– А сама не знаешь? – спросил я Любашу, делая вид, что собираюсь продолжить бриться.
– Не-а, – она мотнула головой. – Где-то слышала, но забыла.
Ага, у нее то же самое – уже хорошо!
– А в словаре смотрела?
– В словаре-е-е… – Любаша недовольно сморщила свой премиленький носик, как будто я ей сороконожку показал. – А сам сказать не можешь?
– Ни за что! – с шутовской решимостью ответствовал я.
– Ну и ладно! – с недовольным видом Любаша хлопнула дверью.
Отлично, можно спокойно добриться, подумал я. Но не тут-то было – дверь снова распахнулась.
– В каком словаре?
– Что?
– В каком словаре смотреть «президента»?
– Посмотри у Даля.
Дверь хлопнула – Любаша убежала выяснять у Даля, кто же такой президент. Я мог продолжить бриться.
Хотя с Далем я, пожалуй что, маху дал. Слово, хотя и знакомое, звучит совершенно не по-русски… «Президент»… На породу собак похоже, все равно как «сенбернар» или «спаниель»… Или на марку бытовой аппаратуры… Для презервативов название подходящее. Может, действительно…
В зеркале снова отразилась Любаша, на этот раз со словарем в руках.
– «Председатель, старший член совещательного места, управления», – зачитала она скороговоркой, после чего ее отражение посмотрело на меня недоуменным взглядом.
– Ну, вот видишь, – произнес я назидательным тоном. – У Даля можно выяснить значение любого слова.
– Я все равно ничего не поняла, – с недовольным видом Любаша захлопнула книгу. – При чем тут председатель?
Я обреченно вздохнул, быстро махнул бритвой по тем участкам, где еще оставалась пена, ополоснул лицо водой и вытер полотенцем.
– Идем, – я едва ли не силой вытолкнул Любашу из ванной. – За столом поговорим.
Любаша отправилась на кухню накрывать на стол, а я в комнату – одеваться.
Надев брюки и рубашку и прихватив словарь иностранных слов, я вышел на кухню.
Любаша обожала английскую кухню. Сегодня на завтрак у нас была яичница с беконом и кисель из ревеня. Значит, завтра – снова овсянка. И мне придется снова суетливо бегать по квартире, делая вид, что я страшно опаздываю, а потому могу, не садясь за стол, проглотить только одну ложку Любашиного кулинарного шедевра, чтобы потом заесть его хот-догом на улице.
Положив книгу на угол стола, я вооружился вилкой.
– Ну и где ты услышала это слово?
Пережаренная яичница неприятно хрустела на зубах. Хотелось запить, но не ревеневым же киселем.
– По телевизору. – Завтрак Любаша готовила только для меня, сама же, устроившись на табурете так, что полы коротенького халатика весьма соблазнительно расползались в стороны, грызла яблоко. – В новостях. Сегодня президент посетил кого-то или встретился с кем-то…
– Ага. – Я взял принесенный с собой словарь, наше нужную страницу. – Ну вот, теперь все ясно! «Президент – выборный глава государства в большинстве стран с республиканской формой правления».
– А у нас республиканская?
– А что, речь шла о нашем президенте?
– Ага, – кивнула Любаша и вгрызлась зубами в яблоко, здоровенное и желтое, как карликовая дыня.
– Ты уверена?
– Его показывали на фоне российского флага.
Неожиданный поворот темы – оказывается, у нас есть президент. Выходит, у нас республиканская форма правления?..
Ладно, попробуем подойти иначе; главное – не зацикливаться на неразрешимом вопросе.
Так, хорошо, допустим, у нас республиканское правление. Допустим, у нас даже есть президент. Вопрос – зачем он нам нужен?
Интересный вопрос…
– Ты чего не ешь?
– Что? – оторвавшись от размышлений, я растерянно посмотрел на Любашу.
– Остыло уже, наверное.
– Нет, нет, все нормально, – заверил я Любашу и принялся с ожесточением ковырять вилкой яичницу.
Надо же, у нас, оказывается, есть президент, которого даже по телевизору показывают, а мы – мы с Любашей – понятия не имеем, зачем он нужен.
– Постой-ка! – я кинул вилку на недоеденный завтрак и снова раскрыл словарь. – Тут сказано «выборный глава государства», – я многозначительно посмотрел на Любашу. – Выборный!
– Ну и что? – пожала она плечами.
– А кто его выбирал?
– Не знаю.
– Когда были выборы?
– Кажется, год назад.
– Точно?
Любаша задумчиво посмотрела на желтое пятно на потолке – последствие евроремонта соседей сверху.
– Я на выборы не ходила. Это точно.
– Выходит, президент нам не нужен? – сделал я напрашивающийся сам собой вывод.
– Получается, что так, – подумав, согласилась Любаша.
– Но он все же есть!
– Наверное, кому-то он нужен.
– Но мы забыли о нем! Понимаешь? – я даже подался вперед, так мне хотелось, чтобы Любаша меня поняла. – Это значит, что на нашу повседневную жизнь факт наличия или отсутствия президента никак не влияет!
– Понимаю, – Любаша глянула на настенные часы. – Зато очень значительное воздействие на нашу повседневную жизнь оказывает факт наличия или отсутствия денег.
– Это ты к чему? – не понял я.
– К тому, что ты на работу опаздываешь.
Я быстро наколол на вилку и проглотил оставшиеся два кусочка здорово подгоревшего с одной стороны, а с другой совершенно сырого бекона, глотнул вчерашнего чаю из забытой с вечера на столе кружки и побежал собираться.
По дороге на работу мне не давала покоя мысль о забытом президенте. Странная забывчивость не была связана с провалами в памяти – в этом я был уверен. Хотя бы потому, что мы с Любашей одновременно забыли значение одного и того же слова, и это трудно было списать на обычное совпадение. С запоздалой досадой я подумал о том, что нужно было включить телевизор – интересно, узнал бы я президента в лицо? Любаша, судя по всему, его не признала.
В метро народ, как обычно, читал детективы в мягкой обложке и иллюстрированные журналы. Если у кого в руках и была газета, то открытая на странице светских сплетен или спортивных новостей.
На работе – то же самое.
– …Видел, как вчера «Зенит» просадил?..
– …Мне такого леща притащили!..
– …А теща мне и говорит…
– …Представляешь, завис на самом интересном месте!..
– …Нет, не смотрел и смотреть не собираюсь!.. Нет, я тебе говорю!..
– …А мне какое дело? Почему я должен смеяться, если анекдот не смешной?..
И ни слова о политике.
Пришлось брать инициативу в собственные руки:
– Я сегодня утром по телевизору президента видел.
Долгая пауза.
Весь отдел смотрит на меня, а я глупо улыбаюсь.
– Кого ты видел? – спрашивает наконец Витька Зудов.
– Президента, – отвечаю я.
– А, – многозначительно кивает Витька. – Президента… А кто это такой?
– Глава государства, – объясняю я.
– Какого государства?
– Нашего.
