И тихое поскрипывание шагов по снегу не вызывает удивления. Глаз не открываю, жду. Звук заканчивается за моей спиной. Кто-то стоит совсем рядом, еще немного, и я услышу дыхание.
— Подвинься, — говорит с усмешкой.
Выполняю просьбу. Сидим рядом. Ощущаю плечом тепло его плеча. Тишина становится невыносимой, и я не выдерживаю первой. Я начинаю говорить, стараясь лишь, чтобы голос был не совсем жалобным. Рассказываю все, что со мной случилось. С того самого момента, как Илья Коновалов потерял сознание, и до этой минуты. Он не перебивает, слушает.
— А я не могу их найти. Алекса и Стэна. Они где-то тут, в горах, но…
— Можешь рассказать про эти ваши горы? Хоть какие-то приметы. Похоже, маяк челнока не работает, а другого способа вас отыскать я не могу придумать.
— три пика. Очень высокие. У вас на Флоре таких, по-моему, вообще нет. Стоят рядом. Средний скособочен влево. Он выше остальных. Там отвесная скала у самой вершины, метров пятьдесят. Ошибиться трудно. Площадка, на которую приземлился чужак… с нее открывается прекрасный вид на западные склоны этих гор.
— Такого я еще не видела. Наверное, не ошибусь. Как ты?
— Нормально. Только жрать все время хочется и Эльвира снится. Каждую ночь.
— Эльвира? Кто это?
— Не ревнуй. Эльвира это планета. Гнусное место.
— Я вас найду.
Молчание.
— Игорь, придумай какой-нибудь сигнал, ну камни разложи крестом или еще что-то такое, чтобы с воздуха увидеть. Мне будет проще искать.
— Сделаю. Чего только не приснится…
Я впервые решилась посмотреть на собеседника.
Выглядит так же, как в прошлый раз. Только какой-то полупрозрачный.
Это снова была ночь и легкий туман. Стэн вглядывался в опутанные дымкой камни, и никак не мог сообразить, куда бежать дальше. Рука в который раз потянулась к бинку. Но заряд нужно беречь, иначе может так получиться, что охотник превратится в дичь, а дичь в охотника. Стэн не привык быть дичью. Убийца где-то недалеко, в этих скалах. Вчера его почти удалось догнать, он даже разглядел знакомое лицо, небритое, в морщинах и складках лицо человека, убившего его лучшего друга. Сколько раз он видел это во сне! Но догнать, поймать негодяя, не получилось ни разу. Наверное, потому, что не получилось наяву.
Шуршание камней на склоне сверху. Человек? Зверь?
Он даже не пытался разобраться в том, каким образом канадский лес вдруг превратился в лабиринт каменных осыпей, полностью лишенный привычных глазу деревьев. На склонах растет серебристый, похожий на седые клочкастые бороды, мох. Ниже, в долинах, кажется, есть что-то похожее на деревья, но Стэн не добрался туда ни разу. Искать врага здесь, в камнях, сложней. Нет следов, не на что ориентироваться. Даже звезды не дарят подсказки, чужие, они хранят свои тайны, не допуская в них постороннего. Скафандр мешал двигаться, но только сегодня он догадался избавиться от этой неудобной одежды.
Ну? Где ты? Покажись. Только покажись, я тебя найду…
Снова шуршание камней. Теперь уже где-то сбоку. Отлично. Все-таки человек… теперь — не спугнуть. Пусть думает, я его не вижу. Пусть нападет первым, а уж я не промахнусь!
Стэн услышал, как потоком полились камни из-под чьих-то ног, резко развернулся и выстрелил на звук. Половинным зарядом. Черная тень на склоне запнулась и покатилась мешком — вниз.
Как же давно он ждал этого момента!
Не могло быть иначе, просто не могло.
Стэн нетвердой рукой засунул оружие за пояс, не торопясь, направился к убийце. Тот лежал ничком, обхватив руками голову. На убийце был темный комбинезон, точно такой, как и на самом Стэне, но черный, а не синий.
Тот лишь мельком удивился отличию. Какая разница, как негодяй одет?! Он получит по заслугам…
Костер почти не давал тепла, и потому приходилось часто вставать, приседать, двигаться. Холодно. Даже морозно. И все же это может быть не настоящий холод, а обманка, иллюзия холода. Хотя… подозревать планету в злонамеренности только оттого, что у тебя руки мерзнут сегодня сильней, чем вчера, это уже диагноз.
Игорь в очередной раз прошелся вокруг костерка. Дров на ночь должно хватить, он уделил их поискам несколько вечерних часов. Но что это за костер! Чахлое синеватое пламя то и дело норовит угаснуть, а углей и вовсе не остается — все топливо сразу превращается в белый пепел.
И все же так лучше, чем всю ночь бродить по горам, рискуя куда-нибудь сорваться и что-нибудь себе сломать.
Спать по ночам он боялся. Единственное видение, которое хоть как-то можно отнести к нормальным снам, это разговоры с Сашкой возле пуленепробиваемой стеклянной стены. Да и то, еще бабушка надвое сказала, нормально ли, когда любимая девушка, которая по идее находится где-то на орбите, вместо чтобы обнять-поцеловать выспрашивает у тебя приметы местности, в которой ты потерялся.
Все остальное — один непрерывающийся кошмар. И если бы натурализм этих снов был лишь чуть сильней, он не поручился бы за свою вменяемость на утро. Но сны пока оставались снами и, как положено, таяли, стоило только открыть глаза.
Эта ночь ничем не отличалась от прежних. Режим уже выработался. Дождаться у костра рассвета, лечь спать. На сон уйдет половина светового дня, но лучше так, дневные кошмары почти не выходят за рамки нормы.
Первая ночь на планете, когда он опрометчиво заснул у костра, оказалась адом, но теперь, когда знаешь, как ада избежать, вполне можно жить. Глоток энергетической смеси из тюбика заменяет завтрак, обед и ужин. Смеси осталось на два глотка. Значит, придется пробовать на вкус дары здешней природы. Вчера в траве он обнаружил что-то вроде ягод. Попробовать не решился, но, похоже, завтра придется. Вероятность загнуться в корчах столь же неприятна, как смерть от голода, но тут хоть какая-то перспектива…
Потом надо вернуться наверх, в камни. За четыре неполных дня он изучил несколько верхних долин и ущелий, даже обнаружил какие-то следы. Кусок веревки у обрыва — явно кто-то подстраховывался на спуске; клок черной ткани, это от комбинезона Алекса, у Стэна синий комбинезон, как у всех военных; палка с истрепанным концом. Кто-то опирался при ходьбе, а потом она сломалась, и была выброшена за ненадобностью. Палку могли выломать только в одной из нижних долин, Игорь специально тщательно осматривал места своих ночевок, но никаких признаков пребывания других людей так и не обнаружил. Слуховых иллюзий тоже больше не было. С того самого, первого дня.
А может, ему и тогда приснилось. На этой планете Игорь быстро разучился доверять ощущениям.
Однако поспать в то утро ему так и не довелось. Едва первые лучи солнца показались из-за восточного склона, он услышал крик. Далекий, но все же отчетливый крик. Если исключить версию об очень скрытных аборигенах, то это могли быть либо Алекс, либо Стэн. Никаких признаков аборигенов до сего момента Игорь в горах не встретил, а потому резко вскочил, завертел головой. Откуда пришел звук? Откуда-то сверху, но с какой стороны? Эхо может сыграть злую шутку, оно здесь ничуть не добрей, чем в горах Эльвиры.
