– Кто-кто. Феанор, конечно.
– Истину глаголет отрок сей, – провозгласил Гордон, вознося перст к потолку с видом священника, уличившего послушника в воровстве, и вынудившего сознаться. Но самая зловредная пылинка выбрала именно этот момент, чтобы забраться в нос Гордону, и он громогласно чихнул, испортив все впечатление. – Апчхи! Точно, Феанор. Так, а потом камушки Феанора сыграли весьма важную роль в истории этого мира. Можем ли мы их украсть, например, до истории Берена и Лучиэнь? Нет, не можем. Да, Василий, не скажешь ли ты мне, где сейчас находятся Сильмариллы?
– Один вроде, в море, второй – в Ородруине, а третий…, – Василий задумался. – Его Эарендил увез на запад, в Валинор.
– Почти правильно, – сурово кивнул Гордон. – Но второй камень не в Ородруине, а в недрах земных. Какой момент тебе кажется удобным, чтобы добыть их?
– С небесным камнем не знаю, что и предложить, – Василий с сомнением поскреб макушку. – А другие два – прямо перед тем моментом, когда один попал в воду, а другой – в землю.
– Так-так, интересно, и что же это за момент?
– Отобрали Сильмариллы у Моргота в войне гнева. У Эонвэ, глашатая Манвэ, нам их не отобрать. А, постой-ка, ведь это сыновья Феанора, Маэдрос и Мэглор, выкрали их у Эонвэ! И уже от них камни попали в пучину морей и земные недра!
– Блестяще! – Гордон похлопал Василия по плечу. – Отправляемся немедленно. В Белерианд, в последние дни Войны Гнева.
Комната для отправки в доме Ондула оказалась почти такой же, как у Гордона, только стены – из бревен. Оказался у Ондула и запас книг, посвященных Средиземью, причем вполне земных авторов. Можно было отправиться в мир Перумова, самого Толкиена, Еськова, даже в «Черную книгу Арды». Но Гордон возложил на пюпитр, естественно, «Сильмариллион», что повествует о Войне Гнева. И вновь разверзлась перед Искателями розовая бездна, и вновь был бег по извилистым кишкам мироздания.
Когда они высадились, над миром стояла ночь. Но звезды здесь сверкали совсем иные, чем над Андуином. Ночь не была темной, горизонт на севере периодически разрывали огненные вспышки, словно там били и били в землю огромные молнии. Оттуда доносились глухие удары, земля вздрагивала.
– Добивают Морготовых прислужников, драконов там, барлогов, – ежась на довольно свежем ветру, сказал Гордон. – Я целился на Сильмариллы, так что камни где-то рядом, – Гордон потянул воздух носом, словно собака. – Ага, дымом тянет оттуда, значит лагерь Эонвэ в той стороне.
– Идем? – предложил Василий.
– Не торопись. Сначала одень то, что у тебя в мешке.
В мешке, к безмерному удивлению Василия, обнаружился прибор ночного видения, снабженный, кроме всего прочего, возможностью увеличения.
– Иди медленно, осторожно, – поучал Василия Гордон, сам одевая такой же прибор. – У эльфов слух и зрение тонкие. Сейчас война. Заметят – сначала истыкают стрелами, а потом доказывай, что ты не беглый орк.
Одели приборы. Мир сразу приблизился, стал крупнее, ярче. Но зато очертания предметов слегка смазались. Гордон шел первым, но Василий, как ни вслушивался, не мог услышать звука его шагов. Сам же Василий ломился сквозь лес, словно бык через тростники, по выражению Гордона. Все время подворачивались какие-то ветки, листья, под ногами что-то чавкало. Деревья так и норовили впиться в лицо длинными костлявыми руками. Василий взмок, устал, и только на одном упорстве шел за Гордоном, что бесшумно скользил среди теней, как привидение.
В тот миг, когда в ногу Василию впился особо колючий сук, и он уже собирался высказать все, что думает о суке в частности, и вообще обо всем походе, как Гордон цыкнул тихо, но так выразительно, что Василий стих и заглотал крик.
Впереди, за холмом, различимые сквозь ветви, сияли костры лагеря эльфов…
Полночи просидели Искатели в кустах. Василий промок, замерз и проклял все на свете, и себя в частности, за то, что ввязался в эту затею. Ругался он про себя, ибо ругаться в полный голос, полноценно облегчая душу, ему не дал бы Гордон. Да и эльфы были недалеко, а познакомиться с тем, насколько остры и точны их стрелы, Василий не хотел. Развлекались Искатели тем, что Гордон демонстрировал Василию содержимое мешка:
– Так, – говорил американец, доставая легкий водолазный костюм с ластами, баллоном и всем необходимым. – Знаешь, что это?
– Знаю, – оторопел Василий.
– Не разевай рот, а то ворона влетит, – мерзко захихикал Гордон. – А догадываешься, зачем он тебе?
– Нет, не догадываюсь, – и рот Василия распахнулся еще шире. Теперь в него вместилась бы не только ворона, но и средних размеров орел.
– Дело вот в чем. Сегодняшней ночью, или следующей, но скорее сегодня, на лагерь Эонвэ, где сейчас два Сильмарилла, нападут сыновья Феанора, Маэглор и Маэдрос. Нападут, выполняя клятву, данную ими еще вместе с отцом на Заокраинном Западе.
– Это я знаю. Камни они захватят, а Эонвэ велит отпустить похитителей.
– Правильно, – кивнул Гордон, упрятывая костюм обратно в мешок. – Каждый из братьев возьмет по камню, и Маэдрос с Маэглором разойдутся в разные стороны. Но Сильмариллы будут жечь руки сыновьям Феанора, и они, сойдя с ума, выбросят камни. Старший брат – Маэдрос, в недра земные, а Маэглор – в пучину моря. Так что нам вскоре придется разделиться. Ты, вместе с этим чудом враждебной техники, – Гордон похлопал по мешку, по тому месту, где топорщились баллоны акваланга. – Пойдешь за Маэглором. И будешь следовать за ним до тех пор, пока он не избавится от камня. Остальное – дело твоего умения плавать под водой. Дабы хранить камень, я захватил вот это, – на свет звезд появился контейнер светлого металла с хитрым запором. – Титановый сплав, прочен и легок. И также, что важно, непроницаем для всех видов излучений. Кто знает, отчего эти камушки светятся? Лучше не рисковать, – руки Василия коснулись холодной поверхности, он отметил тяжесть контейнера, и сам убрал его в мешок. – А я пойду за старшим из братьев. Мне придется перехватывать камень на пути к огненной бездне. Встретимся здесь, на этом холме. Воинство Эонвэ уйдет через день после нападения сыновей Феанора, и тут станет тихо. Наша погоня займет не меньше двух суток. Ты как, ориентироваться на местности обучен?
– Конечно, обучен, и даже без компаса, – не без гордости сказал Василий. Но Гордону на гордость Василия, похоже, было наплевать.
– Теперь ждем, – сказал он, и устроился поудобнее, глядя в сторону костров.
Полночи пролежали в молчании. Звезды заметно сдвинулись, перекатившись по черному дну огромной небесной чаши. Тишина не нарушалась ничем, не считая редких птичьих и звериных воплей. Северный горизонт продолжал полыхать, зарницы вставали огромные, разноцветные, и судорожно вздрагивала земля под шагами невидимых гигантов. Василия все сильнее и сильнее тянуло в сон, и дабы не заснуть, он пристал к Гордону с вопросами:
