И вот сейчас мне приходится разгребать последствия этих отношений...
- Я не просил об этой должности, - пробую успокоить пацана. - Тем более, становлюсь я Главой лишь временно, Саске-сама, пока вы не станете готовы принять на себя ответственность за судьбу нашего клана.
- Ты лжешь, предатель! Ты всегда завидовал брату и пытался подняться повыше! А теперь, как только появилась такая возможность, ты сразу же поспешил занять должность, которая тебе не принадлежит!
Не понял! Он что, сейчас начнет меня обвинять, что это я подстроил уничтожение клана Учих?
- Саске-сама, еще раз повторяю - причина, по которой мне придется ВРЕМЕННО исполнять обязанности Главы клана Учиха только в том, что я являюсь единственным взрослым шиноби в клане, - медленно произношу глядя на наследника, но чувствуя, как в глубине души начинает закипать злость. - Как только вы достигните звания чунина, я передам вам все полномочия.
- Ты слабак и ничтожество! - казалось, мы говорили с Саске на разных языках и он совсем не вслушивался в смысл сказанного мной. - У тебя нет чести! Не смей называть себя Учиха!
- Саске-сама, послушайте... - вновь пытаюсь достучаться до сознания наследника, но он меня перебивает.
- Если бы был жив отец, то за такое оскорбление клана с тебя бы заживо содрали кожу! Ты не стоишь даже грязи под ногтями отца! Как ты посмел посягнуть на его должность!
И тут меня накрыло. В прошлой жизни я-настоящий никогда не позволял оскорблять себя, а тут какой-то мелкий пацан уже несколько минут поливает меня грязью. Да еще и совсем не заслужено. Такого спускать на тормоза нельзя!
- Заткнись! - мой голос стал похож на шипение разозленной гадюки, а глаза застилает багровая пелена. - Не тебе повышать на меня голос, маленький засранец! Я не собирался становится Главой клана, тем более, при таких обстоятельствах! Если бы у твоего братца не сорвало крышу и он не вырезал весь наш клан - ничего бы этого не произошло! Ты называешь меня предателем?! Но это не я убил собственных родителей и сбежал из Деревни! Какое право ты имеешь решать, достоин я чего-либо, или нет? Сам-то ты много сделал полезного в жизни?
В глубине души я понимал, что совершаю сейчас огромную ошибку. Если раньше Саске всего лишь меня немного недолюбливал и презирал, то сейчас его чувства по отношению ко мне перейдут в чистую и не замутненную ненависть, и восстановить с ним отношение будет нереально сложно, если вообще возможно. Но сейчас я просто ничего не мог с собой поделать и продолжал орать (если змеиное шипение можно назвать ором) на так взбесившего меня пацана.
- Я не знаю, почему сумел выжить, а не погиб вместе со всем кланом, но теперь просто обязан исправить то, что натворил твой брат - восстановить клан Учиха. И мне насрать, что ты обо мне думаешь!
- Учиха-сан, вам нельзя так волноваться! - вдруг подала голос все еще стоящая в дверях Яманака, но я. обведя всех диким взглядом, заорал.
- А вы что здесь делаете?! Все, что происходит, в данный момент в этой комнате является, внутренним делом клана Учиха! Как исполняющий обязанности Главы этого клана, требую немедленно покинуть помещение всех, кто не является Учиха!
Как ни странно, но меня послушались. Кита спиной вперед отскочила от дверей, едва встретилась со мной взглядом, врезалась в стоявшего позади медбрата и, наверное, упала бы, если бы тот ее не поддержал. Спустя мгновение палату поспешно покинул и Адзума, до этого момента стоявший у окна. Выходя, он аккуратно закрыл за собой дверь, оставляя на едине друг с другом последних Учиха деревни.
Перевожу взгляд на мелкого наследника. Цветом лица Саске уже сровнялся с покрашенной в белую краску больничной стеной, в его широко распахнутых глазах бурлит целый каскад эмоций: злость, ненависть, боль, непонимание и страх. Губы беззвучно шевелятся, повторяя одно и то же слово.
Не знаю почему, но когда на меня накатило бешенство, зрение вдруг улучшилось во много десятков раз. Все, виденное мною, как будто мгновенно фотографировалось с большим разрешением, и тут же эти кадры поступали в мозг, который обрабатывал их и анализировал поступившую информацию. Я даже, казалось, легко мог сосчитать движущиеся пылинки в падающем на пол сквозь окно солнечном луче, и, тем более, мне без труда удалось разобрать беззвучный шепот Саске.
- Что, убить меня хочешь, мститель?! - вновь кричу на него. - Что ж, валяй! Доделай то, что не сумел сделать твой брат! - мальчишка пораженно поднял взгляд. - Чего ты ждешь, Саске?! Давай же! Я никуда от тебя не убегу, как видишь, даже подняться не могу самостоятельно! Нападай!
От крика наследник клана вздрогнул, выхватил из подсумка на поясе кунай и с криком раненного зверя кинулся на меня.
Казалось, он едва двигается и очень долго бежит разделяющие нас несколько метров. Даже забинтованной рукой не составило никаких усилий перехватить оружие, выбив его, вывернуть руку мальчишки за спину, так, что он уткнулся лицом в бинты на моей груди. И замереть, не зная что делать дальше.
А Саске вдруг... всхлипнул. А спустя несколько мгновений, вообще зарыдал в голос.
Я обалдело отпустил его, и мальчишка подтянув колени и устроившись на краешке койки, еще сильнее прижался ко мне, все так же продолжая реветь. Зубами срываю бинты с правой руки и освобожденной ладонью осторожно касаюсь его волос. Саске вздрогнул, но не поднял лицо от уже изрядно влажной повязки на груди. Продолжаю успокаивающе гладить его по голове.
- Все хорошо, Саске, все уже закончилось, - спокойным голосом шепчу я, а парнишка лишь каждый раз доверчиво вздрагивает от моих прикосновений.
'Какая же ты, все-таки, мразь, Итачи! Такое сотворить с братом. Ты сделал это, вроде, из лучших побуждений? Хотел спасти Коноху от ужаса военного переворота? Да в жопу все твои побуждения! Разве стоит эта Деревня крови семи сотен человек, клана, в котором ты знал в лицо каждого человека - мужчин, женщин, детей и стариков? Стоит судьбы собственного брата, который превратится, в будущем, в мерзкого ублюдка, одержимого лишь жаждой силы? Готового переступить через сотни трупов, чтобы добиться твоей смерти! Ненавижу! Господи, как же я ненавижу тебя, Итачи, и тех, кто отдал приказ все это сделать!'
От скрипа моих зубов, Саске, наконец, поднимает свои красные от слез глаза и испуганно смотрит мне в лицо. Страшным усилием загоняю свою ненависть и злобу поглубже и вымученно улыбаюсь наследнику.
- Все нормально, Саске, я спокоен, - хрипло говорю ему.
'Верхушка Деревни хочет, чтобы между нами с тобой была война? Хочет превратить тебя в легко управляемого и одержимого одной лишь местью брату отморозка? Да хрен им в плечи! Жизнь положу, но не позволю тебе стать таким моральным уродом, каким ты стал в сериале! Клянусь!'
- У тебя шаринган активирован, - чуть слышно говорит Саске.
Да? Понятно теперь, хрениста я вижу все как в замедлении. Вот, значит, как он работает. По воспоминаниям было немного иначе. Где тут кнопка его выключения?
Закрываю глаза и деактивирую додзюцу. И тут же об этом жалею - голова вдруг начинает раскалываться от дикой боли, а в сами глаза, такое ощущение, плеснули серной кислоты. Из-под век непроизвольно начинают течь слезы, а к горлу подступает тошнота. Чуть не взвыв в голос, откидываюсь на подушку.
'Ох, мама, роди меня обратно! Что ж я маленьким не сдох?' - мелькает в голове.
В это время распахивается дверь, и палату наполняют множество людей. Что там, АНБУ, что ли решило нас проведать? Что-то долго они добирались. Я ж за это время вполне мог грохнуть пацана, да еще и тело расчленить. Или на это и был расчет?
С такими мыслями мое сознание вновь окунается в темноту.
***
Большой особняк Главы клана Яманака находился в самом центре принадлежащего клану квартала и был окружен небольшим, но очень ухоженным садом и, буквально, утопал в зелени. В этот поздний час он был погружен во тьму, лишь в гостиной неярко горел свет.
В мягких креслах перед небольшим столиком, на котором исходил паром большой фарфоровый чайник, удобно расположились двое мужчин. Сам Глава клана Яманака Иноичи-доно - высокий зеленоглазый мужчина со стянутыми в хвост длинными волосами, и пожилой, но все еще сохраняющий хорошую физическую форму, первый советник Главы и старейшина клана Яманака Бенджиро. Оба мужчины держали изящные фарфоровые же чашки, наполненные зеленым чаем.
