Выпал из руки надломленный пирожок, мелькнул чей-то встревоженный взгляд — и ничего не осталось, только я на берегу, да голос, тихий, надрывный, зовущий откуда-то издалека. Кто? Где?
Я огляделась. Разлив. Река разлилась, она теперь куда шире, чем в прежних снах. И тот, кто зовет — он так далеко, что я почти не могу различить фигуру на дальней стороне ледяных вод. Я все-таки вижу. Только намек на присутствие, какое-то движение, контур. И снова крик.
Так кричат от страха, от боли. От отчаяния. Так кричат, должно быть, в последний момент перед смертью… я не могу не ответить на крик, но кто меня зовет? Чей это голос?
— Са-а-а…
Полно, да меня ли зовут?
— Са-а-ш-а…
Кто-то вошел в воду, кто-то бредет ко мне сквозь поток.
Кто? Высверк случайного света. Лицо…
Я скорей догадалась, чем разглядела:
— Велчи!
Где-то в другой реальности, но рядом, должен быть Игорь, и я кричу уже ему:
— Помоги!
Но ветер загоняет в рот снежинки, уносит крик. Здравая мысль: как и кто тебе здесь поможет? Скажи спасибо, что ноги не болят. И давай, вперед. Ее и так уже почти не слышно. Торопись, Саня, беги. В воду, в воду, тут по кругу не обойдешь. Да, мелко, но это только вначале. Навряд ли случится такая удача, что тебе не придется окунуться с головой.
Затопленный берег плавно понижается. Где-то тут, я чувствую это, должно быть основное русло. Где-то рядом…
— Велчи! Я уже иду! Подожди… только бы она дождалась…
Этот сон не был кошмаром. Обычный сон, крепкий. И все же легкое прикосновение к плечу заставило вскинуться, оглядеться в поиске возможных врагов. Вместо них у ячейки в кубрике обнаружилась Сашка. Черт, обругал он себя, надо что-то делать с нервами, Седых. Или завязывать с полетами в космос вообще и навсегда.
Сашка сообщила, что торопиться некуда, можно еще поваляться. Или же пойти перекусить. Настроение у нее было отличное, хотя и понятно, что не выспалась. Ничего, вот вернемся на «Корунд», отоспимся за все прошедшие и предстоящие века…
Тем временем она взяла с верхней ячейки пирожок и начала его разламывать. Возможно, удастся поесть и не сползая с места. Игорь улыбнулся. Просто оттого, что незапланированная экскурсия на планету чужаков заканчивается, оттого, что все живы, и даже относительно здоровы. И на планете этой, если убраться подальше от гор, вполне можно жить, и мы сюда еще вернемся…
Пирожок выпал из Сашкиной руки и улетел на пол. Эх ты, неловкая…
Девушка крупно вздрогнула, вцепившись побелевшими пальцами в край верхней ячейки. Улыбка исчезла, губы задвигались, словно она силилась что-то сказать, а не могла. И начала падать.
Игорь успел подхватить ее в полете, растеряно прижал к себе. Что с ней? Живая?
Как внезапно…
Пульс… есть. Учащенный, но в рамках нормы. Дышит нормально. Зрачки… сужены… нет, расширены. Надо понять, будут ли реагировать на свет… Что с ней?
Она выкрикнула что-то непонятное. Игорь наклонился, чтобы лучше слышать. Что? Ну, повтори же…
Не повторила. Только шепнула одними губами: «Помоги!».
Местную заразу подхватила? Смешно. Воздух на борту стерилен, поля биозащиты работают в авральном режиме…
— Алекс! Алекс, проснись!
— А?
— Включи диагностик… он здесь встроен в АЭП…
— Что-то случилось? — спросил тот вскакивая.
— Сашка…
Объяснять биологу ничего не пришлось. Он мгновенно оказался возле искомых приборов, активировал нужный. Откинул куполообразную крышку АЭПа.
Игорь покачал головой. Вряд ли аппарат экстренной помощи чем-то сейчас поможет. Нужен только диагностик. Главное, понять, что с ней происходит. И не навредить…
Что же с тобой, девочка…
Глаза закрыты. Это хорошо. Радужка под веками мечется, словно ты что-то видишь… но ты сама говорила — видения приходят только в горах. Здесь такого быть не может.
Все-таки, наверное, может. Уж лучше видения — их пусть и нельзя объяснить, но все, кто побывал на этой планете, пусть с трудом, но пережили их влияние.
Диагностик сыпал ожидаемыми цифрами. Они ничего не проясняли, только запутывали. По всему выходило, что девушка вовсе не спит. Нервная система усиленно работает, сердце колотится, как у бегуньи.
Одной рукой Игорь придерживал сидящую, в другой держал планшетку, соединенную с диагностиком. Экран отображал текущие изменения. Изменений было мало. Так что же? Действительно загрузить Сашку в АЭП? В сознание это ее не приведет, уж точно.
Временами она вздрагивала. Иногда морщила лоб, и тогда подрагивали губы.
Ладно, АЭП, значит, АЭП. Прибор не пропустит, если начнутся какие-то серьезные изменения в ее состоянии. Очень бережно он уложил девушку в капсулу. Крышку ведь закрывать не обязательно, правда же? Крышку закрывают, если у человека открытые раны, кровопотеря.
Он уговаривал себя, что так же, наверное, сам выглядел, когда внезапно сморил его сон на горной тропе. Когда впервые встретился с Сашкой у стеклянной стены. Но уговоры не возвращали утерянного спокойствия.
Игорь не следил за временем. Он занят был только цифрами на экранчике контактной планшетки.
Все же он услышал, как из кормовой части «Фотона» вернулся Алекс.
Ученый просверлил взглядом дырку в спине доктора, и хотел было уже уйти в сторону пилотской кабины, даже почти ушел, но в последний момент все же спросил:
— Как она?
— Без изменений.
— Стэн говорит, тестовые программы завершили работу. Мы готовы взлететь. Я спрашивал, он считает, что справится с управлением катером. Может, имеет смысл увезти ее с планеты?
Повисла недолгая пауза. Может, действительно, в космосе ей станет легче?
Алекс потоптался у входа, потом подошел к капсуле. Не то, чтобы ему не терпелось отсюда сбежать. Планета с ее загадками, с реликтовой природой — мечта ученого. Алексу хотелось улететь — чтобы вернуться. Чтобы оборудовать станцию, хотя бы на берегу этого самого озера. Чтобы начать работать. По привычной, давно отработанной схеме. Как делалось на его памяти уже более десятка раз. Даже этой маленькой отсрочкой он распорядился с умом: запустил тест-зонд в атмосферу, взял пробы почвы и воды. Снимков сделано уже много — Сандра, пока вела поиски, ни на минуту не прекращала съемку. Взгляд остановился на лице девушки. Жалко ее. И доктора жалко…
— Знаешь, на что похоже? — спросил он отвлеченно. Только чтобы как-то растормошить закаменевшего в одной позе Игоря.
— На что?
— Когда человек полностью погружается в виртуальность. Да, так редко делают, но иногда бывает. Полностью перестает получать информацию с собственных рецепторов, видит, ощущает, только то, что непосредственно транслируется в мозг…
