Меч стукнул, и отлетел, оставив на густой шкуре длинный кровавый порез а на чистом прежде лезвии появилась зазубрина. Как по металлу или по камню ударил. Медведь содрал с себя среднюю лису и с наслаждением размазал ее по стволу дерева в трех сантиметрах от все еще пытавшегося вскарабкаться Лапникова. Тот, заорал, истерично. Сергей забежал сбоку и примерившись воткнул клинок между ребрами. Воткнул слабо, на треть лезвия, но медведюга вдруг дико заорал и начисто позабыл про грызущих внизу лис. Он хватанул лапой меч, торчавший сбоку и тот провелся еще дальше только расширив глубокую рану. Зверь пал на четвереньки и развернулся к Сергею, по дороге вновь задев мечом дерево. Из раны наконец потекла водянистая синяя жидкость, что шипела и пузырилась, попадая на снег.
-Ой нет!- простонал Леонид откуда то сбоку- это что такое?
Меча в руках не было, и приезжий кинулся бежать, увлекая за собой зверя. Меч болтался в коричневом боку как странное украшение, а из раны на землю падали какие то красноватые кусочки, похожие на тряпки. Все это обильно смешивалось с синеватым раствором, похожим на искусственную кровь и дико воняло.
Медведь мчался за ним, рычал, ревел, а в глазах была пустота, да и вообще они напоминали глаза змеи. Такие же темные ни невыразительные. По пути он растоптал еще одну лису. Но третья стойко болталась на задней павой лапе и в конце концов в своей ярости перегрызла сухожилия на толстенной лапе недозверя.
Сергей прыгнул вправо. Позади него медведь с подломленной задней лапой неуклюже повалился на снег. И даже после этого он бы встал и сражался если бы не меч, что под тяжестью упавшей туши вошел в медведя по самую рукоятку. Тот заревел, забился в страшных судорогах, но его черные глаза по прежнему спокойно взирали на Серегу. И даже когда лохматая туша замерла, выражение их не изменилось.
Наступило временное затишье. Последняя лиса была погребена под телом медведя, а новых из леса еще не подошло. Лишь маленькие полевые мышки бессильно цеплялись за крепкие сапоги.
У сосны в полуобмороке сидел Лапников и пальцы его перебирали ружье. Поодаль Леонид, прыгая на одной ноге старался затянуть другую оторванным от своей дорогой рубашки лоскутом. Раны он перевязывать не умел и потому получалось не особенно хорошо. Подошел Сергей, и вдвоем они ко как все таки затянули лоскут. Волк здорово хватанул ногу историка, вырвав клок мяса, но к счастью не задев кость. Оставалось лишь надеяться что волк не был бешенным. Но уж это проверить было никак нельзя.
-Уф- сказал Леонид- больно. Ну ничего, пошли поднимем Лапникова.
Они подковыляли к стволу и подняв журналиста на ноги, грубо встряхнули, но тот лишь смотрел мутными глазами. К нему подошла его псина, про которую все забыли и лизнула в руку.
-А она молодец- сказал Сергей - на себя можно сказать отвлекла.
Лапникова еще раз встряхнули и на этот раз он замахал руками и слабо сказал:
-Да что вы меня трясете? В порядке я.
-А точно?
-Точно, я даже медведя этого узнал. Мы его в музее вдели. Там был такой окаменевший скелет древнего пещерного медведя.
-Ты хочешь сказать что это он и был?
-Чучело же было. А от этого меч отлетел, потому что у него кости каменные.
Из леса выскочил заяц беляк и свирепо напал на Серегу, вцепившись ему в сапог. И так уже изгрызенный до неузнаваемости мелкими зверьками. Сергей некоторое время смотрел на него, затем ловко хватанул за уши, и остерегаясь брыкающихся конечностей, размахнулся и зашвырнул косого во тьму. Больше он не приходил.
-Пошли!- сказал Сергей- надо вытащить меч.
Лапников кивнули, и по дороге подобрал свое ружье. Перезарядил. Втроем они кое как сдвинули тяжеленную тушу, в ране которой и правда проглядывали черные окаменелые кости и вынули клинок, по счастью не сломавшийся, хотя и измазанный в спиртовом растворе что заменял медведю кровь.
Зарницы на небе усилились а вот драконья кровь на глазах бледнела, словно выдыхалась. Становилось все холоднее но трое единственных живых в округе людей этого не замечали.
-Пошли- сказал Сергей- нам надо торопиться!
И они побежали, помчались, даже укушенный Леонид бежал в меру своих сил. Скоро они снов наткнулись на заслон из разъяренных зверей и приняли битву. Сергей стоял впереди, как живой щит и отбивал мечом атаки яростных меховых тел. Меч летал уже легче, приноровился. Звери прыгали, попадали под лезвие и падали бездыханными на ноги, а некоторые после этого отползали в сторону лишенные лап или тяжело раненные. Чем хорош меч? тем что он нет требует патронов и при этом имеет не худшую поражающую способность. Гора мертвых животных громоздилась у ног Сергея и некоторые в последнем усилии пытались ухватить его за сапог. Звери шли на него, наскакивали и он бы давно опрокинулся под их массой, если бы не добавочный вес кольчуги, что позволяла ему устоять на ногах, одновременно защищая от когтей и клыков. Он взмахивал мечом и если везло, доставал сразу по два а то и по три зверя средних размеров. В стороны летел мех и клочья кровавой кожи.
Позади безостановочно хлопало ружье Лапникова прикрывая тыл. Просеку оглашал вой и галдеж, а также бессильный хрип перерубленной глотки.
Миг, и волна зверей схлынула, лишь лежала бездыханная меховая гора у ног приезжего, и раскиданы по поляне те кто еще мог отползти. Больше из леса никто не вылетал. Сергей уже давно заметил, что обезумевшие звери всегда нападали волнами, шли широким фронтом.
Горожане пробежали еще с полусотню метров и свернули по следам с тропы и проломившись сквозь густой путанный ельник замерли.
Они были на берегу Черепховских прудов.
Их ждали. По берегу темного незамерзающего водоема с которого поднимался черный же липкий туман стояли звери. Было их несчитаное количество, хоть и в основном крошечные грызуны. И стоял и они ровной полосой, чо начиналась непосредственно от воды. Они стоял и смотрели на людей. И их глаза были змеиными. Глаза сотен и тысяч маленьких обитателей леса обещали скорую гибель и притом не самую легкую.
Все они когда то были людьми. И все об этом забыли.
Камень находился на месте и казалось впитывал в себя основную массу понимающегося гнилого тумана. Выглядел он как всегда невзрачно, а теперь еще и был подвинут немного к краю валуна. Был подвинут толстой черной чешуйкой исполинского дракона в бессилии лежавшего на нем. Часть громоздкой чернявой туши бултыхалась в воде по цвету почти сливаясь с поверхностью. Глаза дракона были пусты. А на его антрацитовой шкуре поигрывал все тот же зеленоватый свет из глубин пруда.
Звери стояли и не двигались, окружив плотными рядами валун и дракона и похоже чего то ждали.
