Эпилог
Грустно сознавать, что мои рассуждения, особенно когда дело касается 30-х годов, основываются на таком малом объеме материала, что выводы порой сомнительны даже для автора. В заключение этого обзора я постараюсь привести некоторые цифры, которые одновременно печальны и показательны. И делаю это для того, чтобы у читателя не возникло ощущения, что описываемые мною работы — лишь малая часть им подобных.
Я позволю себе воспользоваться библиографией Б.В.Ляпунова, помещенной в монографии крупнейшего нашего историка и исследователя фантастики А.Ф.Бритикова «Русский советский научно-фантастический роман» (1970).
За десять лет в нашей стране на русском языке было опубликовано всего 45 новых фантастических произведений, из них 14 принадлежат перу А.Беляева. Из остальных по крайней мере десять — книги, вышедшие в 1930 — начале 1931 года, то есть написанные и подготовленные к печати до 1930 года и тематически относящиеся к предыдущему десятилетию. Следовательно, мы можем говорить (кроме Беляева) о 21 произведении пятнадцати авторов. И это, включая рассказы, опубликованные в журналах. За десять лет![14]
Процесс возрождения научной фантастики был оборван тяжелой, страшной войной, превратившей в мгновение ока в макулатуру все военные утопии. И когда к концу войны в фантастику придут новые авторы или вернутся те, что начали до войны, она уже никогда не сможет полностью стать рабыней лживых утопий. Не сразу, в борьбе с косными редакторами и замшелыми литературными доктринами, преодолевая «мечту ближнего прицела» и попытки утопических всхлипов, она возродится, не повторяя достижений 20-х годов и, может быть, до сих пор во многом не достигнув их, но отыскивая свои пути.
Для каждого этот новый день фантастики начинался по-своему. Я точно помню, как это случилось со мной.
В октябре 1944 года мне исполнилось десять лет. Книг для детей тогда не издавалось, но мама отыскала для меня новую книгу. Фантастическую.
К тому времени я уже прочитал некоторые романы Жюля Верна, одолел «Войну миров» Уэллса, полюбил «Затерянный мир» Конан-Дойля, прочел «Пылающий остров» и «Человека-амфибию» — то есть был по тем бедным на книги временам начитан в фантастике. Я хорошо относился к ней, но нельзя сказать, что любил или выделял ее.
Мама принесла тоненькую книжку в бумажной обложке. На обложке был изображен какой-то лесной пейзаж. И написано «Пять румбов». Автор — Иван Ефремов.
Ночь, за которую я прочел эту книгу, стала поворотной в моей жизни. С этого момента у меня был любимый на всю жизнь писатель. И любимый на всю жизнь вид литературы.
Я всегда буду отсчитывать историю современной советской фантастики с момента выхода этой книги.
…Золушка вернулась с бала. Еще никто не знает, что она принцесса. Но гонцы ищут ее по всему королевству, потому что только ей впору хрустальные башмачки. Время счастливого детства и такой несчастной, бедной юности позади.
Кир Булычёв
(Игорь Всеволодович Можейко)
В жизни бывают щемящие утраты — несправедливые и жестокие. Происходит то, что не имело права произойти, с чем невозможно смириться. Однако это произошло, и теперь нам предстоит жить без Кира Булычёва.
5 сентября, не дожив месяц до 69 лет, скончался Кир Булычёв, один из лучших фантастов эпохи. Впрочем, сам он не любил словосочетания писатель-фантаст. Действительно, уводя читателя в иные миры — космические дали или глубины истории, он прежде всего оставался Писателем, ведь интересовал его, главным образом, человек: грубоватый Корнелий Удалов и чудаковатый гений профессор Минц из «гуслярского» цикла, пронзительно искренний и чистый Олег из «Перевала», земная, наша Алиса Селезнёва из знаменитого детского сериала. Читатель и зритель платили ему преданной любовью — Булычёв был самым издаваемым и экранизируемым фантастом. На разнообразных фестивалях и литературных вечерах писатель неизменно оказывался в окружении толпу поклонников. Он безотказно соглашался выступить перед любой аудиторией — от многомиллионной телевизионной до младшего класса средней школы. Правда, пытался сделать оговорку: «Только можно я не буду отвечать на вопрос, есть ли жизнь на Марсе?» Но вопросы задавали именно такие, и Булычёв, вопреки поговорке, на глупые и странные вопросы сыпал умнейшими, интереснейшими ответами.
У него был великолепный дар рассказчика — эрудированного, остроумного, тонко подмечающего детали. О людях, пишущих веселые книги, часто говорят, что в жизни они мрачны и немногословны. Игорь Всеволодович опровергал и эту истину. Казалось, написанные им истории вытекают из его «устного творчества». Человек веселый и общительный, он, приходя в редакцию, всякий раз угощал нас изумительной миниатюрой — от уморительной сценки, свидетелем которой только что стал в вагоне метро, до головокружительного исторического пассажа.
Где бы ни появлялся Кир Булычёв, он распространял вокруг себя ауру доброжелательности. С ним было тепло и уютно. И дружба его была невероятно деятельной: в критической для близких людей ситуации он не ограничивался советом и сочувствием — всегда хотел помочь и все исправить. Когда в середине 90-х годов перед журналом реально встал вопрос о прекращении выпуска, именно Кир Булычёв пришел на помощь и, по сути, спас издание.
Мы до сих пор не можем свыкнуться с мыслью, что Мастера не стало. Нет, эта беспощадная мысль неверна. Книги Кира Булычёва, созданные его великим талантом, будут жить в поколениях ценителей истинной литературы — умной, доброй и честной.
Редакция «Если»
Фестиваль «Аэлита» старейший из всех отечественных НФ-конвентов, проходил с 31 июля по 3 августа в Екатеринбурге. Главный приз в этом году получил известный украинский фантаст Владимир Савченко. Приз имени Ефремова вручен главному редактору сервера «Русская фантастика» Дмитрию Ватолину. Премии «Старт» за лучшую дебютную книгу по результатам голосования жюри удостоен Виталий Каплан за роман «Корпус». Приз имени Бугрова получил екатеринбуржец Евгений Пермяков.
Еврокон-2003 состоялся с 1 по 3 августа в финском городе Турку. По итогам голосования национальных делегаций и участников главного европейского конвента определялись очередные лауреаты года. Впервые лучшим писателем Европы назван российский фантаст — Сергей Лукьяненко (получавшие когда-то призы Евроконов братья Стругацкие представляли СССР, а Борис Штерн — Украину). Приз поддержки для самых перспективных дебютантов (по представлениям национальных делегаций) был вручен от имени российских участников Виктору Точинову за книгу «Пасть».
