Вспышка ослепила. Огненная волна накрыла кораблик. Елена вскрикнула, зажмурила глаза, вся напряглась, ожидая смертельного удара.
Но... ничего не произошло. То есть, кораблик получил изрядную оплеуху - завертелся, закувыркался. Погас общий свет, завыла тревожная сирена, замигали аварийные огни. Но хроноджет уцелел! Пилот недоумевал. Пока он удивлялся, их аппарат содрогнулся от новых, кажется, десяти прямых попаданий.
И... опять они выжили. На этот раз даже ни один прибор не пискнул. Словно высокоэнергетические снаряды крейсера были не опаснее праздничной шутихи. Это означало только одно. Виктория! Инициированное Иларом Изменение началось. Кваки становятся все менее актуальными. В первую очередь их энергетические снаряды. Изменение начинается на квантовом уровне, разрастаясь, все сильнее влияет на структуру континуума.
Елена открыла глаза, выпрямилась в кресле, оглядываясь по сторонам.
- Почему они больше не стреляют? - спросила она пилота.
- Они стреляют, только мы не видим этого. Началось Изменение, обычное оружие уже не эффективно. Они применяют последнее оружие, которое еще способно нас поразить...
- Смертельные лучи?
- Скорее, волны... Волны вероятности. Они применяют "вероятностное" оружие.
- И что будет?
- Все, что угодно. Даже самое маловероятное. Если к нам сейчас постучит в люк и заявится в гости английская королева - не удивляйся. Или, к примеру, у тебя размер груди станет модным.
- Ты еще шутишь!
- Извини. Конечно, шучу. Хотя...
- Перестань!
- Ладно, глупости. Волны вероятности, скорее всего, повлияют на работу приборов. Могут начаться отказы. Это куда опаснее визита королевы. Пожалуй, на всякий случай, наденем гермошлемы. Приготовься к гиперпрыжку. Мы идем к Земле. Включаю тягу... Если, конечно, из движка, вместо потока гиперонов, не попрет ванильное мороженное.
- Илар, я тебя сейчас убью!
- Прыжок!
Сознание исчезло как всегда неожиданно. И вот уж они пришли в себя. В иллюминатор ломился огромный голубой шар. Земля! Хроноджет вторгся в верхние слои атмосферы.
- Куда садимся? - Илар пытался перекричать огненный шторм, бушевавший за стенками аппарата.
- Только не на Американский континент, - в тон ему крикнула Елена.
- Тогда в Европу, как насчет Греции?
- Лучше в Азию, там легче затеряться, в случае...
Опять погас свет, завыла сирена, кокпит осветился тревожным красным светом. Илар изменил направление полета. Хотел подкорректировать крен, но рули больше не слушались. Механизмы отказали. Датчики один за другим отключались или безбожно врали. Волны вероятности все-таки сделали свое дело.
- Закрой щиток шлема! - приказал пилот пассажирке.
Они планировали, насколько может планировать утюг.
- Приготовься к аварийному покиданию кабины.
- Что?!
- Будем катапультироваться! Выпрямись! Держи спину и голову прямо! Готова?!
- Да! За что надо дергать?
- Я сам! Внимание!
Илар дернул дельтовидную скобу возле кресла Елены. Бабахнули пирапатроны. Пассажирку вместе с креслом и частью крыши выбросило за борт. Через секунду катапультировался пилот.
Раскачиваясь под куполом парашюта, Илар видел как выпотрошенный, всеми покинутый, хроноджет уходит в крутое пике, срывается в штопор, несется к земле. Удар. Вспышка. Огонь. И черный дым стелется по ветру.
А где же Елена? Пилот покрутил головой и увидел вдали оранжевое пятно. Судя по тому, что парашют Елены перемещался на фоне зелени, она еще не приземлилась. Илар притянул с одной стороны стропы, наклоняя купол, развернулся и полетел догонять подругу.
И вот они парят вместе подобно двум орлам, свободным птицам. Хотя Елена никогда раньше не прыгала с парашютом, она не паниковала. Мужественная женщина, подумал Илар, а вслух сказал:
- Перед самой землей, подтянись на стропах, - он показал, как надо, - Приземляйся на носки, потом - пятки, а не наоборот. Отобьешь внутренности. Садись против ветра...
- Я не знаю, с какой стороны дует ветер, - озираясь по сторонам, ответила Елена.
Илар хотел сказать: "Посмотри на дым", но земля как-то быстро надвинулась, и времени не осталось.
- Делай как я, - сказал Илар и приземлился.
Елена упала рядом. Неловко, набок. Купол парашюта не загасила и он поволок её по земле. Илар освободился от строп и бросился помогать своей даме.
Местность была холмистой, нетронутая сохой пахаря. Теплые порывы ветра приносили с собой медовые запахи дикого разнотравья. Там и сям отдельными группами стояли деревья, породы которых Илар не знал.
- Интересно, в какие времена мы попали? - сказала Елена, сидя на траве и массируя растянутое сухожилие на левой ноге.
- Понятия не имею, ответил Илар. - По идее должен быть конец ХХ века. Но с приборами творилась такая чертовщина, что я ни за что не ручаюсь...
Пилот освободился от скафандра и стал помогать даме.
- Только бы не в Средние века. Меня там непременно сожгут на костре как ведьму.
- Ну это слишком расхожее мнение... Не везде же царило мракобесие. В некоторых странах женщины вели весьма свободный образ жизни. Флорентийки, например. Так называемые махи. То же, что и гетеры Древней Греции. "Обнаженную маху" Гойя видела?
- Но мы-то явно не во Флоренцию попали, - возразила Елена.
Она с трудом стояла, повиснув на руке Илара.
- Хромая женщина - весьма жалкое зрелище, - пожаловалась красавица.
- Пустяшное растяжение, - успокоил её мужчина, когда внимательно осмотрел ее прекрасную стопу. - До свадьбы заживет. Ну что, пойдем потихоньку? Только брось, пожалуйста, парашют.
Свой парашют, а так же скафандры и шлемы, Илар скинул в овраг, а Елена поступила как рачительная хозяйка. Свой парашют она скатала в тугой рулон и пыталась взять с собой.
- На всякий случай, - сказала она.
- Ну давай тогда я его понесу, а то ты не сможешь идти. Любезный мужчина перебросил скатку через левое плечо, а правое подставил своей спутнице.
Они медленно двинулись. Елена опиралась на плечо Илара, когда касалась земли травмированной ногой. Солнце припекало. Идти в комбинезонах было невыносимо жарко. Хотелось пить. И когда они нашли источник чистой воды, пульсирующий из-под земли, то прямо тут и сделали привал. Они разделись, подставили свои тела под жгучее солнце.
Глядя на Илара, Елена, казалось, впервые испытала смущение от своей наготы. Илар старался не пялиться на прелестные холмы и округлости этой дьявольски красивой женщины. Но это плохо ему удавалось.
