Игра продолжилась. Возле Сайнара росла куча кредиток, а он сам всё увереннее добивался нужного звука в мелодии каменных кубиков, всё реже прибегая к мошенничеству. Перед каждым броском он непременно клялся Йорзигуном, повторяя как заклинание свою последнюю фразу. И если он проигрывал, то в следующей клятве у несчастного Йорзигуна появлялось "подбитый глаз", "последний клочок бороды" или "ушибленный палец". Сайнар не знал, как выглядел Йорзигун по-мнению иссигов, зато сейчас он представлял собой весьма печальное зрелище.
Сиреневые сумерки осторожно заглядывали в окно, когда у иссига не осталось больше ничего, и он поставил на кон своего странного бога. В воображении мальчишки к этому времени сложился образ здоровенного лысого мужика с огромным пузом, кривыми ногами и клочковатой бородой. С ленцой, не дурак выпить и подраться, а если появлялась возможность сжульничать, то обязательно этим воспользуется. Весельчак, балагур и никогда не оставит в беде друга. Йорзигун действительно не был богом, он был "своим парнем". Его нельзя купить, продать, потерять, его можно только проиграть, да и то, только тому, к кому он захочет перейти.
Чистая мелодия раздалась в темнеющей комнате, иссиг опрокинул стаканчик на стол. Сайнар, не глядя, уже по звуку знал, что там пять-шесть. Он бросил оба кубика в стаканчик и принялся искать нужное звучание, сосредоточившись на своём желании выбросить больше. Раньше добиться нужного с двумя кубиками у него никак не получалось. А сейчас мелодия появилась откуда-то изнутри, казалось, поёт само сердце. Сайнар поначалу даже не понял, что это поют каменные кубики. Он замер, не решаясь прервать чудесный мотив.
- Сспассибо, - иссиг осторожно взял из рук мальчишки поющий стаканчик. - Ты выиграл.
Только сейчас Сайнар почувствовал как устал, как заныла спина от долгого сидения, а ноги стали ватными.
- Что произошло с вашей расой и что будет с тобой?
- Мы были великой рассой, все ссущесствующие ссейчасс - дети по ссравнению сс нами. Мы возгордилиссь и решили, что подчинили ссебе ссамо время, - иссиг печально покачал головой. - Время нельззя подчинить, оно обязательно отомсстит. А я? Я теперь могу вернутьсся обратно, время и Йорзигун осставили мне эту лаззейку, а ты дал нужный тон.
- Я? - глаза мальчишки стали похожи на два блюдца.
- Ты ссыграл мелодию воззврата, - легким покачиванием руки иссиг вновь вернул нежнейшие звуки мелодии, найденной Сайнаром в своём сердце. - Теперь уходи. И... не ззабудь тренировать лучшше пальцы, три разза я ззаметил, как ты жульничаешшь.
Уши мальчишки вспыхнули, да так ярко, что казалось, вот-вот начнут светиться в наступающей темноте. Он посмотрел на старого иссига и понял, что тот смеётся, как может смеяться только очень счастливый человек.
Сайнар легко сбежал вниз по старым, скрипучим ступенькам, на радостях перепрыгивая через одну.
- Вот, в общем-то, и вся история, - голос хитреца приобрёл легкую хрипотцу, которая появляется, когда долго говоришь, или когда стараешься скрыть охватившее тебя волнение. Рей молча протянул рассказчику свою флягу, наполовину полную воды.
- Ты лекарство тогда успел купить? - тихо спросила Тирс, глядя, как Сайнар с наслаждением пьёт мелкими глотками прохладную воду.
- Успел, в тот день успел, но мама всё равно умерла через три месяца. Ведь на самом деле её губила вовсе не болезнь, она просто не хотела жить, - в голосе Сайнара Рей легко уловил горечь и застарелую обиду мальчишки, внезапно понявшего этот печальный факт. Симбионт Иззарского принца уловил некую недосказанность, связанную с Йорзигуном, но если хитрец ни желал об этом говорить, значит - не желал.
- Я рад, что Йорзигун привёл тебя в нашу компанию, - Рей слегка хлопнул по плечу друга.
- А ворота? Ты видел эти ворота? - Мимир не совсем понял сложные родственные взаимоотношения между людьми, но ухватил другое волнующее событие.
- Нет, не встречал, хотя по галактике помотался изрядно. Я пытался искать в справочниках хоть что-нибудь о расе иссигов или насекомых. Искал также нечто имеющее хоть отдаленное сходство с привидевшимися мне тогда рисунками на загадочных воротах, - признался Сайнар. Он задумался, восстанавливая в памяти мельчайшие детали тех давних событий. - Возможно, ещё и встречу. Возраст мой был тогда примерно такой же, как сейчас, или немногим старше.
- Ложитесь-ка спать, я первая дежурю, - предложила Тирс, - завтра день трудный.
- Разбуди меня на дежурство поцелуем, - подмигнул дарлокианке Сайнар, мечтательно вздыхая.
- Это ты к Рею или Мимиру обращаешься? - невинно поинтересовалась та. - Мальчики, уважите его просьбу?
- Сайнар, я не знаю, что такое "поцелуй", но если ты объяснишь, то я постараюсь, - очень серьёзно предложил свои услуги метаморф.
- Спасибо, Мимир, ты настоящий друг. Но предпочитаю целоваться с девушками, даже с такими суровыми, как Тирс, - поспешил отказаться от столь "шикарного" предложения хитрец.
Вскоре Тирс услышала ровное, размеренное дыхание уснувших людей. Девушка сосредоточилась на дыхательной гимнастике, восстанавливая свои силы. Она выполнила полный комплекс и чувствовала себя вполне отдохнувшей, а раз так, то можно не будить остальных и дать им хорошенько выспаться. На такой гимнастике воины с Дар Локи легко могли продержаться без сна пять суток. Тирс не хотелось признаваться себе, что она боится ночного кошмара, притаившегося в тёмном уголке памяти. Он уже попытался сегодня поднять мерзкую голову, когда они шли через каменный лес. Если не спать несколько ночей подряд, то усталость возьмет свое, и тогда она просто уснёт тяжёлым сном без всяких сновидений. Потом ещё несколько дней без сна, и так до тех пор, пока кошмар всё-таки не поймает её в свои сети.
Сайнар спал и во сне вновь видел трущобы своего детства, бесконечные полупустыни Медеи-пять и лицо мамы, тихо угасающей в жалкой хижине.
Прошёл месяц с тех пор, как он выиграл Йорзигуна. Нельзя сказать, что жизнь слишком улучшилась. Отец по прежнему пил, а у матери так и не прибавилось здоровья. В глубине души Сайнар ожидал, что всё непременно должно перемениться. Например, им придёт сообщение с его родной Итеры с просьбой возвратиться, о котором постоянно твердит отец. Бывший сенатор постоянно придумывал речи в ответ на подобное предложение, демонстрируя своё красноречие жене и сыну. Множество раз изобретая, какие слова он скажет в ответ, и как, немного "поломавшись" для порядка, даст себя уговорить возглавить правительство. Но ничего, абсолютно ничего не происходило!
- Клянусь ухом Йорзигуна, укушенным обром, завтра всё изменится, и придёт проклятое сообщение с Итеры! - по уже укоренившейся привычке произнёс Сайнар, ложась вечером спать. - И учти, Йорзигун, если завтра оно не придёт, то буду клясться уже откушенным ухом! - погрозил он кулаком вверх.
