Беспокойная мешанина сонных веселых образов отступила, оставив игривую мысль: «Хотел бы я каждое утро просыпаться под этот голосок!» Майкл Уиллес проснулся. И сразу вспомнил весь вчерашний вечер. До того момента, как внес на руках Долли Кейт в арендованный звездолет, и…
Дальше — абсолютный провал.
Он почувствовал гадливый привкус во рту. Так, удрученно подумал Майк, похмельный синдром. И потеря памяти, алкогольная амнезия. Допился…
Он уже понял, что хозяйка милого голоска — Долли Кейт. Но открывать глаза и общаться с девушкой — не зная, что он проделывал с ней в звездолете в стельку пьяный — было опрометчиво. Судя по ее ласковым интонациям, ничего такого он себе не позволил. Спал он одетый… Но все–таки… Значит, мы в гиперпространстве, пытался он наладить процесс логического мышления. Да, наверно… А может, нет… Возможно, крутимся на орбите вокруг Земли. А может, мы и не в звездолете вовсе?
Логическое мышление при отсутствии памяти порождало только вопросы — никаких полезных умозаключений от него ожидать не приходилось.
Над головой раздалось легкое шуршание одежды. Он почувствовал тонкий запах духов и легкий ветерок на щеке. Долли склонилась над ним и легонько дула в ухо, ее волосы щекотали лицо. Так меня еще никто не будил, с непонятным чувством подумал Майк.
Он осторожно открыл глаза и увидел над собой улыбающееся лицо девушки.
— Ну, наконец–то проснулся, соня! — засмеялась Долли Кейт, разогнулась и поправила светлую копну пышных вьющихся волос. — Тебя не добудишься!
Майк пытливо воззрился на нее. И облегченно пришел к выводу, что Долли Кейт на него ни за что не обижается. Она стояла над ним вся такая свеженькая, румяная, улыбчивая, большие карие глаза озорно сверкали за круглыми стеклами очков. Очки нисколько не портили Долли, а только выгодно оттеняли маленький миленький носик и алые губки бантиком. Из–под коротенького джинсового сарафана легкомысленно выглядывали круглые девичьи коленки.
«Нет, несомненно, я оказался прав, — новым, утренним взглядом смотрел на Долли Майк, — она красивая. А ведь только вчера увидел, идиот…»
На вечеринке, устроенной у старины Роджа в честь окончания сессии, он начал было ухлестывать за признанной красавицей курса — волоокой полногрудой брюнеткой Хилари. Но очень быстро получил недвусмысленный намек на… В общем, она просто сказала ему: «Клейся к кому–нибудь другому, Майк, мне нравятся высокие брюнеты, ты же знаешь». Майк, который по природе являлся невысоким блондином, доказывать преимущества своей внешности не стал, а гордо отрулил к бару. Он, конечно, здорово расстроился, но виду не показал. А выпив несколько коктейлей, понял, что может теперь мыслить трезво. И позволил себе сделать это — мыслить. Свободно. И сразу же в голову пришел резонный вопрос: «Почему тебя не интересуют другие девушки, что пришли на вечеринку?»
И он остановил свой взгляд на Долли Кейт.
Вообще Долли не пользовалась успехом у сокурсников, хотя — и это признавали все парни на факультете — фигурка и внешность у нее были «вполне на уровне». Может быть, причиной ее неуспеха был невысокий рост, может быть — очки (это в век лазерной коррекции зрения!), а скорее всего то, что она не любила обычную студенческую болтовню и тусовки. На переменах между лекциями она сидела в сторонке от всех и всегда читала книгу с ярким рисунком на обложке. Книг этих она перетаскала в университет немало, и все они были похожи: имели одинаковый формат и аляповато–красочное оформление. Обычно на обложечных рисунках изображался какой–нибудь злобно ощеренный гигант с мускулами, как у мула, и с вытаращенными глазами. В руках такой парень держал всегда одно и то же — меч. Вечный Конан–варвар, думал Майк, иногда наблюдая издалека за Долли, и снисходительно усмехался.
Все знали, что Долли просто обожает разные фэнтезийные романы. Особенно те, в которых на рыцарей гадят с неба огнедышащие драконы, принцессы прелестно визжат в лапах сексуально озабоченных магов, а злобные лесные карлики хватают за ноги благородных заплутавших принцев. Кое–кто из ребят за это ни во что Долли не ставил. Чтение, как и ношение очков, считалось не модным, а тут еще такое чтение — сказки для взрослых!
Но Майкл симпатизировал Долли Кейт и защищал ее в тусовочных обсуждениях. Ему нравилась ее тихая увлеченность. Это лучше, думал он, чем хриплое ржание и бесконечная молотьба языком над кружкой пива «своих в доску» девиц–сокурсниц…
Он не уважал в девушках компанейскую вульгарность, он чтил в них возвышенность, отстраненность от мужских дел, тайну и красоту. Он потому и стал ухлестывать за неприступной Хилари. Она, подобно Долли, всегда держалась в стороне, чуралась шумных студенческих компаний, «своей в доску» не была. Правда, Хилари не совсем отвечала его вкусу, но добиваться ее расположения было престижно: как–никак признанная красавица.
Но эта красавица, думал Майкл, стоя у бара, та еще штучка, она себе цену знает, избалована вниманием восторженной толпы. А Долли…
А вот Долли, видел он, цены себе не знала. Она скромно сидела в сторонке, положив руки на плотно сведенные коленки, и смотрела на танцующие пары. Стекла ее круглых очков сочувственно отражали огни цветомузыки. Майкл к тому времени уже здорово опьянел и именно поэтому сумел наконец — через три года совместной учебы! — увидеть, что непопулярная на курсе девушка в очках трогательно прекрасна, возвышенна и… одинока.
К черту Хилари, сказал он себе, как я раньше не видел, что Долли — самая красивая на факультете!
И направился к ней. Она подняла к нему свой миленький носик и приветливо улыбнулась.
— Послушай, Долли, — твердо начал он, изо всех сил стараясь держаться прямо. Громкая музыка заставляла его напрягать голос, а от этого прогибался стан. — Я, конечно, полный профан в фэнтези. И, наверно, не отличу эльфа от тролля, а тролля от гоблина. А гоблина, — он покачнулся и почувствовал, что глаза скатываются к переносице: слишком сложную для него тему он затронул, — от гремлина… — Он сумел сфокусировать взгляд и увидел, что Долли слушает очень внимательно. Это его ободрило. — Они для меня все на одно лицо — злые карлы с горящими глазами, от которых хорошего ожидать не приходится. Но зато я имею представление о рыцарях. Знаешь почему?
— Почему, Майк? — Долли смотрела на него снизу вверх, ее нежные губы бантиком приоткрылись, и Майку вдруг просто зверски захотелось осторожно дотронуться до них своими губами.
— Потому, — уже полностью покоренный красотой Долли Кейт, ответил он, — что я сам рыцарь! И в настоящий момент достиг дамы своего сердца, чтобы вырвать ее из жестоких объятий одиночества!
