Фотограф бравировал перед бедно одетым товарищем своей востребованностью.
– Вчера службу знакомств снимал, «Гименей». Знаешь, в Доме Пионеров. Там еще вывеска «Замуж в Европу».
– Возле военной прокуратуры?
– Ага.
– Типа невесты наши, женихи – ваши. Службе по пятьсот еврашек с каждого заключенного брака.
– Чтоб я так жил, – крякнул собеседник.
– Ага. Бабцы ломятся, как ненормальные. Фотографий приличных ни у кого нет. Ну то есть им кажется, что есть приличные, а директору так не кажется, у них же там все «евро». Ну, мне директор позвонил, одноклассник мой Эдик. Говорит, подсобляй. Ну я тут как тут, сделал им скидку – за опт. Захожу, а у них там помещение танцкласса, телки сидят на стульях вдоль стен с зеркалами. Все такие загадочные, приоделись, смотрят бешено так, будто глазами хотят изнасиловать… Сюр, понимаешь?
– Да ладно – сюр.
– Тут я захожу, бухаю штативом об паркет и говорю так, по-командирски: «Товарищи невесты! Сниматься будем по пояс!» Угадай, что эти дуры тут начали делать?
– А я знаю?
Фотограф наклонился к приятелю и понизил голос, но Фаина все равно расслышала.
– Они со своих стульев повскакивали и начали, сука, блузки расстегивать, лифчики скидывать. Они думали, я их голыми по пояс снимать буду.
– Хм, – собеседник осклабился.
– Начали сниматься, потом пришел директор, Эдик, начал им нотации читать. Типа что вы на себя понапяливали, дуры? Хотите замуж за иностранца? Так быстро все в «Секонд хенд», два раза в машине прокрутили – и надели, без разговоров. А то, говорит, вы, девочки, в этих своих тряпках с вещевого рынка на блядей похожи, а не на хранительниц домашнего очага!
Ну и далее в том же духе. Фаина устала слушать. Она поняла, что если сейчас же не выкурит длинную тонкую сигарету, то, не ровен час, упадет в обморок от духоты, глухого рокота голосов, от испарений беспросветного человеческого быта.
Ступеньки, выложенные желтым кафелем, вывели Фаину к свету. Она пристроилась возле бетонной урны, закурила.
Слева от жестяного козырька почтового отделения горела вывеска «Интернет-кафе».
Сквозь чистое металлопластиковое окно виднелись два ряда компьютеров, каждый со своей, обведенной кружком, черной цифрой на мониторе.
Там, в голубом полумраке, группа прилично одетых подростков сообща гоняла зомби, уткнувшись в мониторы. Школьница искала реферат. Одутловатый бизнесмен рассматривал модели ноутбуков на сайте японского товаропроизводителя и пластиковый стаканчик с растворимым кофе дымился у его локтя.
От этой картины веяло таким торжеством духа над материей, таким комфортом, такой свободой от известного, что Фаина испытала почти физиологическое желание сесть на одно из незанятых мест.
Она бросила недокуренную сигарету на асфальт, расплющила огонек каблуком и бросилась в кафе.
Загрузила «Доску». Первым делом – в личный профиль Беленького.
Раздел был заполнен на немецком и английском. Сличив варианты, Фаина пришла к выводу о том, что обоими германскими наречиями незнакомец владеет бойко, но слишком уж разговорно, без литературной подкладки, как какой-нибудь тертый администратор трехзвездочного отеля в солнечной Испании. Впрочем, Фаине было не до красот слога, как и всем, кого влечет голый смысл.
Статус: VIP-пользователь. Тип внешности: красавец, бутуз. Телосложение: крупное, спортивное. Вес: 600 кг . Рост: 155 см (в холке). Цвет волос: пепельный блондин. Особенности внешности: на правой передней ноге черный носочек. Знак Зодиака: Телец, год Быка. Семья: отсутствует. Дети: не знаю сколько, много. Профессия: творческая. Что любит: природу. Что не любит: испанскую корриду. Девиз: «Украшать и устрашать». Любимое блюдо: розовый клевер. Хобби: телки, прогуливаться. Место жительства: не названо.
Фаина так увлеклась, что когда смотритель кафе, по виду студент-заочник, робко дотронулся пальцами до ее плеча, она отреагировала не сразу.
– Девушка, у вас все нормально?
– Да. А что?
– Сейчас технический перерыв часа на два. В трансформаторе будут начинку менять.
– Слушайте, но это же свинство! – зачем-то возмутилась Фаина.
– Мы вообще вешали на дверях объявление. Там точное время указано.
Насупившись, Фаина закрыла все свои окна, расплатилась и вышла в знакомый двор. Половина двенадцатого. Спрашивается, куда подевались полтора часа?
6
Во вторник Фаина не стала выходить на обеденный перерыв. Вместо фастфуда «Мексикана» она отправилась к Вениамину, своему приятелю из Отдела Верстки.
Считалось, что между Фаиной и Вениамином (28) что-то есть – само сходство их имен работало на эту иллюзию.
Представительницы старшего поколения, вроде Волчицы, уже не первый месяц ожидали, когда же Фаина дрожащим голосом объявит о грядущем разводе с Алексеем и обручится с Вениамином («Я же вижу, девочка страдает», – грудным голосом, упирая на последнее "а", откровенничала Волчица в кабинете главбуха). Циничные ровесницы гадали, что Фаина в нем нашла. Плотный, сутулый, обросший неряшливой каштановой бородой, не выговаривающий половины букв (причем всякий раз это была новая половина) Вениамин не пользовался популярностью даже в текильном угаре корпоративных вечеринок.
Фаину и Вениамина связывала обоюдная любовь к мультсериалу «Саут Парк». Он тянул для Фаины из Интернета новые серии и записывал их на сидюк.
В качестве ответной услуги Фаина носила для младшей сестры Вениамина видеокурсы по английскому – остались с иняза.
Уйти просто так, спрятав в пакет свежий диск, Фаине было неловко, поэтому обычно она приглашала Вениамина покурить на лестницу.
Кроме «Саут Парка», целиком посвященного аццкому отжигу американских младших школьников, говорить им было, в сущности, не о чем.
Время от времени их интеллектуальный интим нарушал захожий курильщик – какой-нибудь корректор в очках с линзами от телескопа или задроченный жизнью технолог, которого занесло в контору из типографии. Вениамин и Фаина смолкали, упершись задами в подоконник медленно изменяли положение ног, делали последнюю особенно глубокую затяжку и уже в полной тишине давили окурки о жестяную внутренность банки из-под «Нескафе». Почему-то считалось, что они при этом краснеют от смущения и бледнеют от стеснения – как влюбленные бесприданницы в романах Джейн Остин.
– Ты шта! Баттерс – вот эта мой люпимый перс, – откровенничал Вениамин, выпуская дым красными чувственными губами. – Эта наферна патаму, шта он мне напоминает меня, в дестве. Такое тоше несчасье на ношках.
– А я в детстве была похожа на Венди, подружку Стэна. У меня даже берет розовый был, как у нее, папа из Польши привез. Такая я была целеустремленная, правильная. Когда меня в детском садике спрашивали, кем я хочу стать, я отвечала «царицей». Все думали, я буду VIP! Ну космонавтом – это по меньшей мере. Или может Послом Советского Союза мадам Кольцовой из фильма. Наша учительница немецкого на выпускном даже прослезилась, подарила мне серебряную цепочку, на счастье. А я стала… ну… – голос Фаины стал глуше, она обвела лестничный пролет неопределенным жестом, в котором не понятно чего было больше, печали или надежды на то, что однажды мановением волшебной палочки старинный проектный институт, где квартирует Клуб, превратится в Зимний дворец. – Короче, никто не ожидал, что я стану всего лишь менеджером книжного бизнеса.
