Я присел, ощупывая ноги, и вскрикнул от ужаса. Ниже колен я их совсем не чувствовал. Кожа превратилась в подобие древесного ствола. А у самой земли ноги расширялись, расходясь погруженными в почву корнями. Только эти корни не питали, а высасывали из меня жизненную силу. Сложно это объяснить, но я отчетливо ощущал, как вливается в почву сама моя жизнь, как сам я обращаюсь в хрупкую пустую оболочку.
Следовало немедленно что-то предпринять… Но что?! Что делать?! Главное, не паниковать. Бывали в ситуациях и похуже, попытался я себя успокоить. И тут же понял, что в подобную переделку попал впервые.
Я зашарил по одежде в поисках хоть чего-то, что сможет помочь, и внезапно наткнулся на свиток, лежащий в одном из потайных карманов. Будем считать, что мне повезло, решил я. Лишь бы он подействовал. Всюду полно подделок. Я развернул свиток. Руки дрожали. Пугала ожидающая меня участь в том случае, если заклинание не сработает.
— Вестернаа нестренаа акмиит куш, – прочел я громко. Свиток истаял в руках, рассыпался пеплом. Сработало!
В пещере разом просветлело. Справа открылся широкий проход, будто гигант отвалил от входа громадный валун. Я прикрыл глаза выпачканной черным ладонью, меня ослепили яркие солнечные лучи. Самое главное, что у меня снова были ноги.
А вокруг творилось страшное. Со вздохом люди опускались на каменный пол и затихали. Вскоре вокруг лежало множество неподвижных тел. Один только купец упал на четвереньки и силился подняться. Пока ему не удавалось.
Я проверил нескольких узников. Все они были мертвы. Даже тот, что одарил меня полным тоски взглядом. Судя по всему, жизнь в нем поддерживалась только темным колдовством, чтобы высосать из него все, до последней капли.
Я подошел к купцу:
— Ты сможешь идти?
Он сделал над собой усилие, поднялся с моей помощью, схватился за стену. Внешне он напоминал мертвеца, но я решил — идти сможет. Ради спасения собственной жизни люди способны на многое.
Хотя я тоже ощущал слабость и головокружение, помог ему выбраться наружу. Выход открылся на пологий горный склон, поросший низким ягодным кустарником. Купец бросился набивать ягодами рот. Я решил воздержаться.
У меня было немного времени, чтобы осмотреть пещеру, но и этого вполне хватило, чтобы понять — вся она исчерчена магическими символами — тут были и точки переноса, и руны могущества, и направленные стрелы, призванные обеспечить наше превращение. Готов поспорить, местные горы сплошь испещрены подобной мистической ересью, чтобы никто из людей случайно не нашел заброшенную пещеру и заключенных в ней жертв.
— Дастор из рода Фендальго, – представился купец, вытер ладонь об одежду и протянул мне. Рукопожатие у Дастора из рода Фендальго, несмотря на его плачевное состояние, оказалось крепким. – Спасибо, что не бросил.
— Не за что, – ответил я. По выражению его лица я понял, что, несмотря на благодарность, он по-прежнему таит в своем сердце обиду. Ну, конечно, ведь он считает меня разбойником, и думает, что отчасти это я виноват в том, что он попал в проклятую пещеру.
Я не собирался его разубеждать. Меня вполне устраивала репутация законченного негодяя.
— Не пойму, – проговорил я, вглядываясь в скалистый пейзаж, – зачем все это понадобилось Фантону? И как он проделал такое, черт побери? Тут нужна сила мага высшей ступени.
— Не знаю, – ответил Дастор, – только я чувствовал каждую секунду, как из меня уходит жизнь. Ничего страшнее я в жизни не ощущал.
— У меня те же чувства… Гляди, – я показал на горизонт, – мне только кажется, или там деревня?
С такого расстояния невозможно было различить, что именно я вижу — новые скалы или дома людей, но курящийся дымок указывал на то, что мое предположение верно.
Едва не падая, мы поспешили по горному склону вниз.
Нам повезло. Внизу оказалось поселение горцев. Нас приняли тепло. Гости бывали в селении нечасто. За новости из «большого мира» нас ожидала теплая похлебка из баранины и постель под крышей.
Через пару дней, когда Дастор достаточно окреп, один из местных взялся проводить нас до перевала, откуда рукой подать до Годора.
Купец обещал горцам, что не забудет их доброту — и все они будут щедро вознаграждены. Я пустых обещаний не давал. К тому же, я редко бывал при деньгах. Все мои деньги уходили на специальные нужды…
Возле Годора наши пути разошлись. Дастор Фендальго отправился восстанавливать положение богатого купца в обществе, я, как обычно, справедливость за его пределами. Я не расстроился, мне не нужны компаньоны, если намереваюсь кого-то убить.
В лавке магических безделушек, которых полно повсюду, приобрел несколько целебных зелий — больше там ничего не купить. Гильдия магов тщательно следит, чтобы никто не заполучил слишком большую силу, благодаря какому-нибудь свитку с заклятием или сотворенному черным магом порошку. Вроде звездной пыли, которая обошлась мне в целое состояние.
Магов можно понять. Если все станут творить волшбу, чего будет стоить их умение создавать из простых солдат атлантов, разве смогут они иметь такую власть над простыми людьми. Вот только в Годоре, и я знал это не понаслышке, за звонкую монету можно было из-под полы купить самые замечательные вещицы. Только плати деньги. К несчастью, мешок с золотом не пожелал перенестись вместе со мной в заброшенную пещеру. Поэтому все, что удалось раздобыть — мазь каменной кожи, да зелье силы. И то, всего лишь полуторное. В общем, одно оборонное снаряжение. А я намеревался атаковать.
У меня свои методы поиска нужных людей. Я никогда не полагаюсь на магию, гораздо надежнее развернуть сеть осведомителей. Найти преступника всегда проще, чем обычного человека. Слишком часто он оставляет след, заметный многим. Врага закона можно вычислить по почерку, по тому, как он ходит, с кем говорит, какие вещи покупает. А определить почерк и взять след не так уж и сложно для того, кто сам не раз принимал участие в разбойном промысле, и потому обладает чутьем на подобные дела.
Без ложной скромности могу сказать, никто быстрее меня не нашел бы Сапожника. Его следы обнаружились в Шамеле. Дом, где он обитал, стоял на берегу реки. Удушающая вонь нечистот мешалась с запахом застоялой воды. Поселиться здесь мог либо бедняк, либо тот, кому не нужно лишнее внимание. Хозяин дома, дряхлый старик, уверял меня, что постоялец хороший человек, вот только устроил в подвале склад обуви.
Через подвал я и забрался в дом Фантона. Поздно ночью, чтобы не вызвать интереса случайных прохожих. Сырость от реки просачивалась в помещение. «Аромат» буквально сбивал с ног. Всюду на полу валялись груды старой поношенной обуви. Сапожник жил здесь без малого двадцать лет. К тому времени я уже имел представление, как ему удалось так хорошо сохраниться. Я бы не дал ему больше тридцати.
