— Может быть, заглянем в этот дом? — нерешительно сказал Сергей. Он остановился, что-то отыскивая в карманах и стараясь казаться спокойным. — Сходишь?
Джим наморщил лоб и посмотрел на указатель улицы:
— О’кей. Цветочная, четырнадцать… Уж не боишься ли ты встретить там самого себя?
Вдаль уходили столбы — все ниже, ниже, — будто сплетенные из тончайших нитей, а на верхушках — белые матовые шапки светильников.
— Пожалуй, это не только светильники, — сказал Роудс. — Как думаешь?
— Конечно, — нехотя ответил Сергей. — Это поглотители вредных газов и пыли.
Джим странно повел головой:
— Все-то ты знаешь, Серж!
— Даже плохой архитектор должен знать свой город.
— Ты — архитектор?
Вместо ответа Сергей повторил просьбу:
— Ну, так сходишь?
— Сходить можно, — неторопливо произнес Джим. — Но не понимаю: чего тебе опасаться, если ты архитектор?… Ладно, ладно, не нервничай. Какая квартира?
— Триста шестая.
— Ясно. Вернее, уразумел, как любит выражаться наш друг Алекс… Значит, там живешь ты, твоя мать и Вика?
Сергей кивнул. Роудс сдвинул берет на глаза и, посвистывая, направился к парадной. Оглянулся:
— Не вернусь — поставишь бронзовый памятник.
Сергей попробовал изобразить улыбку, понял, что она не получилась, и отвернулся. А мысли — одна несуразнее другой — уже закрутились в голове, сбегались и разбегались, оставляя после себя какие-то яркие вспышки и черные провалы.
Вернулся Роудс:
— Хэлло, Серж, они переехали!
— На Сонные Пруды?
— Все-то ты знаешь! И далеко они отсюда?
— За парком. А еще я знаю, что ты успел пошептаться с Алексом без меня. Ведь так?
Перед входом в парк Сергей остановился.
— Зайдем по пути в одно место, — сказал он. — Тут рядом.
С центральной аллеи они свернули к прудам и направились по узкой, едва приметной тропинке вдоль берега. Сергей шел уверенно: здесь ему было знакомо все до мельчайших подробностей. Вот те самые серебристые ивы, вот жимолость и шиповник… А за кустами цветущего жасмина открылась небольшая полянка с примятой травой и с сухой веткой тополя, упавшей, как помнилось, во время сильного ветра… А возле воды, поросшей островками дымчатой тины и ряски, сидела Вика.
Сергей угрюмо смотрел на нее. На мгновение показалось, что всемогущее время перенесло их обоих в те бесконечно далекие дни накануне старта «Луча» — именно в тот исхоженный вдоль и поперек парк, в котором он знал каждый куст и каждое дерево… Теперь он больше всего боялся, что Вика оглянется. Оглянется и, не спуская с него красивых, зовущих глаз, скажет, как прежде: «Вот мы и опять вместе, Сережа. Здравствуй!»
Сергей попятился, чуть не столкнул в воду Роудса и быстро зашагал в сторону проспекта.
— Нехорошо. Нехорошо, — бормотал Джим, еле поспевая за ним. — Как это по-вашему?… Горе с тобой, да? Не убегать надо, а общаться, Серж! Общаться, выяснять и анализировать!
— Побыл бы ты в моей шкуре! — Сергей резко остановился. — Вот в этом доме нас ждет еще одна любопытная встреча…
На этот раз он решительно шагнул за порог дома. Фруза встретила их со счастливой улыбкой, с неугасающей радостью в глазах. Прошли в гостиную, уселись за низкий столик, на котором тотчас появились фужеры и несколько напитков — от прозрачного до темно-вишневого. Сергей придирчиво рассматривал свой портрет, стоявший в одной из ниш книжного стеллажа.
Разговорились. Выяснилось, что мать Сергея уехала на Север к дочери. Мария — прекрасный ботаник (ботанику она обожала со школы) и вышла замуж, оказывается, не за археолога Вихрова, а за биолога Славина. Безусловно, это лучшее, что. можно было вообразить!.. Дедушка по-прежнему работает в своем питомнике. Прадедушка тоже жив и ни на какой войне в сорок пятом не погибал, и вообще истории такая война не известна. Узнали о том, что обитатели планеты ничего не едят, поскольку роль гигантского питательного центра здесь выполняет не что иное, как атмосфера…
— Все это мне ох как знакомо! — буркнул Сергей, едва они успели спуститься на лифте. — Сценарий никуда не годится, зато актеры неподражаемы!
Они вышли на проспект и направились к главной площади города.
— Дай я сам поговорю с Алексом, — попросил Сергей. — Теперь я знаю, что ему сказать.
— Подожди, еще не время. Заглянем-ка пока к другим знакомым…
Внезапно до них долетел тонкий, все нарастающий звук. Джим насторожился.
— Кажется, сигнал тревоги? — сказал он. Сергей сорвался с места и побежал под арку.
Над широким двором, на уровне крыш, он увидел ослепительно помигивающий диск, который быстро снижался по крутой спирали и перед падением должен был задеть низкорослый кустарник. Сергея точно током ударило, когда он различил в этом кустарнике увлеченного игрой малыша. Поборов оцепенение, он бросился к мальчику, но оттолкнуть побоялся — поднял на руки и успел сделать в сторону только шаг: острая боль полоснула по бедру. Ему пришлось собрать всю волю, чтобы не выпустить из рук драгоценную ношу. Он упал лишь после того, как диск врезался в грунт, а малыш, тараща испуганные глаза, стоял рядом.
Сергея окружили люди. Теряя сознание, он увидел склонившегося над ним Роудса и маленькую женщину — в ее светло-серых глазах сквозило сострадание, и бледные губы мелко подрагивали, словно она хотела расплакаться.
В голове Сергея пронеслась ускользающая мысль: кажется, все это уже было когда-то. Давно. Не совсем так, но было — и этот малыш и эта женщина.
* * *
Роудса впустили к Сергею только на другой день. Джим был суетлив и чересчур весел, что с ним случалось довольно редко. Вошел и прежде всего включил на полную мощь несколько вокграфических газет, принесенных с собой.
— Смотри и слушай, Серж! Вся здешняя пресса отмечает благородный поступок С.Данилина! А главное — ты растешь в глазах нашего мрачного друга Алекса!
Он тут же выложил последние новости. Состоялась беседа с городскими властями, которые с пониманием и сочувствием отнеслись к беде экипажа звездолета. Определили район посадки «Луча», обещали помочь с ремонтом — в общем, все о’кей, лучше не придумаешь. Сейчас они с Неретиным и Рошалем полетят в здешний центр управления для координации посадки корабля.
После него пришли сразу двое — мальчик и его мать. Мать рассказала о незадачливых испытателях диска — старших товарищах ее сына, — которые оставили готовую к взлету модель и «не потрудились проверить все, как надо, — и вот вам результат!» Она благодарила Сергея за спасение сына и настоятельно просила мужественного космонавта побывать у них в гостях.
