— Сюда, сюда, товарищ Лавров! — послышался знакомый голос из гардеробной. — Здесь скафандры…
Это был Садухин.
— Вызовите ко мне портового коменданта, товарищ Садухин, — проговорил Лавров, надевая скафандр.
— Вызываю коменданта, — ответил Садухин, нажимая на стене одну из кнопок, и произнес в невидимый микрофон, скрытый в стене: — Коменданта порт-тоннеля к заместителю министра товарищу Лаврову в гардеробную!
Слова его прокатились под сводом тоннеля, покрывая разноголосый шум.
— Где бригада Арсеньева? — сшивая брюки электроиглой, спросил Лавров.
— В выходной камере, — быстро ответил Садухин. — Отправилась к пролому.
— Передайте главному автоматчику шахты Егорову, — продолжал Лавров, обращаясь к Садухину, — чтобы он немедленно по выходе из поселка всплыл над сводом и принялся за исправление механизмов аварийного щита. И скажите своей бригаде, товарищ Садухин, чтобы захватила с собой несколько малых электрокранов…
В гардеробную донесся шум насосов: бригада Арсеньева вышла на дно, камера освобождалась от воды.
— Есть захватить с собой малые электрокраны! — ответил Садухин. — Иду к бригаде…
— В гардеробную вбежал комендант порт-тоннеля.
— По вашему вызову, товарищ Лавров…
— Лично следите за калиткой в воротах порт-тоннеля, — прервал его Лавров, поднимая шлем над головой. — В центральной башне задержались диспетчер и гидромониторщик. Если через три минуты они не появятся, вызовите охотников для оказания им помощи…
Завинчивая на ходу воротник шлема, Лавров вслед за комендантом поспешно заковылял из гардеробной.
Дверь в опустевшую выходную камеру была уже открыта. В камеру входила бригада Садухина с гружеными электрокарами и электрокранами. Лавров присоединился к ней.
— Всем настроить телефоны на общую волну, — сказал он.
— Готово! Настроены! — послышались под шлемом Лаврова разноголосые ответы, перепутавшиеся с другими возникшими откуда-то голосами и шумом.
Вода уже заливала пол камеры.
— Товарищ Арсеньев! — вызвал Лавров.
— Здесь! — ответил знакомый голос.
— Что делаете на дне?
— Подходим к пролому. Ил очень вязкий, электрокары идут с трудом…
— Листы с вами?
— Со мной.
— Они значительно меньше пролома. Начинайте закладывать и приваривать их снизу на рваных углах. Постепенно наращивайте листы к центру, с противоположных сторон пролома.
— Будет сделано, товарищ Лавров… Пришли…
— Будьте осторожны… Держитесь в стороне от пролома… Струя захватит…
— Не беспокойтесь…
— Товарищ Садухин!
— Здесь…
— Ту же работу ваша бригада будет делать в верхней части пролома…
— Есть, товарищ Лавров!
— Товарищ Егоров!
— Здесь! — отозвался густой рокочущий бас.
— Вам к механизмам заграждения на вершине свода…
— Знаю, товарищ Лавров…
Вода заполнила камеру. Лавров нажал кнопку у выходных дверей, двери медленно вползли в стены. Все устремились на дно. Одна человеческая фигура тотчас взвилась и через минуту исчезла где-то над сводом поселка.
У пролома в облаке взмученного ила суетились люди Арсеньева, с треском и шипением горели синеватые огни, гудели электрокраны, поднимая с электрических тележек и подавая к пролому большие толстые листы прозрачного металла. Люди, стараясь держаться подальше от пролома, подхватывали висевшие над дном пластины, подтягивали их к своду и накладывали на рваные края пролома, уже залитые горящей цементирующей жидкостью. Иногда приподнятая над дном тяжелая плита вдруг взлетала, словно лист бумаги, подхваченный бурей, и, вертясь в воде, рвалась на тросе к пролому, притягиваемая к нему силой потока. Крановщик с трудом отводил подпрыгивающий тяжелый кран в сторону, и успокоенный лист ложился в разлившееся пламя на другой лист, высунувшись за его край к центру пролома.
Бригада Садухина приступила к установке своих электрокранов. Два человека поднялись над дном, держа в руках баллоны с вязким полужидким цементом и пытаясь приблизиться к верхнему краю пролома. Но мощная струя чуть не увлекла их с собой. Они едва успели вырваться, быстро переведя винты на полную мощность.
— Засасывает, товарищ Лавров! — послышался крик.
— Обвязаться металлическим тросом! — приказал Лавров. — Свободный конец приварить к своду! Товарищ Садухин, без этого не допускать людей к работе!
Работа внизу, в бригаде Арсеньева, уже наладилась.
— Листы подавай! — крикнул Арсеньев замешкавшемуся крановщику.
— Цемент! Цемент сюда!…
— Дорогу! Дорогу! — кричал крановщик.
В глухом гуле рвущейся сквозь пролом воды, в шуме перекликающихся голосов, гудения электрокаров и кранов, шипения и треска горящего цемента под всеми шлемами вдруг прозвучал чей-то крик:
— Ура! Поселок живет!
«Кто это? — подумал Лавров. — Слишком рано…»
И вдруг громко с внезапной тревогой закричал:
— Осторожней, Арсеньев! Подальше! Подальше от края!…
Но Арсеньев как-то странно подпрыгнул вверх и в сторону и неуловимо быстро, вертясь с раскинутыми руками, понесся прямо в пролом.
Раздались полные отчаяния крики:
— Держи! Держи! Арсеньев! Арсеньев!
Арсеньев мелькнул в последний раз и пропал в зеленоватой струе воды за проломом.
На мгновение все застыли от ужаса. А в ушах у всех звенел детский ликующий голос:
— …Это я! Это Дима! Сергей Петрович!…
«Я с ума сошел… — пронеслось в голове Лаврова. — Откуда Дима?»
И тут же, перекрывая шум и гул, сверху донесся мощный бас Егорова:
— Все прочь от свода! Пускаю аварийный щит! Все прочь от свода!… Щит пошел!…
Все отхлынули в сторону.
Сверху, по прозрачному своду, с нарастающей быстротой скользнула широкая прозрачная тень. Сорвав только что приваренные листы и взметнув облако ила, щит врезался в дно. Закрыв пролом, он только прилип к своду под огромным давлением океана.
И сразу, словно отрезанный ударом ножа, оборвался страшный рев воды и наступила тишина.
За проломом, сквозь прозрачное вещество спасительного щита, среди груды залитых водой развалин склада, в спокойном свете солнечных фонарей виднелась сверкающая синеватой сталью фигура Арсеньева с раскинутыми в сторону руками…
— Люди!… Люди!… — раздался чей-то радостный голос.
Все растерянно оглянулись, словно пробуждаясь от сна.
Из тьмы глубин к поселку стремительно неслась странная процессия в скафандрах: два человека влекли за собой третьего, связанного по рукам и ногам, за ним следовали еще две тесно прижавшиеся друг к другу фигуры…
— Сергей Петрович! — звенел детский голос. — Где вы? Это я! Дима…
— Дима! — закричал Лавров, запуская винт и стрелой летя навстречу. — Дима!… Голубчик!…
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
ПЕРВЫЕ РАЗГОВОРЫ
Казалось, прошла вечность с того момента, когда впервые под ногами вздрогнул эскалатор и щит устрашающе покачнулся. События пронеслись с такой быстротой, что Лавров не поверил своим глазам, когда, случайно посмотрев на часы, увидел, что прошло всего лишь час тридцать минут. Но Дима, радостный, возбужденный, с блестящими глазами, немного похудевший — тут, рядом. Как он похож сейчас на Ирину!… Плутон трется у ног, размахивая тяжелым пушистым хвостом и стараясь просунуть огромную голову между Лавровым и Димой.
Крепко обняв Диму, Лавров входит с ним в свою комнату, и комната кажется какой-то новой и радостной, наполняясь звуками детского голоса. Дима и Лавров, торопясь и перебивая друг друга, говорят вместе.
— Как же ты дорогу нашел?
— Я Плутона запряг в лыжи… Он меня повел… А Дмитрий Александрович такой добрый… и Иван Павлович…
— А страшно было, когда льдины раздавили вездеход?
— Ой, как страшно!… Но я не думал об этом… Надо было спасать оружие, палатку… А Плутон ни за что сначала не лез в скафандр… А потом сам…
— Бедная Ира… Она так боялась за тебя… Что, Плутонушка? Что, мой хороший?
— Ира очень сердится?… Знаешь, Плутон научился медведей ловить! Он настоящий медвежатник!… Иван Павлович говорил… Иван Павлович все знает…
