— Саймон и Диана наверху, в последней спальне, по коридору справа. Найдете.
Но искать не пришлось. Саймон встретил меня, едва я взошел на второй этаж.
Бывший богатый наследник осунулся, исхудал, выглядел изможденным. Неудивительно, ведь столько лет прошло со дня китайской атаки на станции гипотетиков, когда я видел его в последний раз. Конечно же, и он отметил произошедшие со мной изменения. Улыбка его осталась широкой и щедрой, такую мог бы использовать Голливуд, если бы Саймон поклонялся мамоне, а не Богу. Брат Саймон, в отличие от брата Аарона, рукопожатием не удовлетворился, а полез обниматься.
— Тайлер! Тайлер Дюпре! Добро пожаловать. Прошу прощения за брата Аарона, за его резкость. Гости к нам нечасто заворачивают, но в нашем гостеприимстве ты убедишься. Мы пригласили бы тебя, если бы знали, что есть у тебя возможность посетить нас.
— Чисто случайно. Я попал в Аризону…
— О, знаю, знаю. Новости до нас доходят. Ты сопровождаешь морщинистого черного человека. Ты его врач.
Он провел меня по коридору, довел до последней двери кремового цвета и открыл ее.
Комната оказалась обставленной удобно, хотя и несколько старомодно. В углу кровать под стеганым одеялом, большая и тоже с виду удобная, на окне желтые полосатые шторы, на дощатом полу небольшой ковер. У окна стул. На стуле Диана.
* * *
— Рада тебя видеть, — сообщила она мне, как только я вошел. — Спасибо за то, что смог выкроить время для посещения. Надеюсь, на работе твое отсутствие не скажется.
— Да черт бы с ней, с работой. Никуда не убежит.
Как у вас дела?
Саймон пересек комнату, остановился рядом с Дианой, положил руку ей на плечо и застыл в таком положении.
— У нас все хорошо, — так же спокойно продолжила Диана. — Не процветаем, но перебиваемся. Для теперешних времен вовсе не плохо. Жаль, что мы не смогли поддерживать контакт, Тайлер. После скандала с церковью доверять миру вне нашего круга сложно. Ты, наверное, слышал о наших невзгодах.
— Хорошенькая каша заварилась, — вступил Саймон. — Агенты забрали компьютер и копир и не вернули. А ведь мы ничего общего с этой телячьей историей не имели. Мы лишь распространяли брошюры, а уж дело читающего, верить изложенному там или нет. Из-за этого нас таскали на допросы. Очевидно, в Америке Престона Ломакса это считается преступлением.
— Надеюсь, никого не арестовали?
— Нет, даже не угрожали.
— Но нервов истрепали достаточно, — добавила Диана.
— Понимаю, понимаю, — посочувствовал я. — Тут задумаешься о вещах, которые раньше считались обычными. Звонки, письма… Вам все еще приходится соблюдать осторожность, так?
— Да, конечно… Конечно… — закивали оба, ответив мне в один голос.
На Диане простое свободное платье, стянутое на поясе, на голове красно-белый платок, напоминающий домашний хиджаб. Лицо без косметики — да она в косметике и не нуждалась. Одевать ее в лохмотья — все равно что прятать прожектор под соломенной шляпой.
Я вдруг почувствовал острый голод, возбужденный одним ее видом. Нерациональный, неразумный голод. Удовольствие, которое я ощущал, глядя на нее, вызвало у меня стыд. Она просто сидела на обычном деревянном стуле, отводила глаза в сторону, глядела на меня, когда взгляды наши встречались, слегка розовела — а я как будто взмывал над полом.
Нелогично и несправедливо, подумал я. Несправедливо по отношению к ней, по отношению ко мне самому. Не стоило мне сюда приезжать.
— А как у тебя дела? — участливо справилась Диана. — Все еще с Джейсоном, как я понимаю. У него, надеюсь, все в порядке?
— У него все наилучшим образом. И от него большой привет.
Она улыбнулась:
— Ой, не верю. Не похоже на него.
— Он изменился.
— Неужто?
— О Джейсоне много толков, — снова ожил Саймон, по-прежнему державший свою мозолистую темную руку поверх светлой ткани ее платья. — О Джейсоне и о морщинистом человечке, который якобы прибыл с Марса.
— Не якобы. Он родился и вырос на Марсе.
Саймон несколько озадачился:
— Ну хорошо, я верю, раз ты это утверждаешь. Однако народ, как я уже сказал, толкует. Антихрист уже среди нас, он обладает влиянием, присматривается, выжидает, готовит заведомо обреченную войну. Поэтому ко всем заметным фигурам у нас пристально присматриваются. Я не разделяю мнения, что Ван Нго Вен Антихрист, но оно достаточно распространено. Ты с ним близко знаком, Тайлер?
— Иногда разговариваем. Насколько могу судить, для Антихриста у него амбиций не хватает.
Этот бы аргумент И-Ди Лоутону взять на вооружение, подумал я.
— Поэтому мы постоянно настороже, — продолжал Саймон. — Поэтому Диана остерегается поддерживать контакт с семьей.
— Из-за того, что Ван Нго Вен может оказаться Антихристом?
— Из-за того, что не хотим привлекать к себе внимания облеченных властью. В свете приближающегося конца времен.
Ну что на такое ответить? Я промолчал.
— Тайлер не один час провел за рулем, — вдруг вспомнила Диана. — Наверное, в горле пересохло.
Саймон вновь распространил улыбку на всю физиономию:
— О, да, освежить горло перед трапезой. У нас запасы газировки. «Горная роса»…
— Не откажусь.
Он снял, наконец, руку с Дианы и вышел. Диана настороженно прислушивалась, пока его шаги не затихли на лестнице, затем слегка склонила голову к плечу и всмотрелась в меня:
— Дальний путь проделал, Тайлер.
— Ну а как бы я иначе сюда попал.
— Да мог бы и не беспокоиться. Я здорова и счастлива, располагаю всем необходимым для жизни. Можешь передать это Джейсону. И Кэрол. И И-Ди, если его это интересует. В присмотре не нуждаюсь.
— Да я, в общем-то, вовсе не с надзорным визитом.
— Завернул по случаю, привет от родни передать?
— Что-то вроде этого. Рядом оказался.
— Мы не присоединились ни к какому культу. И я не в заточении.
— Что ж, рад за тебя.
— Но ты предполагал что-то подобное?
— Я же говорю: рад за тебя.
Она слегка повернула голову. В глазах заиграло закатное солнце.
— Извини. Ты меня застал врасплох. Раз — и вот вдруг ты перед глазами. Хорошо, что у тебя все ладится там, на востоке. У тебя ведь все нормально?
Меня понесло:
— Какое там нормально! Я в параличе! Во всяком случае, такой диагноз поставил твой почтенный папочка. И не только для меня, для тебя тоже. Все наше поколение в постспиновом параличе. Как только звезды погасли, так нас и разбил паралич. Мы так и не нашли себя после этого.
— Думаешь, он прав?
— Может быть, в его словах больше истины, чем любой из нас готов допустить. — В общем-то я вовсе не собирался этого говорить, но в любой момент мог впереться Саймон с бутылкой приторной пепсикольной замазки и задавить все своею стопудовой улыбкой. — Я смотрю на тебя и вижу все ту же девицу на ночной лужайке, в момент, когда погасли звезды. Никаких изменений, никакого развития. Так что И-Ди, пожалуй, прав. Двадцать пять лет коту под хвост. Пролетели — и никаких следов.
