— Как стало известно, что Мтагари — резидент? — спросил я. — Вы абсолютно уверены?
— Оказалось, что ниточка тянется от людей Арафата. Год назад некая Джейн Митчел, находясь в Ливане, была завербована палестинцами. Окончательно это подтвердилось здесь, когда она встречалась с профессором Мтагари. Наши люди и опергруппа разведки вашего ближневосточного союзника взяли ее под жесткое наблюдение.
— Что за чушь? — сказал я. — Джейн Митчел.
— Ваша близкая подруга. Не хочу вас огорчать, подполковник, но несомненно имела место тщательно подготовленная операция, направленная против вас. Вы же опытный разведчик, прекрасно знаете, на что способны палестинцы и гванеронская разведка… Смотрите — Мтагари!
Из-за поворота показался бедняга профессор, он шел в нашу сторону, листал на ходу какой-то журнал, и я знал, что сейчас произойдет: из-за угла вывернется черный лимузин, в котором, вероятнее всего, будет сидеть Доран с Крэгом, и едва слышно хлопнет выстрел.
Из-за угла вывернулся черный лимузин, но вместо свистящего хлопка бесшумного пистолета затрещала автоматная очередь… Я увидел поодаль на тротуаре парня в кожаной куртке, с прижатым к животу коротким автоматом; протрещала вторая очередь, черный лимузин вильнул и врезался в витрину магазина, раздался истерический женский визг, и возле профессора резко затормозил голубой «корвет». Двое молодчиков заломили профессору руки и швырнули его в машину, следом прыгнул парень с автоматом, и «корвет» унесся, отчаянно визжа тормозами на поворотах.
— Чистая работа, — сказал полковник. — Резидент Гванеронии в руках разведки вашего ближневосточного союзника. Насколько мне известно, они хотят сегодня убрать и Джейн Митчел… Мистер Грэм!
Я был уже за рулем. Визжали тормоза, на поворотах машину заносило, сзади взревела полицейская сирена, и в голову мне лезли самые разные воспоминания — что Джейн в прошлом году действительно летала в Бейрут, я читал ее репортажи, что с профессором Мтагари, крупным химиком, что-то там эпохальное синтезировавшим, она встречалась несколько раз, что это она, несомненно, была «неустановленным лицом женского пола» из рапорта Бэйба, что Бэйб появился в нашем городе всего две недели назад, Джейн улетала куда-то, у меня не было случая их познакомить, и он не знал ее в лицо, что разведка нашего ближневосточного союзника не церемонится, когда речь заходит обо всем связанном с палестинцами… Но вряд ли даже они рискнут среди бела дня врываться в редакцию, засада наверняка устроена у нее дома. Я достал пистолет из отделения для перчаток и сунул его в карман пиджака.
На третий этаж я влетел за три секунды. Дверь квартиры Джейн была распахнута настежь, пол устилали листы бумаги и разбросанные вещи, все было перевернуто вверх дном. Я схватил телефон и набрал номер.
— Моран слушает.
— Эл, это Грэм! — крикнул я. — Немедленно все резервные опергруппы к зданию «Глоб»! Да, моим именем. Оцепить редакцию, ищите парней из тех двух групп! Передай Дику и Логану — пусть поднимутся в здание и охраняют Джейн!
— Откуда ты знаешь? — закричал он в ответ, едва я остановился перевести дух.
— Что? — я похолодел.
— Какой там, к черту, Логан? Их обоих только что застрелили, изрешетили всю машину! У «Глеба» полно полиции. Что происходит, Патрик? Райли объявил боевую тревогу — кто-то застрелил Дорана с Крэгом, у нас перехватили профессора! Патрик, тебе немедленно нужно в управление, приказ Райли!
Я ударил по рычажку и набрал другой номер.
— Джейн Митчел слушает.
— Где ты? — крикнул я.
— Что за вопрос? У себя, разумеется.
— Кто у тебя там?
— Никого.
— Закрой дверь, запрись на ключ. Никому не открывай, только мне, слышишь?
— Патрик, ты в своем уме?
— Запри дверь! — закричал я. — Где ты сейчас стоишь?
— У окна. Там на стоянке что-то случилось, полно полиции.
«Недостроенное здание какой-то конторы против редакции», — вспомнил я и закричал:
— Немедленно отойди от окна!
— Послушай, Патрик…
Я услышал звон разбитого стекла, резкий свистящий хлопок, короткий вскрик и стук упавшей трубки, я кричал, никто мне не отвечал, и я знал, что никто не ответит. Мне не нужно было объяснять, на что способны дальнобойные винтовки с глушителями и оптическими прицелами.
«Уберите его», — равнодушно сказал Райли, и кого-то пристрелили за городом. Сколько раз я сам небрежно бросал: «Убрать его!», и мне отвечали: «Есть, сэр!»? Причем исполнителю приказа не было нужды и даже категорически запрещалось думать, в чем провинился объект, из каких соображений его следует убрать и кто он вообще такой — решало всегда начальство.
Я придумал Гванеронию настолько хорошо, что наш европейский союзник поверил и бросился хлопотать о своей доле нефти, а наш ближневосточный союзник, идя по моим стопам, выдумал гванеронс-кого резидента и палестинского агента, и опять-таки в том, что произошло, не было ничего необычного — они стреляли и подкладывали бомбы и в Париже, и в Осло, и в Бейруте, и где-то там еще.
— Мистер Грэм, ваш поспешный отъезд… — раздался голос выпускника привилегированного колледжа.
Я выстрелил, еще раз и еще. Переступил через него и вышел из разгромленной квартиры. Время, когда мы были пилотами бомбардировщиков, прошло, да и было ли такое вольготное время? Кто нам сказал, что такое время возможно?
Двойник
— Все-таки ты зря пристрелил этого типа, — сказал Райли. — Ну ничего, мы все это оформим надлежащим образом, он у нас, как миленький, станет очередной жертвой коварной гванеронской разведки, свеженьким павшим за демократию героем. В квартиру уже повезли газетчиков.
— Молчи, сволочь, — сказал я, и он замолчал. — Господи, Тэд, что же мы с тобой наделали? Нас затянуло в шестерни нашей же сказки. И перемелет в порошок, понимаешь ты это или нет? Мы уже не существуем…
— Не паникуй, — сказал Райли. — Все образуется. Лучше послушай последние новости. Части Мукиели на подступах к столице. Ему выделено оружия еще на десять миллионов, и покупатель у меня есть.
— Одного не пойму, — сказал я, — этот Блен, или как его там, говорил, что они послали в Гванеронию группу офицеров связи.
— Ты думаешь, только мы с тобой такие умные? Уверен, у них творится то же самое — кто-то кропает донесения из Гванеронии на собственной даче и кладет денежки в карман, а олухи вроде покойного Бленгенторна рискуют головой. Вот что, садись-ка за отчет. Шеф требует, президент постоянно интересуется гванеронскими делами.
— Не могу, — сказал я. — Ничего не могу.
— Я все понимаю, Патрик, — сказал Райли, — но что делать, ты на службе.
