- Что с вами? - спросил Стаммас, кончив читать по складам. - Вы не здоровы? С вас градом катит пот.
- Вполне здоров. Просто... в комбинезоне жарко...
- А качает тоже от жары? По-моему, вы пьяны.
- Мистер Стаммас, сэр, клянусь вам, я трезв, как бутылка из-под кока-колы!
Стаммас нахмурился, его казенное мышление было глухо к метафорам. Илар пошел на крайние меры.
- Ну, хотите, могу дыхнуть... - наклоняясь к столу начальника, сказал пилот. И тут же понял, что допустил бестактность. "У него же нет нюха!"
Стаммас откинулся на спинку вращающегося кресла, покраснел толстым лоснящимся лбом, но ответил вежливо:
- В этом нет крайней необходимости. Достаточно будет заключения врача. Сходите к Гембореку, пусть он вас освидетельствует.
- Я только что от него. Вот заключение.
Илар так обрадовался, что произвел на Стаммаса еще худшее впечатление.
Начальник нехотя приобщил медицинский документ к остальным.
- Может быть, все-таки целесообразно заменить вас техником-пилотом Ясоном Аркадосом? У вас очень странный вид.
Илар почувствовал, как отнимаются ноги, а сесть ему не предлагали. Переборов очередной приступ словесного поноса, готового вырваться наружу, он сквозь все еще сжатые зубы твердо произнес:
- Я АБСОЛЮТНО здоров.
- О'кей, - кивнул коротко стриженой головой начальник и спросил: - Я все-таки не пойму, для чего необходим пилотируемый полет?
- Видите ли, - борясь с подступающей тошнотой, сказал Илар, - это, собственно, по настоянию физика Свесена... Его интересует природа так называемого "твердого света". Мне предстоит провести визуальные наблюдения и сделать замеры физических параметров окружающей среды и самой световой колонны в момент её возникновения и, так сказать, "остывания"...
- Я не уверен, что есть разрешения на подобные исследования.
- Ну, если у вас есть запретительный циркуляр, тогда... - безразличным тоном произнес Илар, сжимая в кармане инъектор, который получил от Гемборека на всякий экстренный случай.
- Такого циркуляра не имею, - сознался Стаммас.
- Значит, то, что не запрещено, то разрешено, не так ли?
- Ничего это не значит! - вдруг разозлился начальник. - Я вообще не пойму, почему вы здесь на первых ролях? Это я вас должен был вызвать и сказать: "Вот, старший техник-пилот, у вас такое-то и такое-то задание...". А перед этим Глокенхаммер должен был посоветоваться со мной... Черт знает что! Никто не соблюдает субординацию! Вот я сейчас позвоню этому ученому гусю - Глокенхаммеру - и все ему выскажу!
- Старику только что сделали перевязку, и он принял снотворное... Уж вы лучше Свенсену позвоните...
Мерт Стаммас покрутил в руке трубку мобильной связи - то ли вспоминая кодовый номер физика, то ли раздумывая, стоит ли ему звонить.
С замиранием сердца и одновременно с тайным злорадством Илар ждал. Он знал, что Стаммас лучше позвонит самому черту, чем шведу. Эти двое - швед и образцовый американец - терпеть друг друга не могли.
Чтобы направить мысли начальника в другую сторону (потому что мало ли что, вдруг позвонит) Илар разъяснил свою позицию.
- Я прежде всего пилот. Я хочу летать и люблю эту работу.
- А другие, по-вашему, здесь дурака валяют?
- Каждому свое, сэр...
- Каждому свое? По-вашему, я не заслужил большего, чем руководить двумя молодыми оболтусами и одним старым стихоплетом?
- Сэр! А я не заслужил оскорблений!
- Хм... Прошу прощения, старший техник-пилот. - Начальник отбросил трубку. - У меня сегодня дурное настроение... а еще тут этот швед... Вы знаете, между прочим, на ком он женат?
- Нет.
- А я знаю. И эта его так называемая "жена" каждую неделю шлет ему сюда открытки с приветами. Мерзость какая... Я все больше прихожу к выводу, что чем человек интеллектуальнее, тем больше он склонен к разного рода извращениям и в первую очередь - половым.
- Верно подмечено, шеф, - поддержал Илар начальника, женатого, по-видимому, традиционным браком. - Как ваша аносмия? Не донимает?
- Как раз наоборот. Да и не в этом дело... Просто сегодня утром просматривал почту и сводку новостей с большой земли. И среди прочей дряни - запись финальной игры в фрибол. Представляешь, опять наши "Буйволы" продули русским! Ну сколько можно!!!
- Сочувствую, - сказал Илар, а про себя подумал: "Вот же подонок, он еще и почту перлюстрирует".
- Ладно, - махнул рукой начальник и велел расписаться в книге регистрации полетов. Илар расписался. Начальник поставил свою подпись в полетном листе.
- Можете идти, я пришлю вам контролера, - сказал Стаммас, пряча в карман свою модную лазерную ручку Biro .
- Слушаюсь, сэр!
- Да! Только про финальную встречу не говорите Зарянскому. Чтобы он не радовался нашему позору. Прошу как земляка проявить солидарность...
- Да, сэр.
Старший техник-пилот поднял своего помощника и велел ему подготовить к старту машину времени.
- Кокой аппарат готовить: "Инадзуму" или "Аврору"? - торопливо одеваясь, спросил Ясон Аркадос.
- "Инадзуму", - выбрал Илар. Для его миссии нужен был легкий, маневренный аппарат.
Топая не в ногу по коридору, они направились в шлюзовую камеру. Илар подумал: "Называется тайная операция, полстанции на уши поставил. Х-ха!"
У шлюза их поджидал Стервятник. Настенный светильник, прикрытый толстым стеклом и забранный решеткой, освещал его макушку, резко выделяя черты его лица.
- Я слишком долго вас ожидаю, - грозно сказал контролер.
Илар игнорировал претензии контролера. Не хватало ему еще собачиться с Пуленом. Ясон тем более молчал в тряпочку.
- Аllez! - мотнув головой, по-французски приказал контролер, когда открылась дверь в тамбур. - Идите!
Он зашел за ними следом, как конвоир.
- Какова численность команды? - натягивая скафандр, осведомился контролер.
- Вы и я, - ответил старший техник-пилот.
- A deux*, - неожиданно довольным тоном произнес Стервятник. - Очень хорошо. [*вдвоем (франц.)]
Затягивая перчатки, Илар подозрительно покосился на хищный профиль Жака Пулена, словно вырезанный их жести.
Заправляемый топливом "Инадзума" дымился, как и Ясон, прыгавший туда-сюда вокруг него. Илар и Пулен стояли на краю взлетно-посадочной площадки, возле высокого кронштейна, который поддерживал на весу топливные шланги и электрические кабели.
Мистический свет Нептуна освещал фигуру Стервятника, окружая призрачным ореолом.
- Парле ву Франце? - неожиданно спросил он.
