Другие агенты — совсем другая история, но по крайней мере словам Хаямы можно было доверять.
Прежде чем выключить линию связи, Тацуя низко поклонился перед камерой.
◊ ◊ ◊
В тот миг, когда увидела лицо Тацуи, когда он приехал её забрать, Миюки широко открыла глаза от потрясения.
— Что-то случилось?
— Нет, ничего существенного.
Хотя он сразу же ответил, Миюки очень хорошо понимала, что это были лишь поверхностные слова, чтобы прикрыть положение.
— Онии-сама, не ранен?
Вдруг Миюки крепко Тацую обняла.
И это привело Тацую в замешательство.
— Нет, Миюки, пожалуйста, успокойся.
— Как же я могу! Этот «запах»... Онии-сама, ты дрался с Линой, да!? И не один на один, да!? Ты «пахнешь» как будто дрался против десяти человек как минимум!
Также как Тацуя мог использовать зрение, чтобы ухватить «информацию», Миюки обнаруживала «информацию» через касание. Однако Миюки была ещё более способной, она практически интуитивно могла использовать запах, чтобы получить знание. Хотя на Тацуе не было никаких следов ран, на нем остался «запах» битвы.
— Пожалуйста, немного угомонись.
Хотя следует восхищаться, что кто-то о нем волнуется, но невозможно будет поговорить, если она не успокоится.
— Ты должна знать, что никто не способен даже царапины на мне оставить.
Любой другой был бы, наверное, смущен его словами, но Миюки сразу поняла смысл.
Постепенно её волнение начало уменьшаться.
И через пять секунд она полностью успокоилась.
— ...Онии-сама, приношу искренние извинения за то, что так себя вела.
Сестра не только словесно извинилась, но даже её тело как-то приютилось в смущении. Тацуя не смог сдержать улыбку — наверное, он считал, что можно правильно ответить лишь улыбкой — и слегка покачал головой:
— Не беспокойся. Это ведь я заставил тебя поволноваться.
— Не беспокоиться... Конечно же, сестра будет беспокоиться за безопасность Онии-самы.
«Конечно?» — невольно у Тацуи в голове мелькнул вопрос, но он хорошо понимал, что высказать его — табу.
Это была не более чем мысль.
И вправду, беспокоиться за других естественно, но рвение Миюки было чуть-чуть нетипичным.
— Естественно, Лина никак не сможет тебя победить, сколько бы раз ни делала тебе вызов. Потому что никто в мире не победит Онии-саму.
Когда он наблюдал, как сестра изливает свои обычные горячие слова, самосознание Тацуи наблюдало за ней чуть холодными глазами.
Пока Миюки в него верит, он должен оправдать её ожидания, какой бы ни была цена. Эта мысль и впрямь существовала где-то в его сердце, понимание, рожденное как от решимости, так и от гордости.
Но, вместе с тем, его собственная объективность, которая не имела никакого отношения к этому пониманию, увидела, что это слишком опасно.
Если бы противником была не эмоционально незрелая шестнадцатилетняя девушка, если бы обе стороны дрались в полную силу, возможно в конце упал бы именно он.
Впрочем, даже если он не был отстранен от обязанностей, было бы ужасно, если бы такого рода пораженческое мышление стало его убеждениями.
Вот почему, более чем когда-либо, ему нужно было быть непреклонным.
— Пока ты меня ждешь, я ни перед кем не склонюсь.
Вот только такие слова казались немного излишними.
Или скорее он «излишне» выставил себя напоказ.
В уголках глаз Миюки показались слезы.
Видя, как Миюки мягко на него посмотрела, Тацуя понял, что сделал тактическую ошибку.
Тем не менее, он ну никак не мог забрать слова обратно.
Нет, даже если бы мог их стереть, эта ситуация была вне его контроля.
К тому же Миюки сейчас в состоянии, когда пыл её умерить не просто.
«...Что ж, всё же лучше, чем безжалостный допрос», — сознание Тацуи наполнилось оправданием.
◊ ◊ ◊
К тому времени как Лина вернулась в свою квартиру, уже настал следующий день. Более того, время было не прямо после полуночи, но намного позднее. По крайней мере солнце ещё не взошло, так что она могла себя немножко этим утешить.
Хотя всё оборудование было конфисковано, по какой-то необъяснимой причине Брионак остался при ней, так что личная безопасность не стала проблемой.
К сожалению, поскольку забрали устройство связи, она не могла вызвать машину, чтобы её подобрали.
Более того, поскольку всегда пользовалась электронной валютой, она не носила сумочку. И что ещё более важно, чтобы избежать любых расследований её боевой операции, она также не взяла личные вещи. Благодаря этому, даже двадцатичетырехчасовой общественный транспорт ей был закрыт, что заставило её весь путь домой пройти пешком.
Поскольку специализированный и общий CAD пропали, была недоступна также Магия Полёта и магия высокоскоростной подвижности. Ко времени, когда Лина, наконец, пришла домой благодаря периодичным техникам прыжков, она была практически на грани слез.
Если бы кому-то не повезло увидеть её такой, она бы машинально выстрелила Брионаком из-за непомерного стыда.
Благодаря биологической идентификации, Лине удалось зайти в квартиру без особых хлопот.
Она вздохнула с облегчением и тогда в ней поднялась ярость.
«Ты меня ненавидишь или что, Тацуя!?»
С объективной точки зрения у Лины была гора причин на него жаловаться. Тем не менее, большинство из них были эмоциональными. Но, в конце концов, благодаря военной подготовке, она прорвалась через эти чувства и вспомнила свои приоритеты.
Во-первых, она открыла связь к командному центру. Однако как бы ни подавала сигналы, ей не удалось получить ответа.
Спина Лины покрылась холодным потом. Чтобы развеять в сердце темное предчувствие, Лина отчаянно покачала головой.
Она снова попыталась связать с командным центром с помощью устройства связи в своей комнате. Ранее в ней ещё ютилась надежда, что «сигнал не проходит», но когда повторно позвонила, надежда замерцала и умерла.
«Что случилось с полковником?» — невольно подумала Лина.
Она быстро подобрала CAD и другое оружие, сказала себе встряхнуться, затем прыгнула с балкона в ночное небо.
Её пункт назначения был прямо впереди — небоскреб, в котором разместился их секретный командный центр.
К тому времени, как она обнаружила, что место заброшено, уже прошел час как она начала скрупулезный поиск.
◊ ◊ ◊
Следующее утро.
В новостях по телевизору сообщили, что в японских водах был найден небольшой корабль USNA и спасен Военно-морскими Силами Японии, корабль был оставлен дрейфовать из-за механической поломки.
Однако в новостях забыли упомянуть, как на борту оказался высокопоставленный офицер посольства в Токио.
Кроме того, в этот день переведенная в Первую Школу красивая ученица продолжала болеть.
