Он был не один, с целой свитой из четырех жилистых костоломов, прячущих глаза за солнцезащитными очками, напичканными боевой электроникой. Одет Капкан, как и во время прошлой встречи, был неброско, но элегантно – кремовые туфли без каблука, легкие полосатые брюки, фисташковая рубаха с коротким рукавом. Теперь становилось заметно, что на левом предплечье бандита есть татуировки – какие именно, Алексей рассмотреть не сумел.
Капканов подошел к перилам, ограждающим крыльцо подъезда, и лениво облокотился на них, уставившись куда-то вдаль. Со стороны могло показаться, что хозяин дома внимательно и заинтересованно наблюдает за ремонтом своего парка. Сухощавые телохранители, грамотно рассредоточившись по площадке, статуями замерли у него за спиной.
Ромыч, Покрышкин, Алексей и их конвоиры остановились у основания лестницы, глядя на хозяина особняка снизу вверх.
– Все чисто, Валерий Валерьевич, – мягко, с легким подобострастием отчитался Рома, оглядываясь на пленников, которым наконец позволили опустить руки. – Прикажете провести в дом?
– Не стоит, Роман, побеседуем здесь. Уж шибко погоды сегодня ночью чудны, не правда ли? Вы, Роман, надо заметить, свободны… Парней своих на ворота верните, а сами будьте неподалеку, если не в тягость, я позову…
Как и при первой встрече, голос Капканова гипнотизировал безбрежной властью, хранимой этим невысоким невзрачным человеком. Разница состояла лишь в том, что в предшествующий раз Валерий Валерьевич глаз не поднимал, а сейчас – наоборот, смотрел куда-то вверх, в ночное небо или на верхушки окружавших поселок сосен. Глаз, однако, это рассмотреть все равно не давало.
Лысый и его стрелки исчезли, словно средневековые японские воины-тени, оставив Покрышкина и Матвеева у подножия лестницы одних.
– Здоровья, господа, я вам желать не намерен, – на этот раз Капкан обращался к незваным гостям, – так что прошу перейти сразу к делу. Полагаю, вы отдаете себе отчет, что второй раз отсюда уже не выберетесь, какой бы цель вашего визита ни была?
У Матвеева невольно вздрогнули коленки, а Павел вдруг спросил такое, отчего Леша и вовсе чуть не грохнулся без чувств:
– Вашему сыну уже лучше, Валерий Валерьевич?
Тот вздрогнул, словно от внезапного удара, едва не взглянул Павлу в глаза, но смог сдержаться, по-прежнему наблюдая за кронами деревьев. Охрана, без слов уловившая смену настроения босса, дернулась вперед, чтобы покарать дерзкого. Но Капкан сделал легкий жест рукой, и церберы мгновенно утихли, вернувшись на свои места.
– Вы думаете, что я поверю в вашу невиновность и непричастность к болезни Артема только потому, что вы так безрассудно вернулись в мой дом? – гулко, словно говорил в пустую бочку, произнес Капканов, и Леша заметил, с какой силой тот сжимает мраморный край перил. – И потому вам хватает наглости и бестактности, чтобы интересоваться здоровьем моего сына, которого вы же и приковали к постели?
На какой-то момент Матвеев даже пожалел, что конвойные ушли – если сейчас он все же грохнется в обморок, его даже никто не придержит. Он заставил себя собраться, лихорадочно глотая скупую слюну, чтобы избавиться от звенящих пробок в ушах.
– Мы невиновны в болезни вашего сына, – Покрышкин отвечал мягко, но уверенно, опасно балансируя между верой в собственные слова и риском опрокинуть на себя котел кипящей смолы. – Но теперь мы знаем того, кто виновен в этом…
Капкан вздохнул, словно услышал что-то ожидаемое.
– В этом можно было не сомневаться, Павел. В этом мире каждая живая тварь пытается выжить, подставив под удар тварь другую, соседнюю. Не удивлен, что это происходит и в вашем случае. Любопытно одно – как вы смогли с такой помпой покинуть мой дом в прошлый раз? Но, надеюсь, я смогу узнать это в самые короткие сроки…
– Нет, Валерий Валерьевич. – В тоне Покрышкина блеснуло что-то такое, отчего Капканов вновь чуть не взглянул ему в лицо. – Мы не пытаемся подставить кого-то под удар. И честно расскажем вам, как покинули особняк, пытки не понадобятся. Но я хочу, чтобы вы поверили, что за это время нам действительно удалось отыскать того, кто виноват в болезни Артема. И, если это вам интересно, не только его. Мы нашли… человека, – решился он использовать это слово, – готового причинить сверстникам Артема еще много и много зла…
– Звучит глупо и неправдоподобно, – чуть скривился Капкан.
– Восьмилетний Роджер Уотсон, более известный под остроумным прозвищем Веселый, тоже звучал неправдоподобно. – Сейчас Павел был похож на солдата перед расстрелом – стоял прямо, высоко задрав голову, чтобы видеть своего собеседника, а руки сложил за спиной. – Но именно он, вернувшись с семьей из Малайзии после отпуска, сумел заразить неизвестной эпидемией сначала аэропорт Сиднея, затем весь город, а после уничтожить восемьдесят процентов населения материка. Правда не всегда похожа на покупку в супермаркете, Валерий Валерьевич…
Капкан взглянул вниз, но не на пленников, как того ожидал Леша, а куда-то в сторону, на газон. Казалось, он раздумывает, приказать ли немедленно грохнуть надоевшую парочку, принесшую его семье и дворцу столько бед, или же выслушать дальше. После минутного ожидания бандит облизнул губы, впервые выдав волнение.
– Продолжайте, Павел.
Леша со свистом протолкнул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Только настоящая власть никуда не спешит, и сейчас Матвеев был искренне рад этой простой мысли. Его шатало и мутило, но он старался держаться, беря пример с воистину гранитного шефа.
– Ваш сын стал невольной жертвой экспериментальной психотропной программы, тестирование которой проводилось на пользователях известной игры «Хроники Войны». Если вам знакомы понятия электронного зомбирования или управления подсознанием, вы меня поймете. – Покрышкин говорил уверенно и четко, словно готовил эту речь всю дорогу до коттеджного городка. – Его болезнь является последствием некорректного разрыва сеанса между испытуемым и транслятором, личность которого нам и удалось установить.
Желваки Капкана окаменели, теперь он неотрывно смотрел на обломки фонтана, расположенного в центре парка. Охранники бандита, словно собаки, почувствовавшие перемену настроения, но не понимающие ее, беспокойно переминались с ноги на ногу.
– Горе, постигшее вас, несравнимо ни с чем, – продолжал Павел, то смягчая, то усиливая напор, – но беда, несомая этим человеком в наш мир, может оказаться гораздо страшнее… Если программа пройдет окончательную стадию…
– Идемте в дом, – негромко приказал Капкан, резко разворачиваясь и отшагивая от перил, и Покрышкин запнулся на полуслове. – Роман?
