— Но есть и другие! Не может быть, чтобы больше никто не раскрыл этот секрет.
— Возможно. Ученые, занимавшиеся бионаукой, не слишком торопятся выходить из подполья. Они не уверены, что человечество готово простить их
— даже теперь, когда прошло несколько десятилетий после окончания последней эпидемии.
— Останьтесь, подождите немного! — Вили отчаянно пытался придумать причину, которая могла бы убедить Пола. — Если вы уйдете, то никогда больше не увидите Эллисон. Я думал…
— Ты думал, что я любил Эллисон и что моя ненависть к Власти связана с этой потерей. — Голос Пола стал совсем тихим. — Ты прав. Вили, но никогда не говори ей! То, что она до сих пор жива и выглядит именно так, как в моих воспоминаниях, самое настоящее чудо, о котором я и мечтать не мог. Однако именно из-за нее я хочу уйти, и как можно быстрее. Мне больно каждый день видеть ее; она хорошо относится ко мне, но я для нее незнакомец. Человек, которого она знала, умер, в ее глазах я вижу лишь жалость. Я должен бежать от этого.
Он замолчал.
— И еще одно… Вили, « думаю о Джилл. Потерял ли я ту, что и в самом деле была моей? Когда, я приходил в себя после сотрясения мозга, меня преследовали совершенно безумные сны. В них Джилл отчаянно пыталась вернуть меня к жизни. Она казалось такой же реальной, как и все остальные.., и гораздо более заботливой. Но программа не может быть разумной; мы еще очень далеки от столь мощных систем. Никто не жертвовал ради нас жизнью…
Выражение глаз Пола превращали его последнюю фразу в вопрос.
Этот вопрос занимал и Вили — с того самого момента, как Джилл заставила его выскочить из вездехода. Он хорошо знал Джилл, почти девять месяцев пользовался ее программами. Ее проекция сидела рядом с ним, когда он болел; она научила его симбиотическому программированию. Вили всегда считал Джилл своим близким другом. Теперь он пытался представить себе, какие чувства связывали с ней Пола. Он вспомнил истерическую реакцию Джилл, когда Пол был ранен — она исчезла из сети на несколько долгих минут и вернулась в самую последнюю секунду, чтобы спасти Вили. Джилл была сложной программой, настолько сложной, что все попытки ее продублировать обречены на неудачу; часть ее «личности» сформирована в результате долгого общения с Полом.
И все же Вили находился внутри программы, знал пределы ее возможностей и ее ограничения. Он покачал головой.
— Да, Пол. Наверное, придет время, когда мы создадим достаточно мощные системы, но… Джилл всего-навсего компьютерная м-модель…
Вили твердо верил в то, что говорил. Только вот почему у них на глазах слезы?
Молчание тянулось бесконечно долго — двое людей думали о любви и жертвенности. Наконец, Вили отогнал от себя странные мысли и посмотрел на старика. Если Пол и раньше чувствовал себя одиноким, каково же ему сейчас?
— Я пойду вместе с вами! — Вили сам не знал, просит он или предлагает что-то своему другу.
Нейсмит покачал головой и будто вернулся в настоящее.
— Я не вправе запретить тебе, но надеюсь, что ты передумаешь. — Пол улыбнулся. — Обо мне не беспокойся. Я не смог бы прожить долго, если бы все время оставался таким сентиментальным дураком. — Вили, ты нужен здесь,
— продолжал Нейсмит. — Предстоит сделать еще очень много.
— Да, наверное. Ведь Майк останется — ему надо будет… — Вили замолчал, увидев выражение лица Пола. — Нет! Неужели и Майк?..
— Да, хотя и чуть позже. Сейчас Майк не очень-то в почете. Конечно, в конце он нам помог, наверное, мы без него и не справились бы, но Мастеровые узнали о том, что Майк сделал в Ла-Джолле. Да и он сам не забыл об этом, ему трудно жить с такими воспоминаниями.
— Поэтому он решил от них убежать. — Ион тоже.
— Не просто убежать — ему предстоит кое-что сделать. Во-первых, Джереми. Из документов, которые мне удалось найти здесь, в Ливерморе, я могу с точностью до дней определить, когда он выйдет из стасиса. Это произойдет почти через пятьдесят лет. Майк хочет выйти из стасиса за год до этого. Помнишь, перед тем как их накрыло пузырем, Джереми стоял у выхода на берег. Он может погибнуть под обвалом, когда пузырь лопнет. Майк проследит, чтобы этого не произошло.
— А еще через два года разорвется пузырь, в котором находится ливерморский генератор, — продолжал Пол. — Майк намерен находиться в этот момент там. Среди прочего он надеется спасти Деллу Лу. Ты ведь знаешь, что без нее мы бы проиграли. Мирная Власть практически одержала победу — и все-таки решилась на свой безумный план уничтожения всего живого. Мы с Майком пришли к выводу, что именно Делла их остановила и закатала в пузырь ливерморский генератор. Ей будет грозить смерть в первые минуты после того, как они выйдут из стасиса.
Не поднимая глаз, Вили кивнул. Он по-прежнему не понимал Деллу Лу. В некоторых отношениях она была более сильным и жестоким человеком, чем все, с кем ему приходилось иметь дело в Лос-Анджелесе; а с другой стороны… Да, пожалуй, немудрено, что Майк к ней не равнодушен — даже после всего, что Делла Лу совершила.
— Как раз в это время я собираюсь вернуться. Вили. Многие люди этого не понимают, но война еще не окончена. Враг потерпел поражение в решительном сражении, однако сумел ускользнуть вперед по времени. Нам удалось зафиксировать большинство их пузырей, но Майк предполагает, что должны существовать и другие, спрятанные под землей. Возможно, они лопнут одновременно с ливерморским, а может быть, позже. Выходит, в будущем нас подстерегает опасность. Кто-то должен оказаться там, чтобы бороться с ними
— на тот случай, если люди перестанут верить в угрозу со стороны давно поверженного противника.
— И этим человеком будете вы?
— Да. Я не пропущу второй раунд.
Значит, так тому и быть. Пол прав, теперь Вили прекрасно это понимал. Но все равно к нему вернулось ощущение прошлых потерь: дядя Сдай, путешествие в Ла-Джоллу без Пола…
— Вили, ты справишься. Ты не нуждаешься во мне. Когда забудут меня, тебя еще будут помнить — и за то, что ты уже сделал, и за то, что тебе еще предстоит. — Нейсмит пристально посмотрел на мальчика.
Вили с трудом выдавил из себя улыбку и встал.
— Когда вы вернетесь, вам не придется за меня краснеть. — Он отвернулся. С этими словами ему и нужно уйти. Но Пол остановил его.
— У нас есть еще немного времени, Вили. Я пробуду здесь по меньшей мере две или три недели.
И тогда Вили снова повернулся к Полу, обежал вокруг письменного стола и обнял старика так сильно, как только мог осмелиться.
* * *
Послышался скрежет тормозов, и раздался громкий крик:
— Эй! Ты что, хочешь, чтобы тебя задавили? Подняв глаза, Вили с удивлением обнаружил, что здоровенный грузовик лишь в самый последний момент объехал его и помчался дальше по улице. За последние десять дней он уже не первый раз, замечтавшись, едва не попадал под машину. Эти автомобили ездили так быстро — не успеваешь и глазом моргнуть, а они уже тут как тут.
