Лара поглядывала на него со все большим и большим интересом.
А сам Стас несколько раз ловил себя на мечтаниях о другом мире, более чистом, светлом, где люди сражаются не за деньги, а за идеи, под дружбой понимаю! не деловой союз, а что-то другое, любовью не называют секс, где нет жестких законов Метрополии и ты волен сам выбирать дорогу…
— Можно плакать, — сказала Лара, — как видишь.
— Такое впечатление, что я попал в дом для умалишенных, — пробормотал Стас, глянул на пульт и едва не застонал.
На центральной консоли, напоминая раскинувшею крылья огромную бабочку, лежала книга. На темной обложке золотились крупные буквы: «Федор Достоевский. Записки сумасшедшего».
Проснулся Стас будто от толчка, несколько мгновений полежал, вслушиваясь в вой ветра за стенками и вглядываясь в заполняющий нутро «Гермеса» мрак, потом обратил внимание на то, что люк открыт, судя по тому, как отчетливо доносится звук.
Тревога кольнула сердце, заставила спешно выбраться из кресла. С гас влез в комбинезон, нащупал в кармане фонарик.
Снаружи оказалось не так темно, как в корабле, сквозь неторопливо ползущие облака там и сям просвечивали звезды, над самым горизонтом виднелся белесый лунный диск.
Антон стоял на коленях, взобравшись на ближайшую к «Гермесу» кучу обломков, и что-то бормотал. Когда он вскинул руку, Стас ощутил, как его охватывает морозцем: в ладони механик сжимал вибронож, достаточно большой и мощный, чтобы разрезать ствол дерева.
Вот только деревьев рядом не было.
Антон поднял руку еще выше, лезвие блеснуло. Стас рванул с места, под ногой громыхнул камушек, механик повернул голову, нож стремительно пошел вниз. Стас перехватил его в последний момент, сжал предплечье Антона, и они покатились по земле.
— Что ты делаешь, ежкин корень? — прохрипел Стас, вырвав нож из руки механика и усевшись на поверженного верхом.
— Пусти, — ответил Антон глухо, из левой руки у него выпала тонкая книжечка. — Я должен это сделать. Высшее служение человека есть смерть, а смерть добровольная и мучительная возносит погибшего к вершинам блаженства…
— Что за бред? — Стас встал, морщась от появившейся в голове боли, нагнулся и поднял книгу.
— Отдай! — Антон попытался прыгнуть прямо с земли, лысина его блеснула, но Стас отступил в сторону, и механик промахнулся.
— Вот уж нет! — Стас почувствовал, как от гнева начинает гореть лицо. — Книга освобождения? Истинное учение бессмертия? А ну марш в корабль! Быстро! А не то устрою тебе кровопускание, но не смертельное, а болезненное!
Даже в темноте было видно, как Антон побледнел. Он торопливо поднялся и принялся отступать к «Гермесу», не отрывая глаз от взбешенного командира.
— Книг он начитался! — рычал Стас, торопливо поднимаясь по трапу. — Да поимей меня горный тролль… тьфу!., если я позволю кому-нибудь из вас или себе еще раз перевернуть страницу! Подъем, мать вашу!
На последней ступеньке трапа Антон споткнулся и упал внутрь. Грохот удара смешался с воплем боли. В темноте зашуршало, раздался недовольный голос Наты:
— В чем дело? Спать не даете!
— Мы улетаем! Немедленно! — Стас обошел Антона и шагнул к пульту, нажатием сенсора включил свет. — И пока я буду высматривать окно между патрулями, вы должны вышвырнуть из трюма все книги!
— Что? — Лара поднялась на кровати, изумленно заморгала.
— Это приказ! — прорычал Стас. — Понятно?!
— Чего орать-то? — Толик вылез из-под одеяла, какой-то весь белый, дряблый и обвисший.
Стас сплюнул и отвернулся к пульту, вывел на экран данные сканеров пространства.
Кружащие вокруг Земли патрульные корабли не могут контролировать всю поверхность планеты, они оставляют двигающиеся «слепые пятна», где сопровождающий старт энергетический выброс останется незамеченным.
За спиной слышались недовольные голоса, шаги, затем переместились ниже, в трюм, но Стас не обращал на них внимания. Он работал, выискивая момент, когда наступит ближайшее «окно».
— Через тридцать три минуты, — пробормотал, закончив вычисления. — Должны успеть…
Полоса света из люка падала на развалины, виднелись суетящиеся люди, вытаскивающие из трюма охапки книг. Стас понаблюдал за ними несколько мгновений и принялся обшаривать рубку, заглядывая всюду: в личные шкафчики, под кресла, в уголки, где можно устроить тайник. Наверняка все отложили что-то для себя, нечто понравившееся, зацепившее душу…
Один томик шлепнулся на стол, второй, третий… Джеймс Хедли Чейз, Эрл Стэнли Гарднер — это заначка Толика, Гомер, «Песнь о Роланде» — Наты, куча книжек в мягких обложках с томными красавицами в объятиях суровых мужчин спрятана Ларой…
Расставаться с тем, что отложил сам, оказалось труднее всего: Толкиен, Фрэнк Херберт, Роджер Желязны. Стас ощутил, что отрывает кусок от самого себя, но решительно шлепнул эти книги в общую стопку. А затем ухватил и поволок все к люку.
— Что ты делаешь? — отчаянно выкрикнула Лара, когда он швырнул найденное в рубке наземь.
— Спасаю кое-кого от заразы, — ответил Стас. — Вы закончили?
— Да, — мрачно буркнул Антон.
— Тогда все на корабль. — Стас первым поднялся по трапу. В рубке подошел к оружейному хранилищу, набрал код доступа. Понаблюдал, как отъезжает в сторону бронированная крышка, и полез внутрь.
Ната отшатнулась, обнаружив командира с плазменным ружьем в руках.
— Ты сошел с ума! — губы Толика тряслись, глаза бегали.
— Нет, — Стас покачал головой. — Пока еще нет. Занимайте места, через десять минут стартуем…
— Зачем? Куда? — захлопала ресницами Лара.
— Домой. Мы нашли достаточно, чтобы окупить полет и пожить в свое удовольствие некоторое время. — Стас подошел к люку, прицелился. — А оставаться здесь смертельно опасно…
Сердце дрогнуло, но он уверенно нажал спусковой сенсор. Ослепительно-белый луч ударил в темнеющую неопрятным бугром груду книг, они вспыхнули жарко и весело, будто ждали этого момента.
— Не-е-ет! — гневный вопль вырвался сразу из четырех глоток.
— Да! — Стас повернулся, не опуская ружья. — Всем оставаться на местах!
— Зачем? Ну зачем? — спрашивала Лара, пока он шел к пилотскому креслу, закрывал люк и готовил корабль к взлету.
— Эти книги… — Стас нажимал сенсоры, вглядывался в появляющиеся на экране диаграммы. — Они опаснее сотни солярных бомб! Они делают нас слабыми, порождают странные мысли, сомнения в том, что незыблемо в традициях Метрополии… Лучше обойтись без них!
Он выглянул в иллюминатор, посмотрел на пылающую груду бумаги, где в алом пламени корчились и рассеивались черным пеплом страницы, нажатием сенсора активировал защитный экран.
