Когда свеча погасла, он продолжил путь на ощупь, моля Великих о пускай незначительной, но помощи. Порой коридор уводил вверх, порой нырял вниз, а как-то раз Картер споткнулся о ступеньку, которой по всем признакам на том месте никак не должно было быть. Чем дальше он шел, тем более сырым становился воздух; когда обнаруживал, что туннель разветвляется, то всегда выбирал тот проход, который имел наименьший уклон. Он сознавал, что идет вниз: запах как на кладбище, узоры на склизких стенах, покатый пол – все свидетельствовало о том, что он забрался глубоко в недра зловещего плато Ленг. А дальше случилось непредвиденное. Только что он ковылял по коридору, ощупывая рукой стену, – а в следующий миг уже летел с головокружительной скоростью во мрак по чуть ли не строго вертикальной шахте.
Сколько продолжалось падение, он не знал, ибо замечал всего лишь приступы тошноты и панического ужаса, но вдруг понял, что лежит на земле, устремив взгляд на тускло светящиеся облака. Его окружали осыпавшиеся стены и полуразрушенные колонны, сквозь камни мостовой пробивались трава и кустарник. Сзади возвышался базальтовый утес, в его испещренном узорами склоне зияло черное отверстие – должно быть, та самая шахта. Впереди виднелись двойные колоннады, обломки, пьедесталы, урны, бассейны фонтанов: похоже, когда-то здесь пролегала широкая и красивая улица. В конце улицы можно было различить просторную площадь, над которой проступали из серого сумрака два диоритовых колосса. То были крылатые львы, расстояние от их голов до земли составляло полных двадцать футов, они грозно взирали на руины и как будто рычали. Рассмотрев их, Картер понял, куда его забросило. Перед ним восседали бессменные стражи Великой Бездны, у ног которых распростерлись развалины древнего Саркоманда.
Первым делом Картер заложил то отверстие, из которого выскочил, попавшимися под руку кусками камня. Ему вовсе не хотелось столкнуться с погоней из скального монастыря на зловещем плато Ленг. Покончив с этим, он задумался над тем, как ему возвратиться из Саркоманда в населенные области страны сновидений. Спускаться к упырям не имело смысла, ибо собратьям Пикмена известно не больше, чем самому Картеру. Те трое упырей, что помогли ему пробраться через город кагов, ведать не ведали, как им добраться до Саркоманда, и собирались расспросить торговцев Дайлат-Лина. Мысль о том, чтобы вновь сойти в подземелье кагов, проникнуть в башню Коса и попытаться достичь зачарованного леса, отнюдь не прельщала Картера; тем не менее он решил вернуться к ней, если не придумает ничего другого. Бродить по зловещему Ленгу с его доисторическим монастырем, да еще в одиночку, было бы сущим безумием; вдобавок он вряд ли сумеет избежать встречи с шантаками и прочей тамошней жутью. Будь у него лодка, он мог бы доплыть до Инкванока, миновав каким-то образом торчащую из моря скалу: ведь если судить по фрескам в лабиринте монастыря, та скала находится довольно близко от базальтовых причалов Саркоманда. Но лодки нет, и найти ее или построить не удастся.
Вот о чем размышлял Рэндольф Картер, когда произошло событие, положившее конец всяким размышлениям. Справа от крылатых львов замерцал над руинами баснословного Саркоманда призрачный свет, исходивший не от фосфоресцирующих туч. Этот свет имел зеленоватый оттенок и то становился ярче, а то тускнел. Догадавшись об искусственном происхождении зеленоватого свечения, Картер осторожно двинулся туда, где предположительно находился его источник. Как выяснилось минуту-другую спустя, то были отблески разожженного близ пристани костра, возле которого толпились смутно различимые фигуры и который источал весьма неприятный запах. Слышался плеск воды. У пристани стоял большой корабль. Картера пронзил страх, когда он увидел, что судно – черная галера с луны.
Он уже собирался ползти прочь, но тут толпа у костра зашевелилась, и до Картера донесся звук, который невозможно было спутать ни с каким иным, – всхлип перепуганного упыря. Поначалу еле слышный, всхлип постепенно перешел в надрывный вопль. Чувствуя себя в безопасности в тени саркомандских развалин, Картер справился со страхом и, вместо того чтобы убраться восвояси, пополз вперед. Ему пришлось перебраться на противоположную сторону, что он и проделал, извиваясь всем телом, как громадный червяк, а затем вынужден был подняться на ноги, чтобы преодолеть без лишнего шума груду мраморных осколков. Никто его не окликнул и не схватил, так что вскоре он притаился за толстой колонной, откуда мог наблюдать за происходящим, оставаясь незамеченным. Возле костра, разведенного из лунного мха, сидели на корточках жабообразные твари и их рабы-нелюди. Несколько рабов нагревали в пламени наконечники диковинных копий для того, чтобы потом прижечь кожу троим крепко связанным пленникам, катавшимся от боли по земле у ног предводителей отряда. По тому, как дергались щупальца на рылах лунных жаб, Картер заключил, что они наслаждаются зрелищем; а затем он пришел в неописуемый ужас, ибо узнал в мучимых упырях своих проводников, верных товарищей на пути из подземелья в верхний мир, с которыми расстался в зачарованном лесу, когда они отправились на поиски Саркоманда и ворот, через которые могли бы попасть домой.
Лунных жаб у костра было многое множество, так что Картер бессилен был помочь тем, кто не так давно выручил его. Каким образом упыри оказались в плену, он не имел ни малейшего понятия, однако предположил, что жабы услышали в Дайлат-Лине, как те выспрашивают дорогу в Саркоманд, устроили засаду, не желая близко подпускать их к зловещему плато Ленг и скальному монастырю с его верховным жрецом. Прикидывая, как ему поступить, Картер припомнил вдруг, что совсем недалеко – ворота в подземелье упырей. Пожалуй, разумнее всего будет вернуться на площадь диоритовых львов и спуститься по лестнице в бездну, ужасы которой наверняка уступают тем, что творятся здесь. Да, необходимо спуститься и разыскать там вампиров, готовых сразиться за освобождение сородичей. Быть может, битва завершится истреблением всех до единой жаб с черной лунной галеры. Тут Картеру пришло в голову, что ворота, как и прочие проходы в бездну, стерегут, должно быть, немые призраки, но их, как ни странно, он не боялся. Он узнал, что призраков связывают с упырями нерушимые клятвы; упырь Ричард Пикмен сообщил ему пароль, который понимали призраки.
Картер пополз обратно, по направлению к центральной площади с ее крылатыми львами. Увлеченные пыткой лунные жабы не обращали внимания на шум, который он производил при движении. Наконец Картер выбрался на площадь и, перебегая от одного мертвого дерева к другому, устремился к воротам в бездну. Исполинские львы, очертания которых четко обрисовывались на фоне тускло-серого ночного неба, грозно нависали над ним, но он мужественно продолжал путь. Статуи располагались на расстоянии десяти футов друг от друга, их пьедесталы испещряли отталкивающие изображения. Между пьедесталами была площадка, некогда огороженная ониксовой галереей, а посреди площадки чернел зев провала. Присмотревшись, Картер различил искрошившиеся от времени ступени, ведущие вниз.
Ужасный спуск длился не час и не два. Время летело незаметно для Картера, спускавшегося по бесконечной спирали в кошмарное подземелье. Ступени были столь древними и узкими и вдобавок такими скользкими, что он постоянно ожидал падения, гибельного полета до самых земных недр. К тому же в уголке сознания прочно угнездилась мысль, что ему не избежать нападения немых призраков. Постепенно Картер словно превратился в автомат: он двигался как заведенный и не заметил, что кто-то подхватил его и повлек в темноту, и лишь когда зашелся в нервном смехе от щекотки, сообразил, что угодил-таки в лапы к призракам.
Опомнившись, Картер прокричал пароль, который узнал от упыря Ричарда Пикмена. Хотя, по утверждению молвы, призраки лишены рассудка, их поведение тут же изменилось: щекотка прекратилась, пленника оставили в покое. Ободренный таким поворотом событий, Картер пустился в объяснения, поведав об участи троих упырей, и заявил, что необходимо освободить несчастных. Призраки, похоже, поняли его, скорость их движения возросла. Внезапно густая тьма рассеялась, вокруг засерел тусклый свет подземного мира, впереди показалась одна из тех равнин, на которых так любят собираться вампиры. Повсюду валялись обломки надгробий и остатки нечестивых пиршеств; когда Картер издал призывный клич, из нор высунулось с дюжину похожих на собачьи морд. Призраки опустили Картера на ноги посреди возбужденных упырей, а сами порхнули в сторону.
Картер быстро сообщил, что привело его к вампирам. Четверо упырей немедля нырнули в норы, чтобы известить остальных и собрать войско. Через некоторое время появился упырь, пользовавшийся, должно быть, определенным влиянием. Он сделал знак призракам, и двое из них сорвались с мест и скрылись во мраке. Вскоре они возвратились, а за ними прилетела целая стая их собратьев. Между тем из нор, взволнованно переговариваясь, вылезали все новые упыри. Мало-помалу они выстраивались в некое подобие боевого порядка. Вот из норы возник предводитель, бывший бостонский художник Ричард Пикмен, и ему Картер изложил случившееся во всех подробностях. Пикмен, обрадованный встречей со старым другом, быстро разобрался что к чему и устроил совет с другими вождями.
