– Это она и есть.
– Не может быть. Я свою разломал и выбросил.
– Вы выбросили имитацию. А это как раз та самая.
– Этого не может быть.
– Вы так полагаете? А вы посмотрите вокруг, Олег Рудольфович. Посмотрите внимательно. Бросьте, так сказать, открытый и непредвзятый взгляд. Есть ли хоть что-то, о чем вы можете с уверенностью сказать, что это оригинал? Мы можем сымитировать все. Тайфун и цунами, лесной пожар и оползень, финансовый кризис и временную стабилизацию, многопартийную систему и государственную вертикаль власти, конкурс двойников Иисуса и чемпионат по поеданию пельменей. Причем все это уже имитации второго, третьего, четвертого, а то и более высокого порядка. Имитация имитации. Покажите мне хоть что-то, что еще не было сымитировано!..
– Это голословное заявление.
– Вы так считаете?
– А у вас есть доказательства?
– Ну, раз так, позвольте мне еще раз процитировать «Библию», Олег Рудольфович. – Председатель раскрыл лежавшую на столе книгу сразу на нужной странице. – «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает что-то, о чем говорят: «смотрите, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, кто будет после». – Председатель захлопнул настольную книгу имитатора и посмотрел на Никушкина с видом победителя. – Екклесиаст, между прочим, не хухры-мухры какое-нибудь.
Сначала Олег Рудольфович попытался улыбнуться, но Председатель никак не отреагировал на его вялую полуулыбку. Лицо его оставалось спокойным и серьезным. Понятно, значит, он не шутит. Тогда Никушкин наклонил голову и потер пальцами виски. Из-за постоянного недосыпания, должно быть, в голове плавал серый, клочковатый туман, мешавший мыслям собраться воедино.
– Зачем?
– Зачем мы это делаем?
– Зачем вы все это мне рассказываете?
– Полагаю, вы должны знать правду.
Председатель снял с полки небольшую медную чашечку и, чиркнув спичкой, поджег стоявшую в ней пирамидку благовоний. Терпкий, чуть сладковатый аромат поплыл по комнате.
– Правду?.. – Никушкин махнул ладонью, отгоняя от лица ароматный дымок. – Почему именно я?
– Потому что вы сами к нам пришли.
– Я всего лишь искал своего двойника, – устало покачал головой Никушкин.
И, должно быть, от этого легкого движения, в голове у него все окончательно перепуталось. Теперь он уже и сам не понимал, а может быть, не помнил, зачем пошел ночью в темную подворотню рядом со странной витриной с пыльными рыбьими головами. Быть может, он действительно искал Клуб имитаторов? Но только где он мог о нем слышать? Никто из его знакомых не являлся членом этого клуба. Определенно… Но, черт возьми, кого же ему напоминал Председатель?.. И что означала надпись на груди Вэ-Вэ?..
Один из книжных шкафов слева от Председателя неслышно отъехал в сторону. Из образовавшегося проема выгляну Вэ-Вэ. «Ну, как?» – взглядом спросил он у Председателя. «Не сейчас!» – жестом ответил ему тот.
– И вы его нашли!
– Да?..
– Конечно.
– Где же он?
– Это вы сами!
– Я?.. – Никушкин непонимающе потряс головой и снова спутал все мысли, которые только-только стали складываться в более или менее стройную картину. – О чем вы говорите?
– Вы сами, Олег Рудольфович, блестяще сымитировали собственную жизнь!
– Бред! – презрительно фыркнул Никушкин.
– Попробуйте объяснить иначе то, что с вами произошло. А?..
– Он уже пытался, – шепотом произнес Вэ-Вэ.
– Понятное дело, пытался, – кивнул, вторя ему, Председатель. – Но тогда он еще не знал того, что знает сейчас.
– От этого ему не легче, – сокрушенно покачал головой Вэ-Вэ.
– А кто говорил, что будет просто? Забыл, как сам пришел сюда в первый раз?
Довольное лицо Вэ-Вэ расплылось в улыбке.
– Да, я тогда здорово сдрейфил.
– Сдрейфил?.. Да ты чуть в штаны не наложил!
– Ну, может и так, – не стал отпираться Вэ-Вэ. – Зато потом я вошел во вкус!
– Потом все входят… Или выходят.
Председатель и Вэ-Вэ переглянулись и разом захохотали.
– Хватит! – взмахнул обеими руками Никушкин. – Хватит, я вас прошу!
Вэ-Вэ и Председатель умолкли, как по команде, и уставились на Никушкина, будто в ожидании чуда.
Брови Олега Рудольфовича сами собой поползли вверх, уголки рта начали опускаться вниз, глаза наполнились слезами, а нос соплями. Во всем виноват недосып, подумал Никушкин, астения, будь она неладна.
– Объясните. – Он скорбно, как за подаянием, протянул руку с открытой ладонью. – Объясните же наконец, что здесь происходит?.. Что я делаю здесь?
– Мне нравится ход его мыслей, – посмотрел на Председателя Вэ-Вэ.
– Да, неплохо, – согласился тот. – Он быстро схватывает.
– Я устал… – Никушкин наклонился и сжал голову руками. – Я страшно устал… Я хочу спать… Зачем я сюда пришел?..
– Вы искали своего двойника, – напомнил Вэ-Вэ.
– Да, – устало кивнул Никушкин. – И я его нашел…
Председатель и Вэ-Вэ быстро переглянулись.
– Я очень рад за вас, Олег Рудольфович. – Председатель переплел пальцы рук и внимательно посмотрел на них, как будто это была головоломка. – Вы пока и сами не представляете, какой важный шаг только что сделали. Быть может, самый важный шаг в своей жизни.
– Далеко не у всякого хватит мужества признать, что вся его жизнь была имитацией, – подхватил в нужный момент Вэ-Вэ. – Потому что, в представлении подавляющего большинства людей, имитация это нечто искусственное, почти нереальное.
– И уж точно почти никому не нужное, – снова взял на себя инициативу Председатель.
– А разве не так? – подал голос Никушкин.
– А что, если кроме имитации ничего больше нет? Что, если для того, чтобы продлить эффект существования, необходимо постоянно имитировать уже существующие имитации?..
– Что, если без этого – конец? Конец всему!
– Тот, кто этого не понимает, неспособен стать имитатором.
– Нам приходится работать за других!
– Судьба мира в наших руках!
– Какого мира? – сумел наконец вклинить свою реплику Никушкин. – О каком мире вы говорите, если все вокруг только имитация имитаций!
Председатель и Вэ-Вэ непонимающе переглянулись.
– Ну и что?
– Мир, о котором вы говорите, не настоящий.
– Разве?
– Конечно!
– А как же «Библия»?
– Я атеист.
– Хорошо. Приведу другой пример. – Председатель открыл выдвижной ящик стола и достал из него коробку с компакт-диском. – Вы любите блюз, Олег Рудольфович?
– Что?..
– А, без разницы. – Председатель открыл коробку и достал из нее диск. – Вот оригинал диска. С которого я сделал копию. – В другой руке Председателя появилась болванка компакт-диска. – Очень хорошую, качественную копию. Как отличить ее от оригинала?
