Но слова Гомера болезненно кольнули Зиту.
Ждан стал другим? Гомер помнит его другим? Ждан не вылетел на Луну, чтобы встретить брата?…
«Теперь еще „Гелионис“!» — Она впервые вдруг осознала, что если Ждан уйдет, то надолго.
Пять лет!
Она задохнулась.
Но ведь Ждан не просто так уходит на «Гелионисе». Программа «Возвращение» — это и окончательная доводка Мнемо и синтезатора, это и проверка идей доктора Чеди. Сотрудники Ждана Хайдари на пять лет останутся одни в океане. Сами по себе. Без всякой связи с миром. Даже без связи с МЭМ.
Разве этого мало?
Зита задумчиво улыбнулась.
Индекс популярности: Хриза Рууд, доктор Хайдари, Ри Ги Чен, Гомер Хайдари, Ага Сафар, Лео Гланц, Сельма Цаун, С. Другаль, Ждан Хайдари, Она Мицкявичюте.
Зита радовалась за Хризу: место Настоятельницы всегда первое! А Ждану она поможет. Она не знает, каким Ждан был раньше, он по душе ей такой, каков он сейчас. Она добьется права на участие в эксперименте. Мнемо подтвердит, что назначение Зиты быть матерью. Она лучшая мать. Она научится быть еще лучше. Ждан ей поможет. Ей поможет Мнемо. Ей помогут друзья.
Она вздохнула.
Когда-нибудь она попросит Ждана подробнее рассказать о каждой прожитой им жизни. Встречал ли он в тех жизнях ее? Можно ли встретить в той, в другой жизни человека, с которым прежде тебя реальная жизнь не сталкивала?
Она перехватила взгляд Гомера. Почему он так часто глядит на нее? Она чуть не покраснела. Ей сразу стало грустно. Она испугалась: в тех, в других жизнях Ждан, наверное, ее не встречал. Но тут же повеселела: подумаешь! Зато он встретил ее в реальной жизни!
А они еще обсуждают проблему личностных контактов!
Нет проблем.
Светлый мир, светлый. Жизнь кипела и всегда будет кипеть вокруг детей. Все остальное преходяще. Будь ее воля, она вообще распустила бы Общую школу. Только в такой реформе эта школа и нуждается. Разве люди объединяются не вокруг детей? Почему либеры так хотят отключить МЭМ и разбрестись по планете?
Как много вопросов!..
Ей вдруг захотелось, чтобы все ушли. Она всех любит, но хорошо бы им разойтись. Она бы сказала: «Ждан! Ну, Ждан. Расскажи мне свои пять жизней! Ждан, — сказала бы она, — зачем тебе „Гелионис“, зачем тебе уходить на пять лет? Зачем тебе синтезатор, Мнемо, звезды, сирены, рыбы? Зачем мир и деревья, океан и цветочная пыльца? Зачем споры, рассеянные по Вселенной, восходы над морем и нежный туман? Ведь я здесь. Вот она я. И я сделаю все, чтобы на нас таращились бессмысленно радостные и счастливые глаза младенца!»
Она задохнулась от нежности.
Она любит Хризу, повернувшую к ней прекрасное лицо. Любит маленькую Солу Кнунянц, опять ввязавшуюся в спор с Гумамом. Все прощает Гумаму, ведь его реалы подарили ей немало счастливых часов. Любит Ри Ги Чена и Ждана. Вот только Гомер почему-то раздражает ее.
Хотел бы Гомер иметь сына?
Он не такой, как все. Он, конечно, и не такой, каким она представляла его раньше. Он любит закаты и не боится Солнца, ему по душе чашка кофе, разговоры с друзьями, он любопытен, скор и прост на реакцию, и все же космос оставил на нем свой след. Он постоянно помнит о космосе. Нормальные люди работают над синтезатором, строят мегаполисы, перелопачивают болота Кении и Уганды, растят планктон и не так уж часто думают о звездах. Эти звезды так далеки, что их как бы и нет. А Гомер был там, среди звезд…
Зита поможет Ждану. Если Мнемо впрямь выявляет главную возможность жизни, он будет гордиться Зитой.
Сердце Зиты сладко заныло.
Она вырастит, сама воспитает сына.
Она вдруг увидела перед собой Нору Лунину. Матери — святые люди. Каждая мать — средоточие и центр гигантского, еще не постигнутого по-настоящему мира. Такой мир включает в себя все: и синтезаторы, и Мнемо, и далекие звезды, и сирен, даже мнимую глупость живых скульптур. Мир матери включает в себя все.
Зита очнулась.
Она вновь перехватила взгляд Гомера. Только его она и видела сейчас в проеме распахнутой двустворчатой двери. Зита не знала, что он там увидел в ее глазах, но его взгляд показался ей встревоженным.
Почему?
Она улыбнулась Гомеру и вернулась в гостиную.
— Ты устала? — негромко спросил Ждан.
«Как? — ужаснулась Зита. — Это он мне? При Соле и Ри Ги Чене? Что подумает Хриза Рууд?»
Она вздрогнула и беспомощно огляделась.
Наверно, она провела в столовой вовсе не десять минут. Кресла были пусты. Не было ни молчаливого Ри Ги Чена, ни маленькой Солы, ни насмешливого Гумама, ни Хризы Рууд!
Где они?
Она широко раскрыла глаза.
Она дура! Она так гордилась своей причастностью к настоящим людям, что ей и в голову не пришло: в доме Ждана могут встречаться и голографические двойники. Она улыбалась Соле, восхищалась Хризой, сердилась на Гумама, гордилась присутствием Ри Ги Чена, а их не было. Лишь двойники. Тени.
Если бы кофе подал Папий Урс, он поставил бы чашки перед братьями Хайдари и перед ней — Папия Урса не обманешь. Это она, Зита, ничего не поняла.
Почему Ждан не предупредил ее?
Ну да, он говорил, что кофе тут не в традиции, но ведь он мог предупредить ее. Зита гордилась друзьями, а они были лишь тенями. Настоящие находились в это время совсем в других местах. Хорошо, что ей не пришло в голову подойти к Хризе Рууд и, скажем, обнять ее…
А ей ведь хотелось этого.
Зита чуть не заплакала. Она — дура!
— Ах, Ждан…
Боясь не сдержать слез, она выскочила из гостиной.
Гомер усмехнулся:
— На своем биокомплексе она не встречалась с двойниками. Будь с ней мягче, Ждан.
Они прислушались и услышали шаги: это Зита уходила. Наверное, в парк, гулять. Они оба одновременно подумали: «Лишь бы к ней не привязалась живая скульптура. Иногда они слишком назойливы. Пожалуй, Зиту не развеселило бы сейчас такое общение».
Ночью Ждан вдруг проснулся.
Мнемо — другая жизнь…
Хриза Рууд: необходимы реформы…
Южные либеры: машина Мнемо должна принадлежать всем…
Сонд — сон по желанию…
Ждан улыбнулся. Практически он не пользовался сон-дом. В некотором смысле бессонница всегда была для него предпочтительнее. В меру, разумеется.
Будущее зависит от вашего к нему отношения.
Южные либеры против Ждана Хайдари. Программа «Возвращение» должна быть отменена.
Он покачал головой. Проснувшись в неурочное время, он испытывал смутное беспокойство.
