Renar - Разорванное время

– Очень подходящий момент, чтобы начать выяснять личные отношения, – гневно сверкнула глазами девушка.

– Боюсь, что другого случая мне уже не представится.

Игорь извлек лезвие ножа из ножен.

– Игорь, остановись! – крикнул Кийск.

– Передавай привет всем нашим, – улыбнулся в ответ двойник.

Подвигав пальцами, он проверил, удобно ли лежит рукоятка в ладони. Когда-то, выбирая себе нож, Кийск намеренно взял тот, роговая рукоятка которого была чуть шероховатой, не отшлифованной до конца, чтобы она не скользила даже во влажной руке.

Отведя чуть в сторону руку с ножом, который он держал острием к себе, Игорь двинулся на червя. Стальной монстр, словно бы удивленный столь наивной попыткой человека справиться с ним, еще немного приподнял вверх заостренный конец своего тела и слегка подался назад.

Когда между ними осталось не более двух шагов, червяк изогнулся, как кобра, делающая стойку перед броском.

Не дожидаясь встречного удара, Игорь первым прыгнул вперед. Червяк попытался увернуться, но человек обхватил его тело руками и повис на нем.

Страшная боль, не сравнимая ни с чем, что ему приходилось испытывать прежде, пронзила тело Игоря. Через мгновение он понял, что это вовсе не боль, а смертельный ужас небытия, сковывающий тело. Он постарался сосредоточиться на том, что ему еще предстоит сделать, прежде чем сознание его распадется, но мысли в голове путались и обрывались. И все же тело человека, как запрограммированная машина, действовало независимо от разума, подчиняясь только воле и навыкам, доведенным многолетними тренировками до автоматизма. Руки Игоря скользили по гладкому покрытию тела червя.

Острием ножа он нашел зазор в сочленении двух опоясывающих цилиндрическое тело колец и вогнал в него лезвие на всю длину, по рукоятку. Чудовище изогнулось и конвульсивно задергалось, пытаясь сбросить с себя противника. Держась за рукоятку прочно засевшего в теле червя ножа, Игорь плотно прижался к нему, еще крепче обхватил свободной рукой и, вскинув ноги, оттолкнулся ими от каменной стены.

На мгновение червь и вцепившийся в него человек словно бы застыли в состоянии неустойчивого равновесия. Затем тело червя свернулось кольцом, в центр которого он заключил человека, и оба они, не разжимая смертельных объятии, сорвались с тропы и полетели в пропасть.

Аника стояла, вжавшись спиной в стену. Широко раскрытыми, полными ужаса глазами она смотрела вниз, туда, где исчезли человек и червь. Тело ее сотрясала крупная нервная дрожь.

– Вперед, – тихонько подтолкнул ее Кийск.

Девушка не двинулась с места, словно и не услышала его слов.

– Двигайся, живее! – чтобы привести Анику в чувство, прикрикнул на нее Кийск. – Или будем дожидаться, когда появится какая-нибудь новая тварь?!

Аника испуганно взглянула на Кийска, быстро кивнула головой, развернулась и торопливо зашагала вперед по тропе. Идя следом, Кийск придерживал девушку за плечо, боясь, что она оступится и сорвется вниз.

Добравшись до выступа, на котором стоял Блуждающий дом, Аника в изнеможении упала на широкие ступени лестницы, ведущей к двери. Кийск устало опустился на каменную плиту рядом с ней и, наклонившись, провел ладонью по волосам девушки.

Кийск с Аникой молча, не глядя друг на друга, сидели на ступенях Блуждающего дома. Сколько это продолжалось, несколько часов или всего пару минут, – кто мог ответить? Время словно перестало существовать. В месте, где они оказались, мгновение могло длиться вечность.

Кийск вытащил нож и стал выковыривать им мелкие камешки из трещины в ступени. Незаметно для самого себя он начал говорить, рассказывая Анике о локусе, о мире, существующем в его сети, о Блуждающем доме и о той цели, с которой он пришел сюда.

– Для чего ты все это мне рассказал? – спросила Аника, когда он закончил.

– Не знаю, – пожал плечами Кийск. – Наверное, потому что ты должна знать все, раз уж пришла сюда.

– Разве это что-то меняет?

– Нет, – качнул опущенной головой Кийск.

– Мне очень жаль, что погиб твой брат, – сказала через какое-то время Аника. – Вы были с ним очень похожи... И не только внешне... Порой мне казалось, что вы понимаете друг друга без слов.

– Он был мне больше, чем брат, – сказал Кийск. – Он был частью меня самого.

– Я понимаю...

Они снова замолчали, глядя в пустоту.

– А что станет со мной, со всеми, кто живет в локусе, после того, как ты сделаешь то, что собираешься? – спросила Аника.

– Мир локуса перестанет существовать, но сознания тех, кто в нем находится, останутся в сети локуса. Они будут находиться в латентном состоянии до тех пор, пока кто-либо не извлечет их и не перенесет на другой носитель информации. Это может быть компьютерная или информационная сеть. Или новое тело.

– И как долго мне придется ждать возвращения к жизни?

– Тебе не придется ждать. Времени для тебя не будет существовать. Тебе покажется, что между погружением в латентное состояние и пробуждением не пройдет и мгновения.

– И все же, когда это произойдет?

– Не знаю, – честно признался Кийск.

– Будем считать до трех или сразу приступим к делу?

– Что? – удивленно поднял голову Кийск.

– Давай не будем тянуть, – сказала Аника. – А то у меня мороз по коже проходит, как только я себе представлю, что меня ожидает. Хоть ты и говоришь, что эта кожа ненастоящая. Что ты должен сделать? Взорвать этот дом?

– Не знаю, – пожал плечами Кийск.

– Ну так давай посмотрим, что там внутри.

Быстро, словно боясь передумать, Аника поднялась на ноги, сунула в руки Кийску автомат и, подхватив свою сумку, направилась вверх по лестнице. Кийск догнал ее уже у самой двери.

Открыв дверь, они увидели огромный каминный зал, Стены его были покрыты зеленоватой драпировкой с золотистыми узорами. В центре стоял большой круглый стол с расставленными вокруг него обитыми красным атласом стульями. Три стены, за исключением той, в которой находилась входная дверь, украшали глубокие камины, сложенные из серых, грубо отесанных каменных блоков, с широкими полками над очагами и витыми металлическими решетками. Судя по идеальной чистоте в очагах, камины ни разу не использовались по своему прямому назначению. В зале было только два высоких стрельчатых окна, которые находились с , обеих сторон от камина на противоположной от входа стене. Форма окон и то, что стекла в них сияли чистотой, совершенно не соответствовало тому, как они выглядели снаружи.

Поставив сумку на пол, Аника зябко обхватила себя руками за плечи. В зале царили красноватый полумрак и промозглая сырость.