Антон, ругаясь про себя, начал высвобождать руки, благо тот, кто их связывал, сделал это без знания дела.
- Чекист-то очухался, - заметила Зинаида.
Вот язва приметливая.
- Знаю, - отозвался Толян и, повернувшись к Шепталову, спросил: - Больше не будешь за пушку хвататься?
Антон промолчал.
- Ты хоть знаешь, какой год на дворе? - осведомился Толян.
- Какой?
Толян назвал, после чего Антон почувствовал себя проколотым воздушным шариком, из которого стремительно выходит воздух. Вот тебе и выездной артист, вот тебе и маловразумительный жаргончик, вот тебе и ставшая такой диковинной набережная. Черт вас всех возьми. Чертяка вас всех забери. И что же теперь делать?
- И что же теперь делать? - пробормотал Антон.
- Сначала мы тебя помоем, - хихикая, сказала грудастая Зинаида. - И портяночки простирнём. А то дух от тебя, как от козла.
Вот же ж стерва занудливая.
======
Утром Антон был хмур и молчалив. Очень ему не понравился вчерашний разговор, затянувшийся до двух ночи. Толян, похмыкивая, вываливал такое, от чего волосы вставали дыбом.
Антону Шепталову было двадцать четыре, и из них три последних года были отданы работе в органах. Интересной, надо сказать, но трудной и несколько грязноватой работе. Почему грязноватой - потому что ради пользы дела частенько приходилось переступать через себя, через свои моральные принципы. Что имелось в виду? Вот что. Разве додумался бы когда-нибудь Антон дать в морду старому человеку? Да и в голову бы не пришло, каким бы пакостником старикан этот ни был. А тут совсем недавно довелось. До сих пор в глазах стоит этот седой профессор с разукрашенной синяками физиономией и расквашенным носом. Он ничего не говорил, он только печально и укоризненно смотрел на Антона, когда тот, зверея от безнаказанности, бил его. Почему, спрашивается, бил? Да потому, что старикан этот был враг народа. Потом, конечно, когда Антон охолодел, начала мучить неотвязная мысль - какой же он враг? Разве может быть у врага такой открытый, доверчивый взгляд? Ох, и напился же он тогда.
Ну и другие моменты были, о чем потом вспоминать было тошно, однако же всё это с лихвой перекрывалось тем, что город очищался от швали, от накипи, от всего того, что мешало двигаться вперёд семимильными шагами.
Ну и к чему в конечном итоге пришагали? Разве за это, черт побери, жизни отдавали? Чтобы жировали вот такие толяны?
Нет, Толян, в принципе, был неплохой мужик - простой, гостеприимный. Руки развязал, за то, что дал в морду, извинился, правда маузер не вернул по причине того, что, мол, ты, Антон, мужик с революционным запалом, напьешься - всех нас тут перестреляешь. И ведь, кстати, прав оказался. Когда рассказывал про нынешнюю житуху, Антона так и подмывало выскочить на улицу и посчитаться со всеми этими облеченными властью ворами, которые довели народ до ручки.
Даже Толян - и тот понимал, что имеет место громадный перекос, а потому уже протоптал пусть узенькую, но свою тропочку на запад.
"Растащили Россию, сволочи, - думал Антон. - По кирпичику растащили".
Была еще одна мысль, заставляющая ныть душу. Шепталов гнал её от себя - она, однако же, возвращалась. Мысль о том, что он находится в чужом времени, где ни денег, ни работы, ни угла своего нет. Прошлой ночью приютил Толян, может, еще на пару ночей оставит, а дальше куда? Хоть волком вой.
В гостиной он был один, стоял у окна и глядел на солнечную улицу, не видя её. Притопал Толян, уже принявший на грудь оздоровительную бутылку шампанского и поэтому подобревший, хлопнул его сзади по плечу, и когда Антон повернулся, сказал:
- Не переживай, кореш. Найдется и для тебя работенка, уж три сотни баксов в месяц всегда закалымишь. За сотню малометражку снимешь, а если достаточно будет комнаты, то еще меньше уйдет. Пока же с месячишко у меня поживешь, будешь хату мою сторожить. Будешь?
- Отдай ствол, - тихо, но веско сказал Антон. В цепные псы к этому самодовольному хмырю идти как-то не хотелось.
- Отдам, отдам, - отозвался Толян, осененный неожиданной мыслью. - Сядем-ка.
На кухне Буханкин затянул "Чубчик", Ремизова сказала что-то и захихикала.
Толян бухнулся в кресло, а Шепталов уселся на своё ночное ложе - ставший уже привычным диван.
- Стреляешь не хило? - спросил Толян и, встретив недоумевающий взгляд Антона, поправился: - Нормально стреляешь?
- С двадцати шагов в пятак попаду, - сказал Антон.
- На звук умеешь? На дыхание? С двух рук, как Таманцев у Богомолова?
- Могу, - ответил Антон. - Таманцев - знакомая фамилия.
- Ты его вряд ли знаешь, - сказал начитанный Толян. До того, как стать Толяном, он успел прочитать книгу Богомолова "В августе сорок четвертого", и образ лихого волкодава Таманцева пришелся ему по нутру. Потом читать стало некогда, да и не хотелось читать эту муру в глянцевых обложках, которую писали какие-то подонки. Прочитаешь такое - и как будто дерьма нажрешься.
А тут живой чекист, которого обучали те же, кто обучал Таманцева.
- Охранником ко мне пойдешь? - спросил Толян. - Тылы защищать. Чтоб ни одна сволочь в затылок не пальнула. Тут такса уже много выше. Заметь - никому еще не предлагал.
- Тебя, что ли, защищать? - пренебрежительно сказал Антон. - А ты что за персона?
- Та самая персона, кореш, которая тебя, дурака, в люди выведет, - отозвался несколько задетый Толян. - Без которой ты здесь бомжем подохнешь голоштанным, мелкой татью.
Поднявшись, он вынул из выдвижного ящика маузер и, держа за ствол, протянул Антону со словами:
- Держи свою пушку. Если согласен, другую купим, покруче. ПСС, например, или Дротик, или австрийскую СПП. Давай, давай, соглашайся, не упускай шанса.
В общем-то, как ни крути, он был прав. Деваться было некуда.
- Согласен, - вздохнув, сказал Антон...
В зале уже было чисто, остатки мониторов, годные на запчасти, убраны в кладовую, стекло в окне вставлено.
Юрок сидел у подключенного к Интернету компьютера, Кирилл - в стеклянном боксе на рабочем месте продавца. У витрины с розничным товаром стоял какой-то пацан, явно не покупатель, а так - ротозей. Но ведь не запретишь же смотреть, и денег за это не возьмешь. Вскоре пацан вышел.
На экране, вытеснив интернетовские новости, появилась вдруг красная крупная надпись: "Внимание - карлики!", - и Юрок, вытянув шею, впился глазами в монитор.
"Юзеры, - уже более мелко последовало дальше, - особенно торгующие техникой. В городе орудует шайка лилипутов, уродующих мониторы. Прочее они не трогают. Имеются жалобы от организаций (далее последовал список из пятнадцати организаций). Если в ваш магазин зашел лилипут, примите меры предосторожности".
