— Как вы здесь очутились? Мы думали, вы прячетесь на севере вместе с искупленцами.
— Искупленцы не прячутся, — возразил Ксантен. — Они с нами. Мы воюем.
У Хейдждорна отвисла челюсть.
— Воюете? Господа... сражаются с мехами?
— Да. И еще как!
Потрясенный, Хейдждорн покачал головой.
— Даже искупленцы? Помнится, они собирались уйти на север.
— Некоторые так и поступили, среди них О. Г. Филидор. Как и вы, они разделились на фракции. Но большинство искупленцев сейчас милях в двадцати отсюда. Кочевники тоже разделились: одни бежали на фургонах, другие бьют мехов с яростью фанатиков. Ночью вы могли полюбоваться на нашу работу. Мы сожгли четыре склада, выпустили сироп из уймы бочек, перебили не меньше сотни мехов, уничтожили дюжину фургонов. Мы понесли потери — тяжелые, потому что нас мало, а мехов много. Вот почему я прилетел к вам. Нам нужна подмога. Идите сражаться рядом с нами!
— Я обойду Дома и соберу народ. Вы будете говорить со всеми, — пообещал Хейдждорн и двинулся вокруг центральной площади.
Птицам пришлось трудиться весь вечер и всю ночь, чего прежде с ними не случалось. Хныча и бранясь, они вывозили из замка дворян; отрезвленные близостью гибели, те отбросили сомнения и готовы были защищать свою жизнь с оружием в руках. Напоследок Ксантен весело попрощался с упрямыми консерваторами:
— Ну что ж, оставайтесь. Шныряйте по замку, как мыши от котов. Будущее у вас незавидное.
И многие из тех, к кому он обращался, отошли в негодовании.
Ксантен повернулся к Хейдждорну.
— А вы? — спросил он. — Летите или остаетесь?
С глубоким вздохом, чуть ли не стоном, тот ответил:
— Увы, замок Хейдждорн обречен. Я лечу с вами.
Картина вокруг замка изменилась. Не рассчитывая встретить упорное сопротивление врага, не ожидая, что защитникам окажут помощь извне, мехи установили довольно неплотное кольцо осады. Строя бараки и склады, они мало заботились об их безопасности. Это дало возможность летучим отрядам противника скрытно подходить к позициям, наносить серьезный урон и отступать без ощутимых потерь.
Мехи, стоявшие на Северной гряде, почти непрерывно подвергались нападениям. В конце концов им пришлось спуститься, недосчитавшись многих и многих сородичей. Через два дня, потеряв еще пять складов сиропа, они снова оставили позиции. У южного склона скалы им удалось закрепиться, возведя земляной вал перед двумя туннелями. Но теперь из осаждающих они превратились в осажденных.
На этом участке мехи сосредоточили последние запасы сиропа. По ночам насыпь освещалась и охранялась часовыми с дробовиками. Лобовая атака могла дорого обойтись людям.
Целый день отряды дворян, кочевников и искупленцев укрывались в ближних садах, приглядываясь к обороне мехов. Затем люди испробовали новую тактику. Они заранее сплели шесть легких корзин и нагрузили их бурдюками с легковоспламеняющимся маслом, снабженными запалами. В каждую из корзин запрягли десять птиц и посадили ездового. В полночь, взлетев повыше, птицы ринулись вниз, и на позиции мехов упали зажигательные бомбы.
В одно мгновение весь укрепленный район охватило пламя. Загорелся склад сиропа. Разбуженные огнем, по лагерю носились фургоны, калеча друг друга, давя мехов, круша склады. Уцелевшие мехи скрылись в туннелях. Воспользовавшись суматохой, люди бросились на вал.
Перебив часовых в короткой и жестокой схватке, они заняли позиции, господствующие над входами в туннели, где прятались остатки армии мехов. Похоже, мятеж был подавлен.
Пожары угасли. На отбитой у мехов позиции собралось триста дворян, две сотни искупленцев и около трехсот кочевников. Пользуясь ночным затишьем, люди решали, как быть дальше.
На рассвете в лагерь наведалась группа дворян из замка, среди них Бодри, О. Ц. Гарр, Иссет и Ор. Они вежливо поздоровались с Хейдждорном, Ксантеном, Клагхорном и некоторыми другими, но держались надменно, всем своим видом подчеркивая, что между ними, защитниками замка, и теми, кто его покинул, пролегла пропасть.
— Как, по-вашему, поступят теперь мехи? — спросил Бодри у Ксантена. — Они в ловушке, но я не вижу способа их выманить. Не исключено, у них там остались запасы сиропа для фургонов, и они смогут прожить под землей несколько месяцев.
О. Ц. Гарр, рассматривавший ситуацию с точки зрения военного теоретика, предложил свой план:
— Перетащите сюда пушки, или прикажите это сделать вашим союзникам. Поставьте орудия на платформы, вкатите в туннели и сожгите мерзавцев. Впрочем, несколько сот мехов можно оставить в живых — кому-то ведь надо работать в замке. Раньше у нас было четыреста мехов, их вполне хватало.
— Ха! — воскликнул Ксантен. — Рад вас заверить, что этому не бывать. Если кто-нибудь из мехов сдастся, мы заставим их отремонтировать корабли, а потом вместе с крестьянами отвезем на родину.
— Кто тогда обеспечит нас всем необходимым? — холодно осведомился О. Ц. Гарр.
— У вас есть установка, производящая сироп. Обзаведитесь мешочками и потребляйте на здоровье.
Гарр смерил его мрачным взглядом.
— Ксантен, я сомневаюсь, что остальные господа разделяют ваши дурацкие идеи. Я намерен узнать их мнение. Хейдждорн, не так давно вы были дворянином. Неужели и вы считаете, что цивилизация обречена?
— Вовсе нет, — ответил Хейдждорн. — Цивилизация не угаснет, если все мы, и вы в том числе, будем трудиться не покладая рук. Я согласен с Ксантеном — рабов надо освободить.
О. Ц. Гарр круто повернулся и направился в замок, за ним — большинство его консервативно мыслящих товарищей. Но некоторые остались. Они стояли в стороне и перешептывались, поглядывая исподтишка на Ксантена и Хейдждорна.
Вдруг со стен раздался пронзительный крик:
— Мехи! Мехи в замке! Они проникли на нижние уровни! Спасите нас!
На миг тех, кто остался внизу, охватило оцепенение. На их глазах закрывались тяжелые ворота замка.
— Как это могло случиться? — пролепетад Хейдждорн. — Готов поклясться, все мехи удрали в туннели!
— Что тут непонятного? — с горечью произнес Ксантен. — За время осады они прорыли ход к нижним уровням, только и всего.
Хейдждорн бросился к замку, будто решил драться с мехами в одиночку. Но опомнился.
— Мы должны идти на штурм! — воскликнул он. — Иначе мехи погубят замок!
