"Дипломат" был закрыт замком с трехзначным кодом.
– Не скажу, хоть на куски режьте! – заявил инспектор.
– Порежем, – сказал Мережко и вытащил штык-нож. Инспектор снова попытался сжаться в комок.
– Ну, хватит, нельзя же так! – укоризненно сказал Мороз. Мережко, не обращая на него внимания, подошел к столу и штык-ножом взломал замок чемоданчика. Полковник откинул крышку, и на пол посыпались карты – те листы, которых недоставало в сейфе.
Под картами около трети объема было выгорожено под трубку для связи с Главнокомандующим, а остальное пространство занимала плоская коробка с единственной красной кнопкой. Повисло молчание, потом кто-то спросил:
– Это что?
– Это пусковая кнопка конца света! – хихикая, сказал инспектор. – Если нажать, начнется Последняя Мировая Война.
– Сейчас специалист разберется, – сказал полковник и вызвал радиста.
Радист кнопкой не заинтересовался, а сразу взял трубку и начал отматывать изоленту, которой к ней крепилась коробочка с индикаторной лампой. Через минуту он смотал ее полностью, и коробочка отвалилась от трубки, с которой не была связана ничем. Радист отвернул два винта в крышке коробочки, открыл ее и заглянул внутрь.
– Все правильно, – сказал он, – неоновая лампочка и резистор. Если включить в сеть, будет гореть.
Потом приложил трубку к уху, послушал пару секунд и дунул в раструб микрофона. Тут же он отдернул трубку и принялся остервенело чесать в ухе мизинцем.
– Труба – она и есть труба, – сообщил он остальным.
– А это? – спросил полковник, указывая на кнопку. Радист пожал плечами и нажал ее – никто не успел и ахнуть.
Где-то в недрах коробки раздался звук, похожий одновременно на стрельбу, лай и чихание старого автомобильного мотора. Такой звук издает китайская игрушка, изображающая собой бластер, когда ребенок нажимает на спуск. У нее еще при этом мигает огонек на конце ствола – здесь тоже замигала лампочка, вмонтированная прямо в кнопку.
***
Все смотрели не командира и ждали, что он скажет.
– Едем назад, – сказал полковник. – Встанем обратно на запасный путь и разберемся. Всё, занимайте места согласно боевого расчета.
– Согласно расчету, – сказала Нина. Сказала негромко: подрывать авторитет командира она не хотела; но и оставить ошибку без исправления не могла.
Все двинулись по местам, и в этот момент в динамике громкой связи раздалось:
– Командир, воздух!
– Экипаж, воздушная тревога! К бою! – крикнул полковник.
Снаружи раздались взрывы, пока не очень близкие, и вой самолетных двигателей. Командиры подразделений бросились по местам. Ударила первая очередь из скорострельной зенитной пушки.
– Мережко, останься! – крикнул полковник, и лейтенант остался на КП. Кроме него, остались еще военврач и инспектор.
Полковник, прильнув к окулярам командирского прибора наблюдения, следил за самолетами.
– Звено штурмовиков, – сказал он. – Пошли на второй заход.
– Командир, это наши! – раздалось в динамике.
Звук двигателей нарастал. Полковник оторвался от прибора наблюдения, вскочил на стол и открыл люк в крыше вагона. Просунув голову в люк, не обращая внимания на разрывы, он смотрел на самолеты. Когда ведущий прошел над поездом, полковник успел разглядеть звезды на крыльях.
– Они что, не видят опознавательных знаков?! – спросил он, спрыгнув со стола. Снова уткнувшись в окуляры, он следил за самолетами.
– С боков, скорее всего, не видят, а сверху – может, закоптило? – предположил Мережко. В этот момент на КП вбежал радист с пулеметом, под которым висела коробка с лентой на двести пятьдесят патронов. Вскочив за спиной полковника на стол, он просунул ствол пулемета в люк и принялся стрелять в небо то короткими, то длинными очередями.
– Что ты делаешь?! – спросил полковник, очумело глядя на радиста. Тот не отвечал, продолжал стрелять.
– Материт летунов морзянкой, – сказал Мережко. – Может, хоть так поймут?
Трассирующие пули летели в вечернее небо, складываясь в сигналы азбуки Морзе: короткая очередь – точка, длинная – тире. Одна короткая очередь – буква Е. Длинная, три коротких – Б. Одна длинная – Т. Короткая, две длинных – В. Три длинных…
Полковник снова посмотрел в окуляры.
– Похоже, поняли, – сказал он. Головной самолет качнул крыльями, а затем звено, обогнув станцию по широкой дуге, ушло в ту сторону, откуда приехал поезд.
Пулемет за спиной смолк: кончилась лента.
Полковник взял микрофон, чтобы скомандовать отбой воздушной тревоги, но в это время в динамике раздался голос капитана Звягина:
– Вторая батарея, пожар в боевом отделении!
– Тушите первичными средствами! – крикнул в микрофон полковник. – Экипаж, все огнетушители – на вторую батарею! Машинист, сдавай назад к водокачке, ставь под гидрант.
Поезд тронулся назад, набирая скорость, но через несколько секунд внезапно резко затормозил.
– Командир, похоже, приехали, – раздался в динамике голос машиниста. – Путь разбит, две платформы сошли с рельсов. Дальше не уедем.
– Да и не поможет нам водокачка, – сказал Мережко, рассматривая станцию в окуляры. – Похоже, летуны первый заход делали не на нас.
Он уступил прибор наблюдения командиру, и тот увидел, что из пробитого бака водонапорной башни в нескольких местах хлещет вода, а насосная превратилась в груду кирпичей.
– Командир, огнетушители кончились, – сообщил из динамика капитан Звягин, и полковник понял, что пожар им не потушить.
– Экипажу покинуть поезд и выходить к станции, – скомандовал он. Потом, раскрыв, перевернул "дипломат" инспектора и вывалил на пол коробку с кнопкой. Она упала кнопкой вниз, и снова раздался звук игрушечного бластера.
Полковник переложил в чемоданчик документы и карты из сейфа, закрыл его и перевязал отрезком веревки, потому что замок был сломан. Потом посмотрел туда, где Мороз все это время успокаивал больного, и обнаружил, что военврача нет, а инспектора держит Мережко.
– Мороз убежал собирать свое хозяйство, – сообщил лейтенант.
– Пошли, – сказал полковник, и они втроем быстро двинулись к выходу.
***
Все собрались на платформе. Не хватало только лейтенанта Мережко и троих разведчиков из его взвода. Потом и они подъехали на ручной дрезине – она стояла на одной из двух платформ, что сошли с рельсов, перекрыв дорогу поезду.
– Подняли на всякий случай, – сообщил Мережко, – думаю, пригодится.
– Молодцы, я бы о ней не вспомнил, – похвалил полковник.
– Нина, я для вас прихватил одеяло, но нести его придется вам, – сказал военврач Мороз. Он протянул Нине одно из двух одеял, которые забрал с собой из поезда.
