Это не важно, — качнула головой.
— А что важно, что для тебя важно? У меня такое ощущение, что ты напрочь потерялась или осталась там, куда тебя с заданием посылали.
Стася ткнулась лбом ему в грудь: нечего сказать, прав старый друг. В точку.
"Помоги!" — сжала в кулак ткань его куртки, тряхнула.
— Что ж ты делаешь? — в который раз спросил он, но больше не было ни укора, ни угрозы в голосе, сочувствие сквозило, сожаление.
"Ты прав, я потерялась. Слишком многое узнала, поняла и словно отравилась информацией. Я не понимаю где я, кто, зачем, ни ценностей, ни вас, ни этих миров, ни разницы меж ними. Ничего нет — мираж сплошной. И только одна цель, одна — Коля."
Федорович головой покачал, не зная, что сказать.
"Я была в другом мире, жутком, жестоком и вся пропиталась его миазмами, хотя считала себя достаточно сильной, чтобы избежать заражения. Мне нет здесь места, нельзя мне здесь. Я вас отравлю. Я очень хотела домой, очень, скучала по ребятам, а вернулась и места найти не могу. Не отбирай у меня последнее — его".
— Вляпалась? — спросил уныло.
— Люблю, — выдохнула одними губами, но Иван услышал, понял и отвернулся. Знал, что этим дело кончиться, а все равно больно.
— И что ты хочешь? Умереть? Четвертый сектор — уже бред. А в таком виде на «зеленку» — самоубийство. И чем поможешь, как? Он под присмотром самых лучших специалистов…
"Они ничего не решают. Это как рыбачить — если удочку не закинешь, рыба сама к тебе в садок не запрыгнет".
— Мудришь. А ну-ка, рассказывай все по порядку.
"Времени нет. Жизнь Николая в опасности. Если Тео погиб, а он погиб судя по тому, что у Николая сердце отказывает, значит, каждая минута на счету".
— Стася, ты сама понимаешь, что городишь? Что за Тео, откуда нарос? Причем тут здоровье Чижа? Как связаны болезнь одного и гибель другого? Ты причем? Где логика? Я ни черта не понимаю! Чем тебе голову заморочили?! В какой заднице ты побывала?!
"Нет времени на ответы. Проведи меня в сектор. Я точно знаю, у тебя есть пропуск".
Федорович отпрянул, отошел к окну, кинул через плечо упрямо:
— Нет. Я своих на тот свет не отправляю.
Не успела Стася возмутиться, как дверь в кабинет распахнулась и на пороге возник Лавричев. Оглядел пару:
— Прав оказался Шульгин. Воркуем? Капитан Русанова, вам было запрещено покидать территорию медцентра. Добровольно вернетесь в палату или силой сопроводить?
— Я ее провожу, — заявил Иван, обняв Стасю за талию.
Эпилог
Ситуация повторялась с досадной точностью. Она была близка от Чижа, знала, что он умирает и ничего не могла сделать. Ей опять не дали "спрыгнуть с планера".
Стася шлепала ногами по беговой дорожке в углу палаты и думала, как разорвать порочный круг. По логике вещей, следующий этап: явление вубсов и заварушка в стиле показательных выступлений для какого-нибудь князька, а потом финиш для Николя.
Дверь в палату распахнулась и в помещение молча проникла троица упомянутых роботов. Сели на постель и уставились на Стасю, та на них.
"Скверно. Первое предположение подтвердилось", — подумала женщина.
— Рада вас видеть, — проскрипела глухо и далеко не радостно.
— Ничего голосок, — бросил Ким, покосившись на Вита.
— Хороший.
— Прежний был лучше, — подвел итог Дон.
— Зато у вас, смотрю, никаких изменений. Подлатали и как новенькие.
— А что нам?
— Вот я и спрашиваю: что пришли?
— Результат имплантации связок узнать.
— Узнали?
— Неласковая ты, — хмыкнул Дон. — Мы думали, порадуешься встречи со старыми товарищами.
— Не к добру вы ходите.
— Ясновидящая?
— Яснознающая.
— А, ну да! Как-то запамятовали.
— Так и будем лениво пустые фразы кидать или скажите, наконец, зачем пришли?
— Проведать, — выдал Кир.
— Проведали? До свидания.
— Ежик, — хмыкнул Дон. Вит достал из внутреннего кармана файл и протянул Стасе:
— Ознакомься.
Женщина насторожилась, открыла файл и увидела снимок огромного светового пятна с лучами, расходящимися в разные стороны, как колючки, но скорее у дикобраза, чем у ежа. А внизу подпись: Русанова. 19.23. Время операции.
Стася вскинула взгляд на Вита.
— Дальше смотри, — посоветовал тот.
Следующий снимок запечатлел ауру Чижа, блеклую, туманную, и жгут исходящий из области сердца куда-то вверх. Следующий снимок показывал, что этот жгут становится больше, а аура меньше.
— Шульгин решил, что я права?
— Это из чего следует? — выгнул бровь Вит.
— Из снимков Николая. Идет перестройка энерго-информационного поля. Он явно уходит, — и мгновенно разозлилась, откинула документы на колени Вубса. — Я предупреждала! А вы два дня ерундой маетесь!
— Тебя оперировали.
— Могли бы не трудиться. Руки, ноги, голова у меня на месте!
— С преобразователем перемещаться тяжело. И потом, твой организм по данным обследования, до сих пор не в лучшей форме.
— Мой организм — моя печаль. Мы идем или продолжим дебаты?
Мужчины переглянулись, окинули женщину оценивающими взглядами:
— Все-то ты знаешь, даже неинтересно.
— Не даром тобой психодиагност заинтересовался, очень, говорит, показатели любопытные. Особо логика твоя привлекла.
— Угу. Ее присутствие при полном отсутствии.
Стася скинула полотенце с шеи и пошла в ванную комнату:
— Вы пока поболтайте, а я душ приму. Как языки устанут, стукните — о деле поговорим.
— У тебя пять минут на водные процедуры, — бросил ей в спину Вит. — Через два часа выходим на точку.
Русанова схватила вещи из шкафа и рванула в душевую. Через пять минут она была готова покинуть медцентр.
— Ты хоть поняла, что дома была? — спросил ее Кир, открывая перед ней дверь.
— Честно? Нет. Да и что такое дом, Кир? Люди и места, к которым прикипел сердцем, с которыми осталась частичка себя.
— Хочешь сказать, что твой дом и там и здесь?
— Именно. Там остался Тео и я с ним. Здесь Чиж, ребята, и я остаюсь с ними, куда бы не ушла.
— Этот поход может оказаться сложнее и тяжелее предыдущего, — заметил Дон, намекая, что можно не вернуться.
— Нет. На этот раз я знаю, зачем иду, с кем, куда и почему. Я спасаю Колю, вы собираете информацию. Никаких сюрпризов.
— Тот мир сам по себе может оказаться сюрпризом.
— Возможно, но я к этому готова.
— Да уж, — усмехнулся Кир. — После технократии мало чему можно удивиться.
— С Чижовым прощаться будешь?
— Нет, я с ним буду здороваться, — улыбнулась женщина, уверенная, что только так будет и не иначе.
