Преемник древних - Иван Городецкий

Мы с сартанцем сидели друг напротив друга и молчали, не спеша начинать разговор. Я был слишком взбудоражен и сбит с толку. Мой собеседник же с насмешливой улыбкой наблюдал за моей реакцией и явно ею наслаждался. Похоже, тот еще позер!

— Кто вы? — спросил я первым, желая, наконец, закончить этот фарс и начать серьезный разговор.

— Сейчас меня называют Эрдан Нисари. Вы можете обращаться ко мне именно так, — не меняя выражения лица, отозвался мужчина. — Если для вас еще важно знать мое социальное положение, то в Сартаре официально значусь лерром.

Я, без сомнения, уловил недосказанность. И то, что он сказал о своем имени, и вот теперь о титуле. Насколько понимаю, скелетов в шкафу у этого сартанца еще больше, чем у меня. Да и ожидать от него откровенности вряд ли стоит. Уже то, что решил открыть мне свои возможности видеть сквозь «универсальный скрыт», немало. Вот только зачем он это сделал? Без причины вряд ли стал заводить этот разговор. Что-то этому парню от меня нужно. Но вот что?

— Меня больше интересует, как вы смогли увидеть меня под скрытом. Мне казалось, что такое вряд ли возможно.

— Настолько уникальным себя почувствовали, тирр Мердгрес? — иронично приподнял брови лерр Нисари.

Я прищурился. Насколько много он обо мне знает? Будто прочитав мои мысли, сартанец подмигнул:

— Видящие маги, конечно, большая редкость, но иногда они все же рождаются. Нам с вами повезло попасть в их число. Вопрос в другом: как каждый способен распорядиться дарованными возможностями. Из того, что успел узнать о вас, вижу, что за столь короткий срок вы добились весьма приличных успехов.

— По скрыту судите? — прищурился я.

Сартанская делегация ведь лишь недавно прибыла в Ограс. Вряд ли успели собрать значительную информацию обо мне. Да и зачем им это было делать? Разве что я мог их заинтересовать как перспективный артефактор.

— Не только. Ваше рвение в освоении новых знаний, постоянные эксперименты и удачное их воплощение мне очень близки.

Я ощутил, как по спине пробегает холодок. Этот мужик явно знает обо мне гораздо больше, чем я предполагал. И, похоже, я заинтересовал его раньше этой нашей встречи. Да и то, что он тоже видящий маг, слишком сильно поразило. Сартанец прав, я считал себя действительно уникальным. И вот теперь эта встреча совершенно меняла все расклады. Кто знает, сколько еще по этому миру бродит таких, как мы?

— Вижу, у вас ко мне много вопросов, молодой человек, — усмехнулся лерр Нисари. — И я не против на некоторые из них ответить. При одном условии.

— Каком же? — насторожился я. — Сразу предупреждаю, никакой клятвы верности и прочего в том же роде я приносить не стану.

Сартанец весело рассмеялся.

— Будь иначе, я был бы даже разочарован в ваших умственных способностях, Аллин. Уж позвольте вас так называть. Все же вы значительно младше меня.

— Не так уж и значительно, — скептически отозвался я. — Максимум, вы вдвое старше.

— Даже польщен, — его глаза весело сверкнули. — Хотя мне на самом деле девяносто шесть.

Мои глаза непроизвольно расширились, и я неверяще уставился на него. Нет, я, конечно, знаю, что древние видящие могли продлевать свою жизнь и молодость. Но речь шла о магах жизни и тех артефактах, которые они могли делать. Этот же тип на мага жизни явно не похож. Он темный. Об этом говорит в нем все. Пусть аура у него не как у обычного темного мага, но сама структура энергии однозначно на это указывает.

— Тогда вы неплохо сохранились, — скрывая свою заинтересованность и растерянность, отозвался я.

Нисари рассмеялся.

— О том, как именно это мне удалось, вы тоже можете попробовать расспросить. Но лишь после выполнения моего условия.

— Внимательно вас слушаю, — прищурившись, сказал.

А ведь этот сартанец мастерски ловит меня на крючок! Я и правда заинтересован о многом его расспросить. Ведь этот человек явно успел освоить свои способности видящего намного шире, чем я. И если его условие будет адекватным, то вполне могу согласиться.

— Я всего лишь хочу, чтобы то, о чем мы будем здесь говорить, осталось известным только нам двоим, — обезоруживающе развел руками Нисари, и я облегченно выдохнул.

Впрочем, подумав, уточнил:

— Насколько понимаю, мое честное слово вас не устроит?

— Ну, я не настолько доверяю людям, — хмыкнул сартанец. — Вернее, совсем им не доверяю.

— Понимаю. Тогда чего вы хотите? Чтобы я принес клятву Творцу никому ничего не говорить?

Вообще, конечно, интересно, подействует ли такая клятва на попаданца? Я ведь все-таки не приверженец местного бога. Хотя сартанец об этом не знает, так что его такое вполне может удовлетворить.

— О, нет, подобные клятвы не всегда достигают нужного эффекта! — покачал головой Нисари. — Проблема в том, что любое божество обязано давать человеку свободу выбора. И только после того, как тот нарушит клятву, потребует плату за это. От того, что вы умрете или с вами случится еще какое-то несчастье через некоторое время, мне не будет ни холодно, ни жарко. Сведения ведь уже уйдут на сторону.

— Тогда остаются ментальные закладки. А их я точно не позволю ставить себе в голову.

— Понимаю вас, но этот способ не подходит и мне. Вы видите сейчас здесь ментального мага? — он театрально обвел рукой пустое помещение. — Нам пришлось бы искать подходящего, частично посвящать его в наши тайны. Оно нам надо?

Я отрицательно помотал головой.

— Вот и я думаю, что не надо, — резюмировал сартанец.

— Тогда что вы предлагаете?

— Вы когда-нибудь слышали о клятве мага?

— Разве что в сказках и мифах, — осторожно отозвался я. — Якобы древние маги так заключали между собой сделки.

— Именно так. За одним исключением. Это не сказка и не миф. Вот только доступно такое лишь видящим магам, овладевшим аурным зрением. По одной простой причине: повторить ту комбинацию перворун в обычном режиме довольно проблематично. А малейшая ошибка чревата необратимыми последствиями, поскольку задействуются перворуны, которую напрямую работает с источником. Вижу, я вас заинтриговал еще больше, молодой человек, — довольно хохотнул Нисари.

Я лишь кивнул.

— И что же дает эта клятва?

— Собственная магия помешает вам нарушить клятву. При малейшей попытке это сделать ваша же магия взбунтуется против вас. Будете упорствовать — взорветесь изнутри или выгорите без всяких шансов на восстановление источника.

Я невольно вздрогнул.

— Как-то мне не очень хочется произносить такие клятвы.

— Понимаю.