«Без этих ребят я бы заметил шлагбаум в последний момент! Но как эта ржавая железяка могла опуститься?!»
— Здравствуйте, господин Мейлон! — вежливо произнес парнишка, подходя к дверце.
Промышленник тут же узнал того самого подростка, который две недели назад приходил к нему. Теперь понятно, почему столь неожиданно вернулся к жизни старый железнодорожный переезд.
«Спокойно, — приказал он себе. — Это всего-навсего дети, не сознающие, как опасны затеянные ими игры! Не волнуйся, Мейлон! Помни, что, не окажись твой сын тряпкой, он вполне мог быть с ними! Медленно опусти стекло… Главное спокойствие!»
— Что все это значит? — громко осведомился он.
— Мы не нашли другого способа побеседовать с вами, господин директор.
— Побеседовать? А вам не кажется, что куда вежливей прийти на завод, а не играть в бандитов с большой дороги!
— Мы с Леа трижды пытались увидеться с вами, и трижды ваши охранники грубо выпроваживали нас…
— Не стоит преувеличивать! Разве я не встречался с вами?
— Встречались. Я вручил вам петицию. Вы должны были дать ответ через трое суток!
— Ах да, петиция! Припоминаю. Послушайте, малыш, неужели вы думаете, что у меня нет других забот? Проблему нельзя решить ни за три дня, ни за две недели! Прежде чем выбросить миллионы ради вашей прихоти, мне надо заручиться поддержкой административного совета!
— Мы давно требуем, чтобы вы осознали меру своей ответственности за жизнь людей! Мы слишком долго ждали!
— Я не вынуждал вас произносить именно эти слова, не так ли? Действительно, на карту поставлены судьбы многих людей, и я вполне сознаю свою ответственность. Переоборудование заводских установок в соответствии с вашими требованиями удвоит стоимость продукции… Неминуемо снизится объем выпуска. А вы подумали, сколько рабочих останется без средств к существованию, стоит только согласиться на ваши блестящие предложения? Могу вам сообщить: одиннадцать тысяч в первые месяцы и половина населения города в последующие! И это еще не все! Завод, который вы вините во всех бедах, можно сказать, кормит страну. Да-да, мой мальчик! И ваша ироническая улыбка свидетельствует о том, сколь мало вы осведомлены об истинном положении дел. Можно ли прокормить постоянно растущее население без химических удобрений, которые мы производим? Вы еще дети, и многие аспекты проблемы ускользают от вашего внимания! Без наших заводов воздух, может, и станет чище, но желудки окажутся пустыми… Я — человек занятой, и у меня нет времени выслушивать мечтателей вроде вас. Хватит! Поднимите шлагбаум!
— Это не ответ, господин Мейлон! По логике вещей переоборудование установок надо делать за счет собственных доходов, а не путем удвоения стоимости продукции. Почему ваши промахи должен оплачивать потребитель?! Это относится ко всем заводам, и владельцам каждого придется подчиниться справедливым требованиям! Так что здесь нечего бояться конкуренции. Что касается необходимости самого производства, то ваши аргументы весьма шатки. Хотя с помощью химии мы получаем больше продуктов питания, чем даже требуется, эта пища так же отравлена, как и атмосфера! Такое изобилие недоброкачественной пищи еще быстрее прикончит нас! Нам вполне хватило бы и половины ее, а значит, отпала бы необходимость в вашей продукции…
— Милый мальчик! Вы суете нос в чужие дела. Ретрограды, боявшиеся прогресса, словно чумы, существовали во все времена. Обычно это живущие не в ногу с эпохой старики… В наши дни все свершается быстрее, гораздо быстрее! И те, кто не поспевает за остальными и хочет остановить время, бесятся от злобы. Но вы! Вы — молодые люди, которым завтра предстоит взять в руки управление миром! Как вы поведете себя в сложившихся условиях? У меня нет сомнений: двинетесь вперед еще быстрее и уйдете дальше. Такова жизнь. Поразмыслите над моими словами!
Голос Мейлона стал сухим и резким:
— За подобные штучки, — он кивнул на шлагбаум, — я мог бы отправить вас на скамью подсудимых. Но я этого не сделаю. Надеюсь вас переубедить. Да и не хочется портить ваше будущее из-за пустяков. Пропустите меня!
Альдо поднял голову и только тут заметил, что Леа стоит рядом. Она тяжело дышала — все-таки успела добежать до машины и слышала почти весь разговор.
— Помоги мне, Леа!
Мейлон с усмешкой смотрел, как ребята с трудом поднимают старый шлагбаум.
2. МЯТЕЖНИКИ С ЧЕРНЫХ ЗЕМЕЛЬ
Первые симптомы недомогания Мейлон ощутил, когда входил в башню. Хватая воздух открытым ртом, усилием воли стараясь не потерять сознание, он вскочил в лифт. Кондиционированный воздух облегчения не принес, и он добрался до кабинета, чувствуя стеснение в груди и головокружение. Покачиваясь, он подошел к встроенной в стену панели, дрожащей рукой перевел рычаг в положение «Горный воздух», нажал на кнопку и, совершенно обессилев, рухнул в кресло.
Чистый свежий воздух мгновенно наполнил помещение. Мейлон жадно вдыхал его. Синева сошла с губ, лицо разгладилось, дыхание стало ровнее. Еще немного — и Мейлон поспешно привел себя в порядок, не желая, чтобы кто-нибудь из подчиненных застал его в момент слабости. Он остановил подачу горного воздуха и бросил взгляд на часы.
«Десять минут. На этот раз не так долго… Прекрасный аппарат! Пройдет несколько лет — и такие машины будут стоять через каждые сто метров. Вот и решение проблемы!»
Его размышления прервал телефонный звонок. Он снял трубку.
— Мейлон слушает!
Он узнал хрипловатый голос Грамона. Тот сообщил, что «зануды»-подростки ведут в больнице опрос персонала, и попросил разрешения вмешаться.
— Нельзя позволить им совать свой нос куда не надо, господин директор! — убеждал начальник охраны. — Если позволите, пошлю туда парочку ребят, чтобы хорошенько их припугнули! Бояться нам нечего — я горжусь тем, что охранников уважают не меньше полицейских! Все будут держать язык за зубами. Есть там, правда, парочка врачей, но мы улучим момент, когда они будут заняты в другом месте.
— Попробуйте… Но на вашу ответственность!
Элиза нетерпеливо расхаживала перед больницей. Марк и Сильвия, как всегда, запаздывали. Элиза не любила ждать, тем более здесь — надрывный рев сирен, снующие взад-вперед санитарные машины рождали тревогу. Заслышав пронзительный вой, Элиза каждый раз вздрагивала. Большинство из тех, кого доставляли сюда, были жертвами характерного недомогания, вызванного кислородной недостаточностью и загрязнением воздуха. Через час, оправившись, они возвращались к прерванным занятиям.
«Как люди могут со всем этим мириться? — с тоской спрашивала себя Элиза. — Еще немного — и в городе не останется ни одного здорового человека!»
