Какой эффект дает ее употребление? Помнится, он говорил, что здесь имеется какая-то связь с его способностью предвидения, но он молчал о том, что видел.
Справа из тени вышел Стилгар и подошел к группе людей, стоявших под глоуглобами. Она заметила, как он теребит свою бородку, каким по-кошачьи вкрадчивым он выглядит. Внезапный страх током прошел по спине Джессики, чувства ее снова обострились, воспринимая напряжение в собравшихся вокруг Пола людях — скупые движения, ритуальные позы.
— Они пользуются моей поддержкой! — прогремел голос Стилгара. Джессика узнала человека, к которому обращался Стилгар, — это был Джемиз! По неестественной напряженности плеч она догадалась, что Джемиз в гневе. «Джемиз сердится, что Пол одержал над ним верх», — подумала она.
— Ты знаешь закон, Стилгар? — спросил Джемиз.
— Кто знает его лучше? — ответил Стилгар, и она услышала в его голосе умиротворяющие нотки, попытку что-то смягчить.
— Я выбираю единоборство, — проворчал Джемиз. Джессика подошла к Стилгару и схватила его за руку.
— Джемиз требует своей доли в проверке легенды, — сказал Стилгар. — Это закон амтал.
— Она должна быть защищена, и если ее защитник побеждает, тогда это — правда, — сказал Джемиз. — Но… — Он оглядел напряженные лица людей. — Ей не понадобится защитник из Свободных, а это означает, что она приведет защитника с собой.
«Он говорит о битве с Полом один на один», — подумала Джессика. Она убрала руку с руки Стилгара и шагнула вперед.
— Я всегда защищаю себя сама, — сказала она. — Значение этих слов можно понять, если…
— Ты не должен говорить о своих путях! — воскликнул Стилгар. — Не говори о них, пока я не получу новых доказательств!
— Стилгар мог рассказать тебе утром, то, что можно сказать. Он мог полностью изменить ход твоих мыслей, чтобы ты, как птица, повторила его слова нам, надеясь посеять ложь среди нас! — сказал Джемиз, злобно глядя на Джессику.
«Я могу с ним справиться, но при их интерпретации легенды это могло бы привести их к столкновению», — подумала Джессика. И снова она удивилась тому, какие причудливые всходы дали семена, посеянные здесь Миссионерией.
Стилгар посмотрел на Джессику и тихо, но так, чтобы все слышали, сказал:
— Джемиз — тот, кто несет в себе злобу, сайадина. Твой сын одержал над ним верх и…
— Это была случайность! — проревел Джемиз. — В долине Туоно действовали чары колдуньи!
— … и я сам одержал над ним верх, — продолжал Стилгар. — Он жаждет, чтобы вызов обратился и на меня. В Джемизе слишком много жестокости, чтобы из него когда-нибудь вышел хороший вождь. Свой язык он отдает законам, а сердце — ненависти. Нет, из него никогда не выйдет хороший вождь. Я долго сдерживал его, потому что он полезен в битвах, но когда он позволяет своему гневу взять над собой верх, он становится опасен.
— Стилгар! — прохрипел Джемиз.
И Джессика поняла, что делает Стилгар: он пытается переключить его злобу на себя, отвлечь внимание Джемиза от Пола.
Стилгар посмотрел Джемизу прямо в лицо, и Джессика снова услышала умиротворяющие нотки:
— Джемиз, он ведь еще мальчик, он…
— Ты сам назвал его мужчиной, — сказал Джемиз. — Его мать говорит, что он прошел испытание Гомом Джаббаром. Его полная воды плоть… Те, кто несли его мешок, говорят, что в нем литерьон воды. Литерьон! А мы наполняем наши пакеты, когда выпадает роса.
Стилгар посмотрел на Джессику.
— Это правда? В вашем мешке есть вода?
— Да.
— Литерьон?
— Даже два литерьона.
— И что вы собираетесь делать с этим богатством? Чувствуя холодок в его голосе, она покачала головой.
— Там, где я родилась, вода падала с неба и бежала по земле широкими реками, — сказала она. — Там были океаны, такие огромные, что, стоя на одном берегу, вы не увидели бы другого. Я не воспитывалась в законах вашей водной дисциплины, я никогда раньше не думала о подобных вещах…
Вздох вырвался из груди стоявших рядом людей: «Вода, падающая с неба, бегущая по земле…»
— Разве ты не знаешь, что среди нас есть те, кто потерял воду из-за несчастного случая и теперь будет томиться жаждой до нашего возвращения в Табр?
— Как же я могла это знать? — Джессика покачала головой. — Если им нужно, дайте им воды из нашего мешка.
— Ты так намеревалась распорядиться своим богатством?
— Я намеревалась употребить его для спасения жизни людей.
— Тогда мы принимаем твой дар, сайадина.
— Ты не подкупишь нас водой, — проворчал Джемиз. — И тебе не удастся озлобить меня против тебя самого, Стилгар. Я вижу, ты пытаешься заставить меня бросить вызов тебе, прежде чем я докажу свои слова.
Стилгар посмотрел на Джемиза.
— Ты решил драться с ребенком? — голос его был тихим, но полным гнева.
— Она должна быть защищена!
— Даже при том, что она пользуется моим расположением?
— Я взываю к закону, — сказал Джемиз — Это мое право. Стилгар кивнул.
— Тогда, если мальчик тебя не сразит, ты ответишь перед моим ножом. И на этот раз я не отдерну клинка, как делал это раньше.
— Ты не можешь так поступить, — сказала Джессика. — Ведь Пол совсем…
— Ты не должна вмешиваться, сайадина, — сказал Стилгар. — О, я знаю, что ты можешь победить меня, но ты не можешь победить всех. Это необходимо!
Джессика смотрела на него, видя в зеленом свете глоуглобов непоколебимую твердость, застывшую на его лице. Она обернулась к Джемизу, прочитала упрямство в его глазах и подумала: «Мне следовало бы понять это раньше. Он из тех, кто не прощает. Он из молчаливых, из тех, кто решает все про себя. Мне следовало бы приготовиться».
— Если ты причинишь вред моему сыну, — сказала она, — тебе придется иметь дело со мной. Я вызываю тебя заранее. Я раздроблю тебя…
— Мама, — Пол подошел к ней и потянул за рукав. — Может быть, если я объясню Джемизу, как…
— Объясню?! — фыркнул Джемиз.
Пол ничего не ответил, лишь молча посмотрел на него. Он не чувствовал страха: Джемиз казался таким неуклюжим, и тогда, ночью, его удалось так легко обезоружить. Но Пол еще ощущал в атмосфере присутствие временных связей, он еще помнил то пророческое видение, в котором лежал мертвым на полу пещеры, пораженный ножом. И чтобы избежать этого, в жизни существовало несколько путей.
Стилгар сказал:
— Сайадина, ты теперь должна отойти туда, где…
— Перестань называть ее сайадиной! — сказал Джемиз. — Это еще нужно доказать. Да, она знает молитву, ну и что? Ее знает у нас каждый ребенок.
