Я невольно содрогнулся.
— Надеюсь, хотя бы детишки по-своему милы?
Майра весело ухмыльнулась и покачала головой.
— Да нет, не особенно.
— Что ты думаешь о них, как о публике?
Ее улыбка полиняла.
— Трудно сказать. Ск’ррли, конечно, любят музыку, но… Я не уверена, что Дорково меню придется им по вкусу!
— Ну что ж, нас освищут, вот и все, — легкомысленно заметил я, пожимая плечами, но Майра снова нахмурилась.
— Знаешь, Мо, эти существа не привыкли сдерживать свои чувства. Я видела, как один ребенок отнял у другого мрр’ххг — и что, по-твоему, сделала его мать? Сказала «нельзя» и шлепнула по ручке? О нет, она ухватила дитя за руку и отодрала от нее пару клешней!
Я чуть не захлебнулся чаем.
— Как?!
— Эдвина, которая исполняла роль гида, говорит, что они со временем отрастут, а туземцы твердо убеждены, что новые клешни не станут хватать чужое. Повторяю, аборигены удивительно непосредственны. Если мужская и женская особи понравились друг другу, они немедленно начинают совокупляться. Если ск’ррли рассердился, он сразу бросается в драку. В общем-то они, как бы это выразиться… несколько склонны к насилию.
— Значит, если ск’ррли не понравится наше выступление…
— Они могут сообщить нам об этом, — заключила Майра, серьезно глядя мне прямо в глаза.
Должно быть, то был тихий шепот кельтской струйки ее крови, несущей в себе полузабытый дар предвидения!
Облачаясь в концертные костюмы, мы, как водится, параллельно поглощали импровизированный ужин, и мне не представилось возможности поговорить с Рюбом, покуда шаттл не поднялся в воздух. Впрочем, тот пропустил предостережение мимо ушей, предвкушая новую встречу со счастливо обретенной подружкой и будучи не в силах мыслить какой-либо частью своей анатомии, расположенной выше пупка.
Мы прибыли сразу после заката и приземлились на грунтовой площадке позади посольства. Окружающую здание болотистую равнину освещали многочисленные факелы и костры, на которых готовилась пища. В воздухе витал неожиданно соблазнительный запах поджаривающихся мрр’ххг.
Майра информировала нас с Рюбом, что туземцы жарят мрр’ххг только по самым торжественным случаям.
Например, при объявлении войны. Или на поминках.
Великий человек лично встретил нас на посадочной площадке, благоухая парами джина и щедро распространяя свой обычный антишарм. Осмотрев всю троицу с ног до головы, он признал наши костюмы приемлемыми и, развернувшись с горделивым видом, устремился куда-то вперед, приказав жестом следовать за ним. Испустив тяжкий коллективный вздох, мы подняли свои саквояжи и пристроились гуськом за его спиной.
Мы протрусили вслед за ним по лабиринту, вычерченному на посольском полу. На ходу Дорк то и дело швырял персоналу взаимоисключающие распоряжения, оставляя в кильватере вытаращенные глаза, отвисшие челюсти и впечатляющую коллекцию малопристойных жестов.
С парадной стороны посольства была пристроена двухметровой высоты сцена. По причине туземного предубеждения против стен там не было ни задника, ни занавеса, и все же я не могу не признать, что Дорк с честью выпутался из затруднительных обстоятельств, сотворив нечто такое, чего ск’ррли отродясь не видывали.
Разноцветные лампы бросали на сценическую площадку яркие пятна, а передняя часть платформы, искусно задрапированная официальными оранжево-черными флагами ВЗДС, была увенчана внушительными канделябрами, увитыми гирляндами местных цветов. Флора Ск’ррл по большей части насекомоядна, так что все эти пышные гирлянды и букеты непрестанно трепетали и извивались, отлавливая и пожирая привлеченную светом мошкару. Майра была просто очарована столь оригинальным образчиком декораторского искусства.
Посреди сцены возвышались три жестких стула и доставленный из кабинета Дорка резной трон.
По традиции на посольских приемах разносят шампанское, но алкоголь не совместим с обменом веществ ск’ррли. Однако же какой-то наблюдательный стюард обнаружил, что они весьма неравнодушны к Юмми-Бумми (вы наверняка знаете эту приторную липкую гадость, получаемую разведением сухого порошка в воде) и даже слегка прибалдевают от пронзительно-химического вкуса, цвета и запаха. Сооруженный по приказу Дорка фонтан извергал сей напиток галлонами: взлетающие в воздух струи опадали в огромный стеклянный резервуар, вокруг которого возбужденно толпились жаждущие туземцы.
Сцена оказалась достаточно высокой, чтобы позади нее образовался столь редкий на Ск’ррл оазис приватности. Остановившись в этом укромном уголке, Дорк требовательно вопросил:
— Вы ведь готовы сыграть «Времена года», не так ли?
Как будто мы притащились сюда с инструментами и в полной оркестровой униформе, надеясь перекинуться в преферанс.
— Мы готовы, — ответил я умиротворяющим голосом. — Оста-лось только распаковать инструменты и пюпитры. И кстати, было бы неплохо, если бы кто-то из ваших сотрудников помог установить акустическую систему.
Дорк немедля вознегодовал.
— Но мы уже поставили свою!
Я постарался сдержать снисходительную улыбку.
— Видите ли, наша система чуть-чуть получше, и кроме того, она уже подстроена под наши инструменты.
— Ну как хотите, — и он небрежно щелкнул пальцами, призывая топтавшуюся неподалеку сотрудницу — весьма привлекательную женщину в весьма откровенном наряде.
Обожающий взгляд, который красотка бросила на Рюба, сказал мне о том, что они отнюдь не чужие. Рюб, со своей стороны, изо всех сил телепатически внедрял в ее мозг пылкое сексуальное влечение. За этим увлекательным занятием парочка совсем позабыла о Дорке, и тот раздраженно рявкнул:
— В чем дело, Торнтон? Сюда!
Я шагнул вперед и мягко произнес, вручая Соникастер Клипш-Кляйнмана:
— Не могли бы вы взять эту штуку и поставить на сцену? В центре рампы и серебряным логотипом в сторону публики?
— Да, конечно, — пробормотала красотка, прижимая черный матовый диск акустического устройства к умопомрачительному декольте. Глаза ее рассеянно скользнули мимо меня и вновь приклеились к Рюбу.
— Ну же, Торнтон! — взревел посол.
— Да, сэр. Конечно, сэр. — Она одарила Рюба очередным знойным взглядом и нехотя удалилась, томно повиливая бедрами.
Дорк отвернул кружевной манжет и сверился с массивным золотым хронометром.
— Начинаем через пять минут. Но прежде мне надо урегулировать кое-какие детали… А потом мы покажем этим дикарям, что такое настоящая культура!
Едва он успел отойти, как перед нами материализовался стюард, толкающий тележку с прохладительными напитками. Проводив посла глазами, парень ухмыльнулся, сжал кулак, выставив вверх большой палец и выразительным жестом изобразил, что опрокидывает стаканчик. Потом он сгрузил на ближайший столик поднос с бокалами, соками и минеральной водой, лихо подмигнул и покатился дальше.
