточных философов цитировал, я уже ничему не удивлюсь, – проворчал Стрэйк. – Так что давайте, мальчики, вспоминайте, кому чего в детстве говорили. Лишнего не будет.
– Я – первым, – сказал Рэд. – Виртуальный спарринг-контроль.
– Джой, не суйся пока, – предупредил Джери и подмигнул ему. – Сейчас мы тебя научим в космосе летать, малыш. Мало не покажется.
«Моника» развернулась и нырнула в атмосферу Л-80 на ночной стороне, сымитировав аварийную посадку. Кейт дал короткий сигнал бедствия на оставленный на орбите радиобуй и оборвал связь. Гардон описал дугу по экватору, не слишком прижимаясь к поверхности планеты, и рванул вверх, в открытый космос. Эфир взорвался чужими позывными и хлесткими окриками команд. Корабли сопровождения перестроились в боевой порядок. С открывшейся стартовой палубы линкора искрами рванулись легкие одноместные перехватчики.
