- Хальд, - позвала Песнь Крови.
Служительница Фрейи попыталась пронзить тьму колдовским взглядом, в ее глазах заиграли золотистые огоньки. Она наклонилась ниже, исследовала открывшееся внизу небольшое помещение.
- Пусто, - объявила она.
Появившаяся в дверях Гутрун тихим голосом проговорила:
- Всадник Смерти, Аксель Железная Рука, унес Локита в Нифльхейм.
Все повернулись в ее сторону. Гутрун была одета в черное, запятнанное кровью платье служительницы Хель.
- Я слышала, как Властительница Смерти приказала Акселю спасти тело господина. Она же вдохнула во всадника неодолимую силу и открыла путь в подземный мир.
- Ты слышала? - спросила Песнь Крови. - Как?..
Девушка не ответила.
- Гутрун, тот, кого ты назвала Локитом, был твоим братом Торбьёрном. Разве ты не знала об этом?
- Знала. Но теперь его зовут Локит. Придет день, и я уничтожу его. Я отомщу за все, что он сотворил со мной, мама, но он не живой. Его нельзя причислять к нашему миру. Для него смерть вовсе не то же самое, что для большинства живущих на земле.
Гутрун, посмотрев на Тирульфа, подошла к нему поближе и с ненавистью взглянула ему в лицо.
- Что он здесь делает? Этот негодяй захватил в плен меня и Хальд. Она обратилась к Хальд: - Взгляни на него, это он убил Норду Серый Плащ.
Хальд приблизилась, в ее глазах вспыхнул гнев.
- Я не убивал старую женщину, - ответил Тирульф.
- Это правда, - кивнула Хальд, ее голос дрожал от гнева. - Наставница только притворилась мертвой и сумела пережить пожар в хижине. Добили ее Тёкк с Ковной и те, кто служил им. Такие же негодяи, как ты! Тебя надо бросить на растерзание этим зверям.
- Точно, - согласилась Гутрун, - он не лучше других...
- Ни за что! - решительно заявила Ялна и вышла вперед. В ее руке блеснул меч Фрейи. - Он искупил вину и делом доказал свою верность. Если бы не он, мы никогда бы не смогли разделаться с прислужницей Хель.
Песнь Крови посмотрела на Тирульфа.
- Я и не знала, что ты участвовал в пленении Гутрун. А ты, обратилась она к Ялне, - знала?
Девушка кивнула:
- Да, он сразу рассказал мне о том, что случилось в хижине. Я собиралась при первом удобном случае...
- Я так понимаю, что ты боялась, что я откажу ему в доверии и не позволю следовать вместе с нами? - перебила ее воительница.
- Нет, - запротестовала Ялна. - Я хотела сказать, но тогда это было не главное. Я... должна была рассказать тебе.
- Да, ты должна была.
- Я должен был сам рассказать, - вмешался в разговор Тирульф, - но Ялна права, просто удобного момента не представилось. После того как мне улыбнулась удача, и я вновь нашел Ялну, я уже не мог с ней расстаться. А ты, Песнь Крови, прогнала бы меня, но она бы тебя не бросила... Ради меня...
Песнь Крови посмотрела на мужчину, на женщину:
- Ты здорово помог нам, Тирульф. За это все я благодарна тебе. Но за то, что ты помог Тёкк похитить мою дочь, прощения не жди. Ялна, если я решу, что ему нет места в наших рядах, ты останешься с нами или уйдешь с ним?
Ялна прижала руку к груди, попыталась было крикнуть, что у нее и в мыслях нет бросать Песнь Крови и ее соратников, но что-то помешало ей. Она глянула на Тирульфа, затем на Песнь Крови, потом снова на Тирульфа.
- Я... не знаю.
- Я не настаиваю на немедленном ответе, - кивнула Песнь Крови. - Когда решишь, скажешь.
- Я бы много чего могла сказать по поводу этого странного решения, заявила Гутрун. Она никак не могла успокоиться.
- Я тоже, - присоединилась к ней Хальд. - Кровь Норды не будет знать покоя, пока этот не ляжет в могилу, как его дружки.
- Что ж, - заявил Тирульф. - Раз такое дело, я уйду.
Он долго смотрел на Ялну, пока та не отвела глаза в сторону.
Песнь Крови повернулась и, пройдя вдоль стойл, вышла во внутренний двор. Все последовали за ней, кроме Ульфхильды, задержавшейся в конюшне, чтобы обрести человеческий облик. Как только превращение закончилось, она поспешила вслед за Песнью Крови.
- Теперь куда собираешься, Разорвавшая Петлю? - спросила она, догнав воительницу.
- Прими мою благодарность за помощь, Ульфхильда. Ты слышала, что сказала Гутрун по поводу моего сына, упрятанного в Нифльхейме. Если Хель однажды удалось возродить его плоть, она еще раз повторит это колдовство. Мне известно, кем в таком случае станет Локит. Он возглавит всадников Смерти. Я обязана остановить его и вернуть туда, откуда он вышел с помощью магии - в могилу. Отправлюсь на север, - к границам Нифльхейма и буду там ждать.
- Твои сражения - наши сражения, Черная Волчица, - торжественно заявила Ульфхильда. - Мы не оставим тебя в походе на север.
Песнь Крови отрицательно покачала головой, попыталась возразить, однако Ульфхильда рассмеялась и быстро сказала:
- Как же ты любишь протестовать, сестра по оружию. Я сказала - мы пойдем с тобой.
Чуть позже засмеялась и Песнь Крови:
- Еще раз благодарю, Ульфхильда, за все, что ты и твои люди сделали. Я скорблю о смерти Харбарда, понимая, насколько велика для тебя эта потеря.
На мгновение ей припомнился Эрик, затем она удивилась, что нет Гримнира. Где он прячется?
- Харбард, - гордо ответила предводительница ульфбьернов, - сейчас пирует с Одином. Он пал достойно, сразив ётуна. Мы навсегда запомним его как супруга Ульфхильды, Победителя проклятого Вафтруднира.
Над замком разошлись облака, засияло солнце. Заискрился залитый кровью снег под ногами.
Вельгерт и Торфинн стояли возле закрытых ворот, держа на руках Тору и Ингвара.
- Вы знаете, где мы нашли их? - в один голос произнесли супруги. - Они катались на спине медведя.
Песнь Крови усмехнулась:
- Оборотням было сказано, что необходимо отыскать двух маленьких, но очень храбрых несмышленышей и в случае опасности защитить их.
Она обняла друзей, затем похлопала Торфинна по плечу.
В этот момент во внутреннем дворе замка появился Гримнир. Он шагал, вытирая кровь и пот с лица. Дышал он тяжело, видно было, что последние минуты боя дались ему нелегко. В руке он нес что-то бесформенное, большое.
Песнь Крови поспешила к нему, на какое-то мгновение засмущалась, потом, потянувшись и встав на носки, горячо обняла его и поцеловала.
- Ты жив, - выдохнула она. - Хвала Одину, ты жив!..
- Да уж! - воскликнул рыжебородый великан. - Хвала Одину, ты тоже жива. А вот Ковне не повезло.
Он показал то, что тащил с собой и бросил к ногам воительницы. Округлый предмет перекатился несколько раз, в ясное небо уставились пустые глаза Ковны. Вообще-то взгляд у мертвых очей был не так пуст, как это могло показаться. В них еще стыл ужас.
- Разве солдаты Ковны могут сравниться с ульфбьернами, - презрительно выговорил он, - а Ковна со мной.
