- Даже если не примут - я предложу, - Император тронул каблуками бока лошади. - Ага, а вот это, если мне не изменяет зрение, и есть положенная церемониалом торжественная встреча въезжающего в столицу правителя.
Тишина окрест и в самом деле внезапно огласилась мелодичным колокольным звоном. Десятки, если не сотни, и басовитых, и мальчишески-звонких бронзовых голосов грянули в унисон; никогда ещё столица не приветствовала таким хором своего вернувшегося повелителя.
- Гномы постарались, - Император не мог сдержать улыбку. - Это ж сколько колоколов им пришлось отлить! И откуда столько бронзы нашлось?
- Старые арсеналы, - отозвалась Сеамни. Дану по своему обычаю закрыла глаза, как всегда, прислушиваясь к чему-то потаённому. Император никогда не спрашивал, к чему. Она бы не ответила. Другое дело, случись что-то важное... - Расплавили залежи старого негодного оружия. Ещё, наверное, твоего прадеда...
- Хорошо получилось, - не мог не признать Император. - Хотя в такое время, может, и не дело так уж оружие в горн бросать, хоть и старое, но...
- Как раз в это время и надо хоть что-то, кроме оружия, - заметила Сеамни. - Колокольный звон, например...
Император был прав. Из Поясных врат Мельина, там, где широкий тракт нырял под высокие своды, быстро вылетали фигурки конных, бежали пешие. Высоко над головами трепетал штандарт Первого легиона, рядом с ним - вился консульский флажок.
- Клавдий, - проговорил Император. - Клавдий и "Серебряные Латы". Первая когорта.
- И гномы тоже, - заметила Сеамни. - Штандарт со скрещёнными молотами.
- Я надеюсь, у Клавдия с Тарвусом хватило ума не надевать гномам бирки в моё отсутствие...
Процессия развёртывалась. Вот мелькнули белые ризы духовенства, Церковь Спасителя тоже выходила встречать Императора (хотя расставались они в своё время совсем немирно).
- От Радуги - никого... - задумчиво проговорила Дану. - Или совсем исчезли, или...
- Скрываются и готовят мятеж, - докончил Император. - А если вспомнить, сколь тесные связи имела Радуга с баронством... Вся эта их легенда о "голубой крови", о том, что только благородные способны к постижению магии... А теперь ещё эта конфедерация, волки, эпидемия... лицо правителя ожесточилось. - На сей раз Се-жес не отделается так легко. Мы распалим костры... и сожжём их всех. Всех, кто дерзнёт противостоять мне. Это моя Империя, и те, кто против меня, должны перестать быть.
Сеамни вздохнула.
- Когда-то я тоже думала так, Гвин. Когда держала в руках Иммельсторн и мнила себя непобедимой. Мечтала, как сброшу в море на Берегу Черепов последнего человека. Как обращу просторы Империи во владения Дану...
- Каковые просторы Дану бы просто не удержали, - буркнул Император. Сколько вас оставалось тогда? Несколько десятков... Ну, сотни две с детьми и неспособными сражаться...
- Верно, Гвин, - мягко проговорила Сеамни, отводя со лба чёрную прядку. - Верно. Мы не должны были убивать друг друга. Мы должны были... рожать друг от друга. Я имею в виду - наши расы.
- Да уж, я-то, во всяком случае, рожать никак уж не способен...
Торжественная процессия тем временем приближалась. Конники перешли на шаг, и лишь небольшая группка - десятка два верховых - не замедляла галопа, несясь прямо на Императора и его пеший отряд.
- Пики-и... ать! - донеслась до правителя Мельина команда кого-то из десятников.
Правильно. Молодец. Этого человека надо запомнить. Никогда не разевай рта и не надейся на лучшее.
Не сбавляя хода, всадники неслись прямо на склонившийся частокол пик, и Император вскинул руку, отдавая копейщикам команду "вольно".
Потому что всадниками были его стражи. Те самые, Вольные, кого он оставил на краю Разлома. Невозможно было ошибиться, по одной только манере сидеть в сёдлах Вольного узнаешь за версту. Словно влитые, словно и не существует для них законов земной тяги.
Мчавшийся впереди Вольный осадил скакуна за десять шагов до Императора и, соскочив наземь, преклонил колено. Его примеру последовали остальные два десятка воинов.
- Мы здесь, - просто и лаконично сказал капитан Вольных.
Этого и в самом деле хватало. Мы здесь, и нашу службу прервёт только наша смерть. Вольные не любили долгие и напыщенные декламации.
- Хорошо, - в тон ответил Император. - Поднимись, капитан. Разрешаю продолжить службу путём, который ты сочтёшь не наносящим урона твоей чести, - закончил он ритуальной фразой.
Остальные Вольные поднялись вслед за Кер-Тинором.
- Будут ли приказы, мой Император? - сдержанно осведомился Кер-Тинор, занимая своё место - чуть впереди и чуть правее коня Императора.
- Будут, капитан. Потом ты расскажешь мне обо всём, что случилось в моё отсутствие. Не сомневаюсь, что услышу немало подробностей из других уст, но мне нужно то, что видел ты. Незамутнённым взором Вольного.
- Мой Император оказывает мне честь, - отрывисто произнёс капитан. Воля Императора будет исполнена в точности.
И - замер, превратился в статую, в недвижный монумент. Точно та же метаморфоза мгновенно произошла и с остальными Вольными. Император, конечно, знал, что эта недвижность и полуопущенные веки - обманчивы, каждый из Вольных готов в любой миг взорваться молниеносным и неотразимым ударом; знал - и тем не менее всякий раз обманывался сам.
А процессия тем временем приближалась.
Да, там шагали и "Серебряные Латы", и первый консул Клавдий пренебрёг конём, встав в строй со своими легионерами. Ветераны мельинской битвы именно их мужество, мужество Первого легиона предотвратило разгром людской рати. Именно эти воины встали, словно запруда, на пути и Алмазного, и Деревянного Мечей.
Шагали, как положено, весь городской совет Мельина в полном составе богатые купцы и самые искусные ремесленники. Именно они после бегства знати из разорённого города первыми поддержали Императора, взявшегося отстраивать пепелище.
Шагали те из двора, кто остался верен, кто не побежал по родовым замкам; Император с досадой отметил, как мало их осталось. На знать и баронство он полагаться не мог.
А дальше шли и гномы. Без бирок. Видно было, что их только что оторвали от работы - многие в длинных ка-менщицких фартуках. Над рядами кряжистых невысоких бородачей действительно трепетало знамя - чёрный круг в жёлтом поле с парой скрещённых молотов: боевого и кузнечного.
Новое знамя. Каменный Престол ходил в бой под совсем иными стягами. Присмотревшись, Император узнал в знаменосце того самого Баламута, которому некогда приказывал выдать охранную грамоту.
- С возвращением, мой Император, - сдержанно, как положено по уставу, приветствовал повелителя Клавдий, тоже, как и Вольные, опускаясь на одно колено. - Твоя печать ждёт. Готов дать полный отчёт. За себя и его светлость графа Тарвуса, который не может, увы, приветствовать тебя лично. Его светлость принял командование легионами на Селиновом Валу.
