— А какая я?
— Слов нет… и потом, что зазря время тратить? — ответил Константин, а про себя подумал: хорошо, что в личных вещах в тумбочке возле кровати в клинике нашлась её прежняя пижама… но уж больно тонкая и прозрачная!
Большая модница была эта Кристина. Собственно почему была? Есть! Скорее всего она от нее в этом смысле вряд ли отстанет. Девушки, что с них возьмешь!
Константину было нелегко постоянно заставлять себя отводить глаза от прекрасно сложенного тела… Успокаивало лишь то, что для неё нескромных взглядов, пока ещё не существовало.
— Вот зеркало, специально принес по такому случаю. Но пожалуйста, соберись духом! Зрелище не для слабонервных… да шучу я!
Он поднес зеркало так, чтобы ей было удобно видеть отражение. Иззя долго всматривалась в незнакомое, но довольно приветливое лицо молодой девушки. Затем прошептала:
— Неужели это я? Не верю своим глазам. Даже не знаю, могу ли считать эти глаза своими… или не совсем?
— Твои, твои, теперь — твои, и не самые блеклые на этом свете! Можешь поверить, подобная красота мне, например, очень нравятся!
— Константин, вы всегда были добры ко мне, а сейчас еще и комплименты дарите. Почему то перешла на Вы Иззя.
Спасибо! Вот интересно, придусь ли я Александру по вкусу?
— Теперь и ты на меня выкаешь… Безобразие!
— Хорошо, хорошо, буду на «ты».
— На данный момент, я считаю, важнее всего — привести тебя в норму. Это тело девушки провело в неподвижности около года! Тебе необходимо сейчас учиться управлять каждым пальчиком в отдельности, и повторять, повторять, повторять упражнения… даже пока мы с тобой разговариваем.
Иззя задвигала пальцами, по отдельности и попарно. Все у нее получалось. Пожаловалась она только на непривычную медлительность движений.
— Привыкай! Ты отныне человек, а это звучит гордо. Ему, этому человеку, никогда не приходилось быстро-быстро, что есть сил, разгребать лапами землю ради спасения собственной жизни. Или бегать быстро и долго за пропитанием.
Человеческое тело веками привыкало к планомерным движениям, никакой суеты! Вживайся. Подвигай руками и ногами. У людей нет задних лап, только ноги!
В отличие от Александра, у Иззи все получалось как надо — вот что значит не спешить и делать все обдуманно! Константин попросил Иззю потихоньку приподняться и постараться сесть на краю каталки.
Он слегка поддерживал её, чтобы она чувствовала себя более уверенно. Немного посидев, Иззя прошептала:
— Как прекрасно быть человеком! У меня такое ощущение, будто я заново родилась.
— Так оно и есть. Поздравляю, добро пожаловать в наш мир! Теперь и ты одно с нами поле ягоды.
Она засмеялась и поправила:
— Не «одно с нами поле ягоды», а «одного с нами поля ягода»!
— Правильно! Смех — признак выздоровления!
— Мой голос… Я его совершенно не узнаю! Он красивый, но… не мой!
— С этого дня — твой. Твоим и останется. Еще ко многому тебе предстоит привыкнуть, учитывая то, что ты никогда не была человеком… Поверь, быть человеком совсем непросто!
Проделав несколько упражнений для торса, Иззя обессиленная опустилась на каталку.
— У меня от усталости дрожат лапы… то есть, руки и ноги. Как вы люди управляетесь с таким сложно устроенным телом? И еще эти бугорки, похожие на кротовые кучи, у меня на груди… вздымаются и опускаются… очень забавно!
— Забавно… — пробормотал Константин, и безмолвный голос из глубины сознания шепнул ему: «Как же тебе нелегко… я понимаю. Такой красоты ты, пожалуй, никогда прежде не видел.
Ты, главное, держись, ведь она — подруга твоего друга! Но продолжай, продолжай разговор. Отвечай на вопросы, как ни в чем не бывало!»
— Сам удивляюсь! Мы к этому как-то привыкли, впитали, так сказать, с молоком матери… Тебе столько времени дать не можем, придется форсировать! Отдохнула?
Теперь давай пробовать ходить.
— Мне страшно. Справлюсь ли?
— Не рассуждай! Сядь на край, свесь ноги. Замри. Соберись с силами, руки положи мне на плечи. Ну… становись на ноги! Еще, еще, сильнее, твёрже, еще!
Молодец, стоишь! Ей-богу, стоишь! Совсем как настоящая… да что я такое несу! Конечно, настоящая, ещё какая настоящая! Хватит пока для начала, сядь отдохни. Через пару минут повторим.
Иззя перевела дух. Возбуждение переполняло ее, оттесняя все остальное на второй план, но чувство голода игнорировать трудно, даже если ты только научился ходить.
— Я хочу есть! — с капризной ноткой в голосе, уже совсем по-человечески воскликнула Иззя.
«Ну вот, теперь узнаю тебя дочь «Ева». И когда она только успела освоить эти женские штучки?» Всего двадцать минут, как человек, а туда же!
— Ничего удивительного. Твой организм долгое время поддерживали при помощи внутривенного питания, вводя растворы с глюкозой и витаминами…
Разве может все это заменить настоящую вкусную еду, то есть полноценную человеческую пищу? Твой организм просто ослаб. Как думаешь, что у меня в кармане — плоское, квадратное и блестит?
— Наверное, деньги. Я читала, что люди любят носить в карманах деньги или магнитные карточки, их заменяющие.
Константина разобрал смех, такой громкий, что в помещение даже заглянули охранявшие его бойцы, но сразу скрылись, смущенные видом не вполне скрытого одеждой тела Иззи-Кристины. Утирая выступившие от смеха слезы, Константин:
— Глупенькая! Если ты читала про деньги, должна была знать, что квадратных денег у людей нет уже несколько тысячелетий. Карточки — это другое. А в кармане у меня большая плитка шоколада в блестящей обертке. Понятно?
Улыбаясь в ответ на его смех, Иззя сказала с легкой укоризной:
— Так бы и сказал, шоколада, мол, отведать не желаешь? А я тут же отвечаю: конечно, хочу! И не просто отведать, а слопать его без остатка!
Она не удержалась и тоже рассмеялась, открыла красивый ротик, как бы намекая, что шоколадке там самое место. Надо отметить, у Иззи-Кристины оказался отменный аппетит.
Шоколад исчез так же быстро, как и появился. Через несколько минут у Иззы-Кристины на щечках выступил румянец, она оживилась и заявила, что желает продолжить обучение.
— Слушаюсь и повинуюсь! Снова встань, вот так, хорошо… Шагни ко мне, как будто падаешь вперед, а сама подставь другую ногу, чтобы не упасть… понятно? Так и чередуй ноги, одну с другой, а я тебя подстрахую.
