— В народном государстве науке предоставлена полная свобода, дабы каждый пользовался благами от открытий, совершенных под чутким руководством партии и ее Центрального Комитета, — громко отчеканил лейтенант.
— Конечно, — согласился ученый. — Но сегодня перед нами стоит сложный вопрос. — Дело заключается в том, что в ряде случаев в этих своеобразных журналах трудно определить, где кончаются факты и начинается вымысел.
Лейтенант непонимающе посмотрел на ученого.
— Не поймите превратно, — поспешил продолжить тот. — В этом заведении способны отличить правду от вымысла. Однако похоже, что американцы позволяют им накладываться друг на друга. Могу привести пример. Во время войны с Гитлером, когда союзники разрабатывали примитивное ядерное оружие, было сделано все возможное, чтобы сохранить проект в секрете. К ужасу органов безопасности, в один прекрасный день некий из таких журналов опубликовал вымышленную историю о применении ядерного оружия, содержащую достоверную техническую информацию. К преступному редактору журнала были отправлены агенты, дабы выяснить, кто из участников Манхэттенского проекта[35] проговорился. Тот в замешательстве дал им понять, что он не слыхал ни о каком проекте и что любая информация в его статьях известна каждому, кто читает научные журналы. В то же время другие агенты допрашивали автора, который также защищал свою невиновность.
— Обоих надо было расстрелять, — жестко сказал лейтенант.
Ученый прочистил горло.
— Возможно. Однако никто в мире не знает, о чем их там допрашивали, пока через несколько недель не объявили о Хиросиме. Надеюсь, вы меня поняли.
Он снова как бы в замешательстве провел слегка трясущейся рукой по волосам.
— Не думайте, что эти издания можно игнорировать. Их читали такие наши выдающиеся коллеги, как Эйнштейн и Ферми. Мы знаем, что фон Браун, работая над ракетами для Гитлера, выписывал их во время войны через нейтральную Швецию. Конечно, иногда известные американские ученые сами публикуют подобное под псевдонимами, иcпoльзyя; в качестве темы свои самые последние гипотезы. Один из них — Фред Хойл, астроном, экстраполируя факты в не то чтобы факты, пишет научнопопулярные произведения — иногда их называют научной фантастикой. А этот парень, ну, кибернетик, сегодня с утра я что-то немного медленно соображаю, как его — Норберт?.. Не то Вайнер, не то Винер — как-то так.
Он нахмурился, но, как будто решившись покончить со своими нескончаемыми заботами, расправил узкие плечи.
— Дело в том, что недавно, реферируя один из упомянутых журналов, машина откопала устройство, изобретенное, видимо, несколько лет назад неким Таркингтоном Перкинсом. Похоже, что изобретение положили под сукно. Его назвали психореверсоментатроном или — что проще — переключарой.
Ученый прокашлялся.
— У американцев удивительная привычка — даже самым сложным из своих устройств давать идиоматические названия. Видимо, поэтому ураганам, опустошающим их восточное побережье, они дают женские имена. Как бы то ни было, устройство предназначено для взаимного переключения разумов.
Сисакян был поражен.
— Вы хотите сказать, что по трансплантации органов они обошли наш ленинградский Павловский институт? Им действительно удалась пересадка мозга?!
— Нет-нет. Вы неправильно меня поняли, лейтенант. Если верить нашему реферату, для Таркингтона Перкинса хирургия — пройденный этап. Он не пересаживает мозг, а обменивает разумы между телами.
Это было явно выше понимания лейтенанта Сисакяна. Это было и выше понимания Анатолия Менделеева, внутренне он осознавал это и потому злился.
— Лейтенант, — сказал он резко, — мозг — это физическое тело, которое можно взвесить, измерить и так далее. Разум, или так называемая душа, или психика, — это совокупность сознательных и бессознательных действий, интеллекта или сознания, и тут дело обстоит гораздо сложнее.
Лейтенант по-прежнему имел озадаченный вид.
Менделеев по-стариковски сгорбился в кресле.
— Во всяком случае похоже, что устройство Перкинса предназначено для обмена разумов между телами и даже на больших расстояниях.
— Не может быть!
Ученый устало посмотрел на него. Молодой человек явно не так сметлив, как хотелось бы.
— Лейтенант, это та фраза, которую мы в Академии произносим все реже и реже.
— Но зачем понадобились мои услуги? Я…
— Лейтенант, мы не можем найти никаких письменных упоминаний о Таркингтоне Перкинсе. Однако хорошо известно, что в Америке научные открытия все еще иногда совершают одиночки, которые зачастую не имеют формально научного образования и работают в собственных любительских лабораториях и мастерских, гаражах, чердаках или подвалах. Здесь, в Союзе, это было бы, конечно, невозможно. Как бы там ни было, все, что удалось узнать об этом Перкинсе из нашего реферата, — это то, что он работает у себя дома, в Спрингфилде, где живет с женой Мартой. По-видимому, он посвятил свое время осуществлению различных проектов, которые в некотором роде могут показаться непрактичными. Дешевый заменитель воды, например, или попытка создания спиртного напитка, который не вызывал бы остаточных явлений, как при употреблении обычного алкоголя.
— Вы имеете в виду напиток, приводящий к состоянию, э-э, эйфории, но не вызывающий последующего похмелья?
— Ему это удалось лишь отчасти. — Академик посмотрел вниз на лежащий перед ним доклад. — Он назвал его «килогокла».[36] При употреблении он вызывает чувство меланхолии, причем растущее гораздо быстрее, чем количество выпитого.
— Тогда зачем его пить? — вновь вытаращил глаза лейтенант.
— Затем, что утром чувствуешь себя преотлично, жизнь бьет в тебе ключом, короче, имеют место все признаки опьянения.
Сисакян встряхнул головой, как бы стараясь вместить в череп только что услышанное.
— Возвращаясь к этому Перкинсу, — сказал он, — хочу уточнить. Вы сказали, что он живет в Спрингфилде. Если мои познания в американской географии меня не подводят, то там их несколько.
— По крайней мере одиннадцать, — расстроенно сообщил ученый. — Это будет частью вашего задания. Отыскать, в каком из них он живет.
— Моего задания!..
— Конечно, — нетерпеливо прервал академик. — Сисакян, вы что, не способны понять, чем все может обернуться? Подобное изобретение могут просто положить под сукно, как это уже не раз бывало с их планируемым моральным устареванием оборудования и прочим сумасшествием. Ведь обладая переключарой, богатый человек может жить вечно. Начав стареть, он просто переключит свой разум в новое сильное тело доведенного нищетой молодого человека, который продаст свою молодость за несколько лет богатой жизни в теле старика.
