Renar - Разорванное время

– По-моему, что-то не так, – сказал Кийск, когда стало окончательно ясно, что, продолжая двигаться вперед, они все время остаются в центре цирка.

– Все в порядке, – раздался голос из-под черного капюшона.

Это были первые слова, произнесенные проводником с начала пути.

– Может быть, попробовать свернуть в сторону? – предложил Кийск.

– Нужно продолжать двигаться вперед, к выбранной цели, – ответил нестабилизированный.

– Как скажете, – пожал плечами Кийск. – Но так можно и за рулем заснуть.

Кажущаяся бессмысленной езда на месте продолжалась несколько часов. Кийск, утомленный однообразием, даже перестал следить за временем.

Внезапно багровые сумерки сделались еще темнее, так что не стало видно гор. Небо быстро затягивало серой пеленой, и вскоре сделалось темно, как ночью. Спустя пару минут хлынул ливень, похожий на сплошную стену воды, низвергающуюся с небес.

Кийск остановил машину. Вместе с Игорем они натянули над джипом тент, но тяжелые, толстые струи дождя легко пробивали брезент, и салон постепенно наполнялся водой.

– Надо двигаться вперед, – снова подал голос проводник.

– Куда двигаться? – раздосадовано стукнул ладонью по рулю Кийск. – Не видно же впереди ничего.

– Надо двигаться вперед, – упорно твердил свое нестабилизированный.

Проводник сидел, не двигаясь с места, но голос его казался испуганным.

Кийск чертыхнулся и завел мотор.

Машина медленно тащилась вперед, пробуксовывая колесами в полужидком месиве, в которое превратился верхний слой песка.

Стихия разгулялась не на шутку. Дождь и не думал стихать. В неясном отсвете фар, когда "дворники" на мгновение очищали лобовое стекло от хлещущих по нему дождевых струй, Кийску казалось, что он видит плещущуюся под колесами воду, заливающую всю поверхность земли.

Трудно было сказать, как далеко им удалось продвинуться вперед к тому моменту, когда колеса машины окончательно завязли в песке.

– Приехали, – сказал Кийск и заглушил мотор.

– Нельзя долго оставаться на одном месте, – сказал проводник.

– Машину сейчас с места не сдвинешь, – ответил Кийск.

– Значит, надо идти пешком, – сказал нестабилизированный.

– Да ты посмотри, что снаружи делается! – возмущенно воскликнул Игорь. – Далеко мы уйдем по такой погоде?

– Нельзя долго оставаться на одном месте, – твердил свое нестабилизированный.

– Да что же такого страшного произойдет, если мы переждем ливень, не двигаясь с места? – всплеснул руками Игорь. – Ты внятно объяснить можешь?

– Я не знаю, что именно произойдет, но что-нибудь непременно случится. – Нестабилизированный нервно ерзал на своем месте, готовый в любую секунду раскрыть дверцу и выпрыгнуть под дождь. – Я могу сделаться безумным, вы можете утратить свой внешний облик... Могут появиться мокрые дьяволы!..

Последние слова он почти что выкрикнул.

– Мокрые дьяволы?, – переспросил Кийск. – Это еще что за напасть?

– Не знаю, – ответил проводник. – Но они всегда появляются в дождь.

– Мне нет никакого дела до дьяволов, но я не имею ни малейшего желания, чтобы мое лицо превратилось в яичницу, – сказала Аника. Закинув на плечо ремень своей сумки, она подтолкнула нестабилизированного к выходу:

– Ну, давай. Я иду с тобой.

– Следую за вами только из уважения к вашему личику, – сказал Игорь, вешая автомат на шею.

– Мы потом вернемся к машине? – спросил Кийск проводника.

– Нет, – коротко ответил тот.

– Тогда нужно взять с собой кое-что из вещей. Они выбрались из машины. Дождь хлестал в лицо. Ноги едва ли не по щиколотку вязли в мокром песке.

– Ну и мерзость, – обхватив себя руками за плечи, сказала Аника.

– К сожалению, зонтики взять в дорогу мы позабыли, – в тон ей добавил Игорь.

Нестабилизированный, неподвижно стоявший в тусклом свете фар с опущенными и чуть разведенными в стороны руками, в своей черной облегающей одежде с облепившим голову мокрым капюшоном, был похож на призрака.

– Держитесь все вместе, – сказал Кийск. – Иначе мы потеряем друг друга в темноте.

Он обошел машину сзади и открыл багажник.

И в этот момент темноту прорезала ослепительно яркая вспышка молнии. Словно само небо разорвалось надвое, чтобы выплеснуть на землю адский огонь.

Вскинув голову вверх, Кийск увидел в свете молнии черный треугольник раскинутых в стороны огромных крыльев, падающий на машину. Кийск непроизвольно отшатнулся назад, оступился и упал на спину.

В следующую секунду мир снова поглотила темнота. Кийск услышал истошный вопль нестабилизированного. Невозможно было понять, кричал ли он от страха или пытался отогнать кого-то своим криком. За ним последовали звук раздираемого в клочья брезента и длинная очередь из автомата.

Кийск вскочил на ноги.

– Под машину! – заорал он. – Все лезьте под машину!

– Вперед! – закричал в ответ нестабилизированный. – Нельзя оставаться на месте!

Подбежав к проводнику, Кийск схватил его за плечи.

– Ты что, не видел той твари, которая напала на нас? Ты думаешь, она здесь одна и больше не вернется?

– Это мокрый дьявол, – ответил проводник. – Он нападает только на неподвижные предметы.

– Бред! – снова закричал Кийск. – Посреди голой пустыни мы станем лакомой добычей для какого угодно дьявола, не только мокрого!

– Иво, он лучше нас знает, что нужно делать! – встал на сторону проводника Игорь. – Мы должны довериться ему! Кийск быстро провел ладонью по мокрому лицу.

– Хорошо, идем, – произнес он уже спокойным голосом и, хлопнув нестабилизированного по плечу, сказал:

– Извини. Кажется, это я становлюсь безумным.

– Возьмите друг друга за руки, – сказал проводник и протянул руку Кийску.

Нестабилизированный шел впереди, крепко держа Кийска за руку. В другой руке Кийск сжимал ладонь Аники. Замыкал шествие Игорь, забравший у девушки ее большую сумку, – единственное, что они успели взять с собой.

Свет оставленных включенными фар еще не успел исчезнуть за завесой дождя, когда они услышали позади себя тяжелый удар и жуткий скрежет рвущегося металла.

Они шли вперед, сквозь тьму и дождь, которым, казалось, не будет конца. Временами темнота взрывалась вспышками молний, и тогда Кийск, обернувшись назад, мог видеть бледное, облепленное мокрыми волосами лицо Аники. Кийск был поражен упорством и выносливостью девушки. Он и сам, привыкший, казалось бы, ко всему, чувствовал уже, как усталость сковывает движения, а Аника, закусив губу, не причитала и не просила о помощи. Лишь однажды девушка позволила другим заметить, насколько была утомлена, когда, оступившись на зыбкой почве и упав, замерла, припав всем телом к мокрому песку. Но, стоило Игорю наклониться, чтобы попытаться помочь ей встать, как она сама, как ни в чем не бывало, быстро поднялась на ноги.